удивление, мой обидчик устоял на ногах и даже попытался сопротивляться,
стараясь уйти от следующей атаки. Присев он выставил блок, отклонился в
сторону, - но его движения уже потеряли привычную легкость. Мне не соста-
вило труда разгадать этот нехитрый маневр и оглушить северянина кулаком.
Попав под настоящий град моей ненависти, он закрыл лицо руками и осел,
измученно постанывая.
Развернувшись, я спокойным шагом направился в левую часть ангара.
Удавшаяся месть придала мне силы. И хотя я сожалел, что не смог противо-
стоять противникам в честном бою, трезвый рассудок вывел безукоризнен-
ную формулу успеха – поступи я иначе, итог вряд ли оказался бы таким же
успешным. Ведь по рассказам старого вояки мистера Бродвика, частенько
травившего байки в «Счастливой подкове» - северяне хорошо владели кула-
ками и в рукопашном бою уступали лишь здоровякам оркам, которые брали
скорее своей мощью, нежели умением.
Присев возле крылоплана, я спокойно наблюдал за тем, как жертвы моей
ненависти приходят в себя и ползут ко второй взлетной полосе.
- Отчаянный поступок.
Я повернулся и наткнулся на желчную улыбку гоблина.
- Не люблю оставаться в должниках, - достаточно холодно отреагировал я.
Бирт скривился, хрюкнул, вынудив меня еще больше возненавидеть его жи-
вотные повадки.
- В твоем случае, это называется немного иначе. Скажем так: ты не вернул,
а взял взаймы.
- То есть? – я изобразил удивление.
- Они и без твоей выходки собирались пустить тебе кишки. А теперь ты
только ускорил закономерный итог. Контрабандисты не терпят подобных
шуток, тем более от таких сопляков, как ты. Так что единственный положи-
тельный момент в этой истории: сейчас они не станут тебя мучить, а просто
отправят к Икару, и дело с концом.
Меня прошиб ледяной пот. Об ответном шаге со стороны северян я честно
признаться даже не думал. Тем более о таком жестоком ответе.
В приюте мы часто доказывали правоту кулаками, но чтобы лишать жизни?
По-моему это слишком!
Пристально изучив лишенную всяких эмоций морду Бирта я понял одно –
гоблин не шутит. Он говорил абсолютно серьезно. Именно поэтому, его зло-
радству не было предела.
- Откуда такая уверенность? – стараясь скрыть нарастающее волнение, по-
интересовался я.
- Из личного опыта. Смотри. – Гоблин расстегнул несколько верхних пуго-
виц рубахи и показал мне грубый шрам возле левой ключицы.
- Тоже решил кому-то отомстить? – предположил я.
Но Бирт криво усмехнулся и отрицательно качнул головой:
- Вовсе нет. Такую глупость как ты я делать не стал. Просто неудачно плю-
нул. Угодил на ботинок вон тому, - он указал на здоровяка, того что был вы-
ше и плечистее. – Его зовут Ван Кьен. Он лидер этой группы. Раньше про-
мышлял убийствами на воздушном пути к западному острову Ри-ирт. Пока
не нарвался на Совиных. Те подбили его крылоплан – но он выжил. Его взяли
в плен – но он сбежал. А потом, - Бирт сделал внушительную паузу и мед-
ленно закончил: - вернулся и расправился с лагерем Диких. Говорят, их было
больше трех дюжин. Но он вырезал их всех. А когда затупился его нож, он
рвал им глотки, пока селение не затопили кровавые ручьи.
Скорее всего, история была выдуманной, но произвела на меня неизглади-
мое впечатление. Добившись желаемого – выбив меня из колеи, Бирт поста-
вил жирную точку в нашем разговоре. Прижав большой палец к шее, он мед-
ленно провел кривым грязным ногтем слева направо, а затем, свесив язык
набок, добавил красноречивости своему жесту.
- Даже не знаю, прощаться с тобой или уже не стоит? – довольно поскрипев
зубами, гоблин подмигнул мне и отправился в свою коморку.
Я измученно посмотрел ему в след. Нет, надежды на спасение у меня не
было. Я сам подписал себе смертный приговор.
Гнев.
Ярость.
Кишки наружу.
Теперь я ненавидел жизненные ориентиры лиходеев. К чему они могли при-
вести меня? Только к праведной развязке.
Контрабандисты не терпят подобного отношения!
На соседней полосе было безлюдно. Крылоплан отправился в путь, а севе-
ряне зализывали раны и видимо уже обсуждали, каким именно способом ли-
шат меня жизни. Или сначала заставят ползать на коленях и молить о проще-
ние?! Меня передернуло и стало нервно трясти.
Примерно к полуночи, когда я пытался заснуть, а погрузившись в сон, оку-
нулся в настоящий кошмар, меня словно окотили холодной водой. Не пони-
мая, где я нахожусь, и что со мной происходит, я долго озирался по сторо-
нам, ловя испуганным взглядом призрачные тени, которые медленно кружи-
лись под потолком, насмехаясь над моей беспомощностью. Мне померещи-
лось, что кровожадные северяне, пробравшись в мою клетушку, готовились
пустить мне кровь безо всяких объяснений.
Пламя свечи дернулось, и тени задрожав от страха, вытянулись вдоль сте-
ны. Приглядевшись к чернильным углам, закрытой двери и двум огромным
платяным шкафам, где хранились запасные части крылоплана, я понял, что
мои опасения не подтвердились. Я был здесь абсолютно один. Однако это не
спасало моего неутешительного положения. Находиться в стенах ангара я
больше не мог.
Спустившись по лестнице, я немного помедлил, огляделся.
Ангар был пустым – лишь два крылоплана на третьей и первой площадке
утопали в лунном свете, делившем пространство на равные прямоугольные
части, создавая впечатление двойного дна. А стеклянная крыша создавала
удивительный эффект отражения.
Сделав несколько шагов, я словно нашкодивший школяр пригнулся и за-
мер, боясь потревожить чей-нибудь сон. Кабинки, комнаты и коморки, хра-
нившие в себе лишь темноту, не отреагировали на мое движение.
Оказавшись в самом центре ангара, я вновь застыл, не решаясь сделать сле-
дующий шаг. И дело тут было вот в чем. Меня насторожила тишина. Усып-
ляющая, безмятежная тишина, которая словно паутина оплела огромное про-
странство, погрузив ее в серую пелену забвения. Шумный и беспокойный
днем ангар, ночью превратился в забытую всеми пустошь, где не было, и
быть не могло посторонних звуков. А еще существовало в этом безмолвии
еще что-то угнетающее. Не привычное спокойствие ночи, а вкрадчивость
предстоящего хаоса, способного разрушить на своем пути все живое. Как за-
тишье перед бурей.
Возможно, мое предчувствие являлось обманом, но я не на шутку заволно-
вался. Все вокруг, словно вымерло, оставив себя лишь зачехленные крыло-
планы и ровные ряды ящиков, бочек и прочих грузов.
Дальше я не раздумывал. Не обращая внимания на свои ощущения и нарас-
тающую тревогу, я пулей выскочил на улицу.
В лицо ударил свежий морозный воздух. Вырвавшись из невидимой ловуш-
ки, я поймал себя на странной и в тоже время вполне очевидной мысли: за
долгий месяц пребывания в ангаре, у меня ни разу не возникло желания вы-
браться в город и добрести до площади Буравеля.
Чужой отсек встретил меня враждебным унынием мощеных камнем улиц и
клубами черного дыма, валившего из встроенных в стены труб.
- Грузи! Давай!
- Пройдешь!
- Резче! Че развалился?!
- Не дрейфь! Закинь тебя в небеса Икар!
Тяжесть разношерстных криков навалилась на меня со всех сторон, вызвав в
ушах оглушающий звон.
Я повернул голову и увидел ровные ряды жестяных бочек, в которых полы-
хало пламя. Чуть ниже тянулись лесенки, ведущие к крохотной, не больше
пяти ярдов речушке. Я сумел разглядеть несколько груженых лодок и стоя-
щих поодаль мужчин. Одежда у них практически не различалась: широкопо-
лые шляпы, высокие ботфорты, заправленные в плотные штаны и короткие
кожаные куртки. Лишь одна деталь бросалась в глаза, отделяя их от бесчис-
ленной армии разнорабочих – трость, служившая им вспомогательной указ-
кой. Массивная, с металлическими вставками, она то и дело взмывала вверх,
указывая направление рулевым. Лодки со скрипом трогались с места и исче-
зали в полумраке многочисленных каменных мостов.
Рассмотреть что-то еще в ночной дымке было просто невозможно. Плотные
клубы дыма, смешавшись с густым сумраком, стирали большую часть беско-
нечной улицы.
- Следующий! – прокричал стоящий у противоположного берега незнако-
мец, и тяжелая работа закипела с новой силой.
Я подошел к огню и вытянул закоченевшие руки. Летние ночи в первую де-
каду последнего месяца становились настоящей напастью. Изнуряющая ве-
черняя жара, всего за пару часов обращалась настоящим морозным испыта-
нием.
Рядом со мной тут же возник невысокий мрачный тип с огромным горбом.
