С Драко мы так больше и не разговаривали. Когда я его видела, то тут же отводила в сторону глаза, и кажется, он отвечал мне тем же.
— Рыжая, если ты захочешь поговорить об этом, то я всегда тебя выслушаю. И не только насчёт этого, — твёрдо сказала Дафна. Я кивнула ей.
<center>* * *
</center>
Когда мы пришли, освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед Дамблдором, который приветливо улыбался всем вошедшим. Мы с Дафной присели рядом с Милисентой Булдстроуд, и та тут же стала делиться с нами мыслями насчёт турнира:
— Из седьмого курса Слизерина бросили все, я видела. Даже Фоссет. Вот будет умора, если его выберет кубок, а он выйдет перед всей школой с прыщами!
За полтора месяца прыщи семикурсника, который однажды пристал к Дафне, лишь перестали быть достаточно красными, но их всё равно можно было разглядеть даже издалека. Однажды я видела его в Больничном крыле, однако перед проклятием Гринграсс даже целительство мадам Помфри было бессильно. Фоссет часто кидал на Дафну странные взгляды, я не раз предупреждала её об этом, но та лишь злорадно улыбалась и отмахивалась:
— Пусть, он заслужил.
— Бросил имя? Фоссет же полный тупица, — сказала Дафна Милисенте, беря в руки золотой кубок с тыквенным соком.
Слизеринец совсем недалеко сидел от нас, и я вновь увидела, какой полный злости взгляд он кинул на свою несостоявшуюся девушку. И он мне не понравился.
— Дафна, — я толкнула её, показав на Фоссета. Но она меня не услышала: её тронул за плечо высокий ученик Дурмстранга.
— Я присяду здесь, вы не против? — спросил парень с лёгким акцентом.
Дафна улыбнулась и чуть пододвинулась влево на скамье. Парень явно хотел с ней познакомиться, но она вскоре перестала обращать на него внимание.
— Смотри, так всех классных парней пропустишь, — со смешком шепнула ей я.
— Да ладно, одного я уже не пропустила, — и моя подруга чуть зарумянилась, сдержанно улыбаясь. Сейчас она явно не походила на Ледяную принцессу Хогвартса.
— Да? — удивилась я. — Кто это?
Но тут Дамблдор поднялся с места. Зал тут же смолк. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. Незнакомый мне черноволосый, с иголочки одетый мужчина, сидел со скучающим видом.
— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
Мы с Дафной затаили дыхание, весело переглянувшись: да, начало турнира уже интригует!
Дамблдор вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били мне по глазам. Но взгляды все равно были прикованы к Кубку.
Я метнула взгляд на наручные часы, подаренные мамой на тринадцатилетие: осталось несколько секунд...
Кубок огня извергнул первый пергамент. Послышался взволнованный шёпот.
Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и громко прочитал:
— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».
Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Чемпион Дурмстранга неподалёку от нас поднялся с места и, ссутулив плечи, миновал профессорский стол и исчез в соседней комнате.
— Неужели это тот самый Виктор Крам, который ловец в сборной Болгарии? — поражённо спросила я у Дафны.
— Ты только сейчас узнала, что он уже как два месяца живёт рядом с Хогвартсом? — со смешком произнесла Дафна, не переставая хлопать.
— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!
Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.
— «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор.
Девушка, которую мы сегодня видели рядом с кубком, так похожая на вейлу, легко вышла из-за стола Рейвенкло, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпафа.
Дафна ткнула меня в бок и показала на других шармбатонок, которые, спрятав лицо в ладони, горько плакали. Да, атмосфера у них в Шармбатоне явно нездоровая.
Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось, осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!
— Надеюсь, им будет слизеринец, — сказала я, никому в особенности не обращаясь.
На этот раз кубок долго не загорался красным сиянием. Я вжалась в скамью, замерев от предвкушения.
Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли, почему.
Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. Я увидела, как из кубка вылетело... два пергамента.
Сначала я подумала, что мне это почудилось — как может вылететь два пергамента, если остался только один чемпион! — а потом поняла, что это была не галлюцинация. Весь зал недоумённо посмотрел на пергаменты, кто-то ахнул.
Дамблдор, не раздумывая, протянул руку и схватил два листка бумаги. Поднес к огню и воззрился на имена. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:
— Гарри Поттер и Дафна Гринграсс, выйдите, пожалуйста, сюда.
Моё сердце как будто сделало сальто. Но... как? Им же всего четырнадцать лет!
Непонятно зачем я повернулась на скамье, и в тот же миг увидела Фоссета, лицо и уши у которого были настолько красными, что на их фоне не было видно прыщей.
Дафна сидела, словно приросла к скамье. Парень из Дурмстранга рядом с ней тронул её за плечо.
— Иди. Тебя зовут, — сказал он ей. И только сейчас я увидела, насколько моя подруга бледна. Обернулась на Поттера — он тоже выглядел не менее шокированно.
Директор был нахмурен и необычайно серьёзен. Он снова позвал Гринграсс и Поттера.
Они шли, сопровождаемые взглядами абсолютно всех присутствующих в зале.
— Вы можете идти в свои гостиные, — вместо директора сказала Минерва МакГонагалл. — Поторопитесь.
Ученики стали вставать из-за своих столов, громко обсуждая произошедшее. Я же знала точно, что Дафна не могла кинуть своё имя в кубок. Во-первых, потому что я ей доверяю. Во-первых и в-последних.
Я снова обернулась на Фоссета. У меня стали оформляться смутные подозрения насчёт его красноты.
— Это ты кинул имя? — я быстро нагнала его, вперив взгляд в чёрные глаза, которые непонятно что изображали в тот момент.
— С чего бы это, — увернулся от меня Фоссет, но я снова повернулась к нему.
— А кто же ещё? Ты семикурсник, тебе исполнилось семнадцать, Дафна отомстила тебе, и довольно жестоко, почему бы тебе вдруг не похитить, скажем, её сочинение по Истории магии, вырезать имя, подписать школу и кинуть в кубок?
Я мгновенно вспомнила, как Дафна пару дней назад не могла найти своё сочинение, и всё это всплыло в моей памяти. Да, отомстил Фоссет, как настоящий слизеринец...
— Не лезь не в своё дело, малолетка, — прошипел он, приставляя ко мне палочку. Я выхватила свою.
— Что у вас здесь происходит, Уизли, Фоссет? — спросил из ниоткуда взявшийся Северус Снейп своим коронным леденящим голосом. Мы убрали палочки.
— Да так, хотел научить мисс Уизли одному простенькому заклинанию для третьего курса.
— Ну-ну. Идите спать, время позднее. Иначе я буду вынужден снять баллы... — произнёс декан и удалился. Я, ещё раз послав в сторону Давида взгляд, не суливший ничего хорошего, и прокралась к двери в Большом зале, из которой должна была выйти Дафна.
Ждать её пришлось долго — минут двадцать, не меньше. Я постоянно боролась с предательской дрожью в руках, которая появилась из-за сильного волнения за подругу, и повторяла про себя «Всё хорошо... им запретят участвовать, кубок зажгут снова, ну или что-нибудь другое придумают...»
Дафна вышла с лицом, напоминавшее землистый цвет. Она прислонилась к стене, зажмурив глаза, и прошептала мне обманчиво спокойным голосом:
— Я буду участвовать в Турнире. Мы с Поттером будем участвовать в этом безумии...
* * *
Всю следующую неделю нас с Дафной сопровождали одинаковые чувства, нарастающие с каждым днём: растерянность, шок, и всё больше — паника, потому что бороться придётся с неизвестностью, а соревноваться — с двумя сильными соперниками из других школ, уже семикурсниками (Поттер, конечно, не в счёт). Дафна пыталась казаться невозмутимой, но даже у неё сейчас это слабо получалось. Она явно нервничала.
После того, как в ту памятную ночь мы вместе вернулись в гостиную Слизерина, однофакультетники устроили целую вечеринку, посвящённую тому, что один из слизеринцев стал чемпионом Хогвартса. Даже Панси Паркинсон, холодно относившаяся к Дафне, в порыве чувств показала ей два больших пальца и прокричала:
