— Рыжая, — произнесла вдруг Дафна. — Не видела Драко? Астория сказала, что пойдёт к нему в купе.
Я помотала головой, одновременно отмахиваясь от мыслей, которые приходили вместе с именем слизеринца.
— Я пойду, поищу Тори, — сказала мне Дафна, выходя из купе.
Минут через двадцать, когда Гринграсс не вернулась, я подумала, что она решила остаться в купе вместе с сестрой. А еще через полчаса я решила найти её, хотя бы для того, чтобы отдать книгу Кассандры Велкост, которую она оставила у меня.
Купе Астории, Драко и остальных слизеринцев было через одно, но там Дафны не оказалось.
— К вам не заходила Дафна? — спросила я их, одной рукой придерживая дверь, а второй — тяжеленную книгу.
— Нет, она уже вышла пару минут назад, — покачала головой Тори. — Может, в туалет зашла?
Вдруг из коридора донеслось восклицание:
— Отпусти! Идиот!
Я круто развернулась, и перед моим глазами предстала неприятная картина: Давид Фоссет обнимал Дафну за талию с весьма понятными намерениями, а моя подруга пыталась достать из кармана мантии волшебную палочку.
Сразу три оглушающих заклинания (и тяжёлая книга «Ядов», которая так вовремя у меня была под рукой) попали в спину незадачливого слизеринца: моё, Драко и Астории. Давид, окаменев, стал падать на Дафну, но когда парень перестал держать ее, она легко и быстро от него отскочила.
— Спасибо,— кивнула она нам, и наставила палочку на слизеринца.
— Интересно, он переживёт четвёртое оглушающее заклинание? — с сомнением посмотрел на парня Драко и добавил: — Отличный Ступефай, Тори. Не думал, что ты умеешь так здорово колдовать.
Астория чуть кокетливо кивнула. Кстати, младшая сестра Гринграсс тоже заметно похорошела за лето: покрасила серые, мышиные волосы в более яркий цвет, вытянулась в росте, загорела на солнце. Кажется, одна я остаюсь такой, какой была год назад.
Дафна что-то прошептала. Фиолетовый луч вырвался из волшебной палочки прямо в лицо Фоссета.
— Он ещё жив? — ехидно поинтересовался Малфой. Я даже не улыбнулось. Что-то со мной произошло тогда, когда он ответил Фреду насчёт своих родителей. Переломилось.
— Всего лишь маленькое проклятие, которое будет очень трудно вывести, — таинственно откликнулась Гринграсс, беря в руки свою книгу, которой я запустила в Фоссета. — А её-то ты зачем взяла, Рыжая? На всякий случай? — улыбнулась она.
— Что за проклятие? — заинтересовалась я, входя в наше купе. Дафна устроилась напротив меня.
— Ну, как сказать... Видела сейчас лицо Панси Паркинсон? — спросила Дафна.
— Рассадник прыщей?
— У него похуже будет... — она усмехнулась. — Впрочем, сама увидишь. За ужином, — подмигнула мне Дафна, и наше купе снова погрузилось в тишину.
<center>* * *
</center>
За ужином не только я, но и добрая половина слизеринского стола таращилась на лоб Фоссета, на котором красными прыщами было выведено одно нехорошее слово. Буквально на половине распределения, не выдержав любопытных взглядов, Давид куда-то убежал. А жаль. Иначе бы его живописное лицо заметил бы весь зал, то-то веселье было бы!
Дафна же невозмутимо копалась в своей тарелке, как будто не замечая гневных взглядов, которые кидал на неё Фоссет.
— Он теперь наверняка будет тебе мстить, — заметила я.
— Нам не в первой, — откликнулась Дафна.
Когда ужин закончился, то по обыкновению, за учительским столом встал Дамблдор. Разговоры тут же стихли. Я с трудом подавила зевок.
— Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса.
Я усмехнулась — третий курс достигнут, теперь я смогу попасть в деревню волшебников без нарушений огромного количества правил и не выдавая себя за кого-нибудь другого.
— Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, — продолжил Дамблдор, — что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.
Дафна уронила со стола кубок с тыквенным соком. На меня нахлынула злость — в этом году я хотела ещё раз попробоваться на роль охотника! Как можно отменить квиддич?!
— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе...
Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись.
На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ.
Дафна охнула — её изумление разделяло большинство учеников и преподавателей в Большом зале. Я поморщилась.
Каждый дюйм кожи незнакомца был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой.
— Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм.
Жидкие аплодисменты, которые прозвучали со стороны преподавательского стола, вскоре стихли. Ученики в лёгком шоке смотрели на нового профессора, не в силах оторваться от его обезображенного лица.
— Как я и говорил, — улыбнулся Дамблдор, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников!
Зал загалдел. Я в удивлении посмотрела на Дафну: Турнир ведь запретили несколько столетий назад из-за большого количества жертв!
Но ничего спросить у подруги я не успела. Дамблдор продолжил свою речь, рассказав подробности тем, кто не знал, что такое Турнир Трёх Волшебников.
— Однако лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение.
Я услышала, как возмущённо зароптали мои братья за столом Гриффиндора, да и не только они, почти все ученики младше седьмого курса. Наверняка близнецы на пару с Ли Джорданом придумают, как можно будет обхитрить кубок. Только Дамблдора им всё равно не переплюнуть.
Директор пожелал всем спокойной ночи, и мы с Дафной вышли из-за стола Слизерина.
— Я думаю, правильно, что ввели ограничение по возрасту. Учитывая, сколько жертв было в прошлые столетия, мне не верится, что Турнир могли так упростить, что он стал полностью безопасен, — сказала Дафна. — Как думаешь, кто может стать Чемпионом Хогвартса?
— Наверняка кто-нибудь из Слизерина, — ответила я.
<center>* * *
</center>
Следующие недели пролетали в ожидании Турнира. Уроков Грюма я боялась: слишком странным и устрашающим был преподаватель, который вдобавок ещё и показал нам на первом уроке тёмное заклятие, которое оставляло на теле кровоточащие порезы.
Зато на уроках каббалистики я стала лучшей на курсе благодаря тому, что помогала в прошлом году делать творческие задания Дафне и Драко.
К октябрю Слизерин стал с небольшим отрывом опережать по очкам Гриффиндор. Но самое интересное началось, когда прибыли студенты двух магических школ: ученики Дурмстранга и Шармбатона...
* * *
Мы с Дафной, стоя в сторонке, со смехом наблюдали, как мадам Максим подходит семенящей походкой к кубку огня, ведя за собой шармбатонцев, которые были ниже её раза в два.
— В Шармбатоне нехватка французов? Или половая дискриминация? — поинтересовалась я, замечая, что приехавших шармбатонок было раза в два больше, чем шармбатонцев.
— В любом случае, у них там атмосфера гораздо нездоровее, чем у дурмстрангцев, — сказала Дафна, наблюдая, как три девушки подрались за право первыми бросить своё имя в кубок. Мадам Максим скоро одернула своих студенток, и выдвинула вперёд самодовольно улыбающуюся белокурую девушку, прекрасную, почти как вейла.
— Кубок зажгут сегодня же? — уточнила я, сгорая от нетерпения: наверняка турнир будет очень захватывающим!
— Да. Слышала, как Драко вчера бурно возмущался, что ввели ограничение? Смешной он, — улыбнулась Дафна, но увидев моё выражение лица при упоминании Малфоя, посерьёзнела. — Что с тобой? Рассказывай, что между вами происходит.
Я вздохнула, глядя подруге прямо в глаза. Ну как я могу рассказать все переживания, которые были на душе, если не могу понять саму себя?
Мне было страшно от того, что родители Драко на самом деле могли быть Пожирателями. Меня пугало то, что родители слизеринцев — моих однофакультетников, спящих через стенку от меня или даже на соседней кровати — могли убивать. Мне было тошно, больно, страшно осознавать и принимать это...
