которых заключают в себе вместе и природу нашего тела и наличную
природу тела внешнего. Если поэтому природа тела внешнего
подобна природе нашего тела, то идея внешнего воображаемого нами
тела будет заключать в себе состояние нашего тела, подобное
состоянию тела внешнего. И, следовательно, если мы воображаем,
что кто-либо, подобный нам, подвергся какому-либо аффекту, то
такое воображение будет выражать также и состояние нашего тела,
подобное этому аффекту. Следовательно, воображая, что какой-либо
предмет, подобный нам, подвергается какому-либо аффекту, мы
подвергаемся подобному же аффекту. Если же мы ненавидим
подобный нам предмет, то мы будем подвергаться (по т. 23)
противоположному аффекту, а не подобному; что и требовалось
доказать.
Схолия 1. Такое подражание аффектов, когда оно относится к
неудовольствию, называется состраданием (о котором см. сх. т. 22),
когда же относится к желанию, называется соревнованием, которое
поэтому есть не что иное, как желание чего-либо, зарождающееся в
нас вследствие того, что мы воображаем, что другие, подобные
нам, желают этого.
Королларий 1. Если мы воображаем, что кто-либо, к кому мы не
питали никакого аффекта, причиняет удовольствие предмету, нам
подобному, то мы будем чувствовать к нему любовь. Наоборот, если
воображаем, что он причиняет ему неудовольствие, будем его
ненавидеть.
477
Доказательство. Это доказывается из предыдущей теоремы точно
так же, как т. 22 из т. 21.
Королларий 2. Предмет, который нам жалко, мы не можем
ненавидеть по той причине, что его несчастье причиняет нам
неудовольствие.
Доказательство. Если бы мы могли вследствие этого ненавидеть
его, то (по т. 23) мы находили бы удовольствие в его неудовольствии,
а это противно предположению.
Королларий 3. Предмет, который нам жалко, мы будем
стремиться, насколько возможно, освободить от его несчастья.
Доказательство. То, что причиняет неудовольствие предмету,
который нам жалко, причиняет нам подобное же неудовольствие (по
пред. т.); поэтому мы будем стремиться вспоминать все то, что
уничтожает его существование, иными словами, что его разрушает
(по т. 13), т.е. мы (по сх. т. 9) будем стараться разрушить это, иными
словами, будем определяться к его разрушению, а, следовательно,
будем стремиться освободить предмет, который нам жалко, от его
несчастья; что и требовалось доказать.
Схолия 2. Такое желание или влечение к благодеянию,
возникающее вследствие того, что нам жалко предмет, которому мы
хотим оказать благодеяние, называется благоволением, которое,
следовательно, есть не что иное, как желание, возникшее из
сострадания. Впрочем, о любви и ненависти к делающему добро или
зло предмету, который мы воображаем себе подобным, см. сх. т. 22.
Теорема 28.
Мы стремимся способствовать совершению всего того, что, по
нашему воображению, ведет к удовольствию, и удалять или
уничтожать все то, что, по нашему воображению, ему
препятствует или ведет в неудовольствию.
Доказательство. Мы стремимся (по т. 12), насколько возможно,
воображать то, что ведет к удовольствию, т.е. (по т. 17, ч. II) будем
стремиться, насколько возможно, рассматривать это как находящееся
налицо, иными словами — как действительно существующее. Но
стремление или способность души к мышлению равно и
478
совместно по своей природе с стремлением и способностью тела к
действию (как это ясно следует из кор. т. 7 и кор. т. 11, ч. II).
Следовательно, мы безусловно стремимся, чтобы это существовало,
иными словами (что по сх. т. 9 одно и то же), желаем и домогаемся
этого; это — первое. Далее, если мы воображаем, что то, что мы
считаем причиной неудовольствия, т.е. (по сх. т. 13) то, что мы
ненавидим, уничтожается, мы будем чувствовать удовольствие (по
т. 20). Поэтому (по первой части этого доказательства) мы будем
стремиться уничтожить его, иными словами (по т. 13), удалить от
себя, дабы не созерцать его как находящееся налицо; это — второе.
Итак, мы стремимся и т.д.; что и требовалось доказать.
Теорема 29.
Мы будем также стремиться делать все то, на что люди *, по
нашему воображению, смотрят с удовольствием, и наоборот —
будем избегать делать то, от чего, по нашему воображению, люди
отвращаются.
Доказательство. Воображая, что люди что-либо любят или
ненавидят, мы будем вследствие этого любить это или ненавидеть (по
т. 27), т.е. (по сх. т. 13) присутствие этой вещи будет тем самым
доставлять нам удовольствие или неудовольствие. И, следовательно
(по пред. т.), мы будем стремиться делать все то, что, по нашему
воображению, другие люди любят, или на что они смотрят с
удовольствием, и т.д.; что и требовалось доказать.
Схолия. Такое стремление делать что-либо или не делать ради
того только, чтобы понравиться другим людям, называется
честолюбием, особенно в том случае, когда мы до того сильно
стремимся понравиться толпе, что делаем что-либо или не делаем с
ущербом для себя или для других; в иных случаях такое старание
обыкновенно называется любезностью. Далее удовольствие, с
которым мы воображаем действие другого, которым он старался
понравиться нам, я называю похвалою; неудовольствие же, с которым
мы отвращаемся от его действия, я называю порицанием.
__________________
* В этой и последующих теоремах должно подразумевать таких людей, к
которым мы не питаем никакого аффекта.
479
Теорема 30.
Если кто сделал что-нибудь такое, что, по его воображению,
доставляет другим удовольствие, тот будет чувствовать
удовольствие, сопровождаемое идеей о самом себе как причиной
этого удовольствия, иными словами — будет смотреть на самого
себя с удовольствием. Наоборот, если он сделал что-либо такое,
что, по его воображению, причиняет другим неудовольствие, то он
будет смотреть на самого себя с неудовольствием.
Доказательство. Кто воображает, что он причиняет другим
удовольствие или неудовольствие, тот тем самым (по т. 27) будет
чувствовать удовольствие или неудовольствие. А так как (по т. 19 и
т. 23, ч. II) человек сознает самого себя по тем состояниям, которыми
он определяется к действию, то, следовательно, тот, кто сделал что-
либо такое, что, по его воображению, причиняет другим
удовольствие, будет чувствовать удовольствие, соединенное с
сознанием самого себя как причиной этого удовольствия, иными
словами, он будет смотреть на самого себя с удовольствием, и
наоборот; что и требовалось доказать.
Схолия. Так как любовь (по сх. т. 13) есть удовольствие,
сопровождаемое идеей внешней причины, а ненависть —
неудовольствие, также сопровождаемое идеей внешней причины, то
вышеозначенные удовольствие и неудовольствие будут видами
любви и ненависти. Но так как любовь и ненависть относятся к
внешним объектам, то эти аффекты мы обозначим другими
названиями, именно: удовольствие, сопровождаемое идеей внешней
причины, мы будем называть гордостью, а противоположное ему
неудовольствие — стыдом; при этом должно подразумевать тот
случай, когда удовольствие или неудовольствие возникает вследствие
того, что человек уверен, что его хвалят или порицают. В иных
случаях я буду называть удовольствие, сопровождаемое идеей
внешней причины самодовольством, а противоположное ему
неудовольствие — раскаянием. Далее, так как (го кор. т. 17, ч. II)
может случиться, что удовольствие, которое кто-либо, по его
воображению, причиняет другим, будет лишь воображаемым, и так
как (по т. 25) каждый старается воображать о себе все то, что, по его
воображению, доставляет ему удовольствие, то легко мо-
480
жет случиться, что гордец будет объят самомнением и станет
