Через несколько минут, когда дракон чуть успокоился, а зрители напряжённо застыли в ожидании увлекательного зрелища, Дафна вышла. Бледная, сжимав в одной руке волшебную палочку, а в другой, спрятав в кармане, — своё оружие против дракона, главным образом под крики слизеринцев.
— Встречайте, Дафна Гринграсс! — воскликнул Бэгмен.
Воцарилась тишина. Даже с дальней трибуны было видно, как напряжённо Дафна смотрит на дракона, как кошка, ступая плавно и почти незаметно. Шведский тупорылый явно не замечал её, он был раз в пятьдесят больше хрупкой Ледяной принцессы.
Дафна подняла руку, в которой была ириска «Гиперязычки», и навела на неё волшебную палочку с сердцевиной из жилы дракона.
Дракон, настороженный внезапной тишиной, повернул голову в сторону Дафны. И тут же послышалось её восклицание с ноткой паники в голосе, которую она не сумела скрыть:
— Энгоргио!
Кажется, Дафна чуть перестаралась, и её мощное увеличивающее заклинание сделало конфетку размером почти с неё. Гринграсс выронила её, и вот дракон встрепенулся. Он зашагал в сторону чемпионки, но тут она снова подняла волшебную палочку:
— Ви… вингардиум левиоса!
Ириска тут же поднялась в воздух, а Дафна направила палочку на клыки дракона.
— Что она делает? Что у неё в руке? — недоумённо спросила у меня Милисента Булдстроуд, сидевшая неподалёку. И не только она была удивлена происходящим на трибуне — никто, кажется, не понимал такого странного способа борьбы с драконом.
Конфета отправилась прямо в рот дракона, тот схватил её клыками, не понимая, что это за гигантская муха сама прилетела к нему на ужин.
Дафна, зная, что случится дальше, отбежала подальше ото рта дракона, в сторону золотого яйца.
Несколько секунд ничего не происходило, кажется, все затаили дыхание в ожидании чего-то необычного. И то, что произошло спустя секунд пятнадцать, превзошло все их ожидания.
Трибуны одновременно судорожно вздохнули: драконий язык отрос на длину около десяти метров — и это только на глазок, а сидела я на дальней трибуне.
Шведский тупорылый не столько от боли, сколько от неожиданности (и шока?) дёрнулся назад, чуть не придавив Дафну вместе с несколькими настоящими яйцами. Не понимая, что произошло с его языком, он разозлился на непонятное вещество, исходящее из его рта. А что делают драконы, когда они злятся? Правильно, начинают извергать огонь.
Послышался высокий истерический рык, запахло жареным. Дракон горел в прямом смысле — пламя охватило весь его язык, от боли он не в силах был ещё что-то сделать.
Дафна же, быстро проскочив мимо получившегося омлета из передавленных драконом яиц, взяла самое большое и крепкое — золотое, отскочила на безопасное расстояние между метавшегося в панике дракона, и высоко подняла его над своей головой. И словно включили звук — послышались восторженные и удивлённые крики: один только способ победы над драконом чего стоил?
— Зачем мы только дали тебе ту экспериментальную ириску? — шокировано спросил у меня Джордж, округлив глаза, и не переставая хлопать в ладоши успеху Дафны. — Только такие ненормальные, как вы, могли догадаться использовать ириску против дракона… и вы ведь по-любому знали.
Я приложила палец к губам.
— Да мы как только увидели Чарли, так поняли, что он точно тебе обо всём рассказал, так ведь? — и, не дожидаясь моего ответа, улыбнулся Дафне.
Я внимательно посмотрела на мою подругу и убедилась, что дракон вовсе не задел её. Разве что волосы у неё почему-то были чуть-чуть опалены, и лицо было перемазано в земли (когда успела?)
— Великолепная работа, мисс Гринграсс! — закричал Бэгмен. — Только… кто-нибудь, спасите дракона!
Дракон и вправду был в довольно плачевном состоянии: он сметал всё на своём пути, дергаясь от боли. Его язык горел, а пламя уже перешло на морду. Волшебники пытались остановить его и потушить его же огонь, но пока мало что удавалось.
Дафну заставили пройти в палатку мадам Помфри, чтобы удостовериться, что у неё не было никаких ранений, наш декан лично затолкал её к целительнице. Снейп всё-таки заботился о своих учениках.
Не меньше, чем через полчаса, пожар всё-таки удалось потушить, а дракона — успокоить. Мы с близнецами откровенно хохотали: ну и кашу же мы заварили с Дафной! А расхлёбывать чудищу в пятьдесят футов и бригаде волшебников.
— Давайте же выставим оценки! — жизнерадостно сказал Бэгмен, и в его голосе откровенно чувствовалось облегчение от того, что ему не приходилось помогать спасателям с драконом. Я повернулась к судьям, которые начали выставлять оценки.
Мадам Максим, директор Шармбатона, поставившая десять баллов Флёр, подняла в воздух палочку. Из нее выскочила длинная серебристая лента и нарисовала большую цифру восемь. Зрители зааплодировали.
— За что восемь?! Дафна выполнила всё безупречно, — возмущённо воскликнула я и закричала, впрочем, так, что меня услышали только близнецы. — Судью на мыло!
— Ты забыла, дракон передавил часть настоящих яиц, — напомнил мне Джордж.
— Ах, точно, — сникла я.
Следующим был мистер Крауч. Он дал Дафне девять баллов.
Дамблдор тоже очертил в воздухе девятку. Зрители ликовали еще пуще.
Людо Бэгмен неожиданно выставил семёрку. Несмотря на её добродушный образ, и Делакур, и Краму, он выставил ту же оценку. Я недовольно поджала губы, начиная взглядом искать Дафну на поле. Где же она?
Каркаров был последним. Он взмахнул палочкой, и серебристая лента приняла очертания цифры восемь.
— Неплохо, — неожиданно раздался голос моей подруги прямо за моим плечом.
— Дафна! — воскликнула я, не в силах больше ничего произнести, чтобы достаточно полно выразить свои эмоции. — Это было… феерично!
— Я устала. После меня ещё Поттер, да? — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала Дафна. — Спать хочется… надеюсь, он там недолго будет тянуть.
И правда, полёт Поттера на метле продлился минуты три, не больше. Надо признать, летал он превосходно, Драко весь позеленел от зависти и злости. А близнецы стали танцевать на сидениях, хлопая в ладоши. Дафна устало наблюдала за представлением, пытаясь что-нибудь увидеть сквозь танцующих Фреда и Джорджа.
По окончании его захватывающего полёта, который, впрочем, не смог перекрыть впечатления от выступления Дафны, выставили оценки и гриффиндорцу. Поттер и Гринграсс набрали одинаковое количество баллов, не без помощи Людо Бэгмена, который непонятно почему решил исправить предыдущие «недооценивания» и влепил Поттеру все десять баллов.
После того, как первый турнир окончательно подошёл к концу, зрители начали расходиться, а чемпионов снова собрали в палатке. Я решила подождать Дафну неподалёку оттуда, тем более, что рядом стоял мой брат вместе с Грейнджер.
— Привет, — сказал мне Рон. — Дафна здорово выступила, но я уверен, что в турнире победит Гарри…
— Самое главное, что сейчас побеждает Хогвартс, — дипломатично улыбнулась мне Гермиона. Она была всё ещё бледной после состязания Поттера, и на её щеках были следы ногтей.
Через несколько секунд все чемпионы вышли из палатки, я сразу же спросила у Дафны:
— Что он сказал?
— Насчёт загадки на второй тур. Вечером подумаем, — Гринграсс показала мне на тяжёлое золотое яйцо, которое почти сливалось с её волосами, настолько они сияли в блеске солнца.
Едва мы вместе с ней и с Золотым трио сделали несколько шагов, как откуда ни возьмись, выскочила ведьма в ядовито-зеленой мантии, сжимая в одной руке небольшую колдокамеру, а в другой — крокодилью сумочку.
— Опять вы? — громко спросил Поттер, делая от неё шаг назад и задевая локтём Дафну.
— Эта та самая журналистка, которая пыталась взять у тебя интервью для статьи? — тихо спросила я у Дафны.
Журналистка взяла длинное зелёное перо и нацелила его, как волшебную палочку, на Поттера и на Дафну.
— Поздравляю, Дафна, Гарри! — сияя, сказала она. — Всего одно слово! Что вы почувствовали, оказавшись лицом к лицу с драконом? А результат вы считаете справедливым? Между вами существует соперничество?
— Оставьте нас с Дафной Гринграсс в покое! — жёстко сказал Поттер.
— О, — глаза журналистки хитро сощурились. — Ты её защищаешь? Ощущаешь к ней какие-нибудь особые чувства?
Её взгляд пробежал по Дафне Гринграсс, которая была почти такой же красивой, как и Флёр Делакур.
— Можешь не отвечать, Гарри, я, кажется, всё поняла, — с гнусной улыбочкой улыбнулась журналистка, и быстро сделала снимок колдокамерой, так, что не успел никто и не опомниться…
Я хотела уже разразиться длинной тирадой (и, похоже, не я одна — Грейнджер тоже стояла с таким же лицом), но пронырливая журналистка словно испарилась вместе со своим пером, который начал со скоростью дракона что-то строчить на пергаменте.
<center>* * *
</center>
— Мерлин, ты видела это?!
Я никогда не могла представить Дафну Гринграсс, невозмутимую Ледяную принцессу, настолько рассерженной. Казалось, ещё чуть-чуть — и она сама станет похожа на дракона, которого победила буквально пару дней назад.
