а ты даже представления не имеешь, как это осуществить.
Вытягивая шею, ты пытаешься отыскать в толпе свою знакомую и с облегчением
замечаешь ее все у того же фуршетного стола. Адель разговаривает с Никитой. Когда ты
подходишь к ним бодрым шагом, тебе случайно удается услышать часть их разговора, и
произнесенные девушкой слова наводят на мысль, что отношения между братом и сестрой не
ладятся.
- Просто требую, чтобы ты отсиделся где-нибудь, - Адель увещевает Никиту озлобленно
и шепотом. – Зачем ты вернулся? Почему надо было именно сегодня приезжать, объясни
мне. Ты спутал все мои планы…
83
- Я никогда не позволю тебе нянчиться со мной, - отвечает ее брат в полный голос, а,
заметив тебя, поспешно добавляет, - Нас слушают.
Адель оглядывается. Ты ждешь, что она сорвет зло на тебе, но девушка только
улыбается.
- Замерзли? – нежно справляется она. – Простите, я должна была переговорить с братом.
Вы уже готовы возвращаться в город?
- Да, - коротко отвечаешь ты.
- Тогда поехали.
И не прощаясь с Никитой, Адель быстро идет в сторону своего Крайслера.
Почти всю обратную дорогу вы молчите. Девушка заговаривает с тобой только в городе.
- Как вам церковь?
- Необычная, - отвечаешь ты после паузы, изобразив мыслительный процесс. – А вам?
- Степан Михайлович устроил персональный показ нам с братом несколько недель назад.
Конечно же, я впечатлена.
- Мне не понятно, почему о церкви стало известно только сейчас.
- Это естественно. Еще в начале XX века леса вокруг города оставались
неисследованными, об этом мне рассказывала моя прабабушка. Местные жители вообще
старались их избегать и особенно не любили московское направление – о лесах в том районе
вечно сочинялись жуткие легенды. Я отлично помню, как прабабушка рассказывала о какой-
то чудесной церкви в лесу, якобы она была возведена, потому что это проклятое место. Там,
видимо, что-то очень недоброе произошло, а, может быть, происходит до сих пор. В 20-х
годах постановлением правительства эта территория была оцеплена и вскоре превратилась в
запретную зону. Все, что происходит в том месте – государственная тайна.
- А что там происходит?
- Я, конечно, успела обрасти связями, но в секреты правительства меня почему-то никто
не посвящает. Наверное, боятся, что я все разболтаю.
Некоторое время молчите.
- Вы верите в Бога? – неожиданно спрашивает Адель. Ее лицо серьезно.
Ты только нерешительно пожимаешь плечами. Девушка смотрит на тебя пару раз, а
потом на ее лице появляется хитрая полуулыбка. Теперь она глядит прямо, на дорогу.
- Почему вы сказали, что я коллега Сысоя? – в свою очередь интересуешься ты.
- Чтобы не пошли кривотолки. В Вышнем очень хорошо налажена система
распространения слухов.
Крайслер выворачивает на твою улицу и стремительно подъезжает к дому Лидии. Краем
глаза ты замечаешь, что место, где днем умер человек, пустует. Адель останавливает
машину, но мотор не заглушает. Она кивает тебе. Ты тянешь руку, чтобы открыть дверь.
- Помните, я говорила вам о деньгах Сысоя? – роняет девушка, сохранив на лице самое
невинное выражение. – Эти деньги, которые он собирался вложить в открытие
провинциальной сети книжных магазинов, торгующих бульварной литературой, – очень
крупная сумма – они хранились на счету в банке. Сегодня утром кто-то неизвестный их снял.
Все до копейки. Забавно…
- Вы действительно думаете, что Сысой жив? – ты не понимаешь, к чему она ведет.
- Очень сомневаюсь. Но ни вам, ни мне эти деньги теперь уж точно не достанутся.
Прощаясь, Адель Семенова предлагает навестить ее на днях и вручает тебе бумажку с
точным адресом и номером своего телефона.
Когда ты входишь в подъезд дома, у тебя начинается сильная головная боль. Это ты ее
провоцируешь. Одним махом пытаешься вспомнить все, что с тобой произошло за день:
сообщение об убийстве Сысоя, кошмар наяву, странное поведение Адель, взорвавшегося
человека, знакомство с мэром, Филиппом и Никитой, диковинную церковь. Разномастные
образы завиваются вихрем, и мозг не выдерживает. Немедленно спать.
84
В полной темноте, то и дело спотыкаясь, ты добираешься до нужного этажа и уже суешь
руку в карман пальто, чтобы достать ключ и отпереть входную дверь. Осекаешься. Что-то не
так, понимаешь ты. Ключи так и остаются в кармане. Привыкнув к темноте, ты внимательно
оглядываешь лестничную клетку в поисках чего-то необычного, насторожившего тебя.
На первый взгляд, все по-прежнему. Может быть, здесь слишком темно, и какая-то
важная деталь продолжает ускользать от твоего внимания? Окончательно свыкшись с
теменью, ты вновь убеждаешься, что на этаже все чисто – на полу ничего не валяется,
лестницы чистые, с твоей дверью все в порядке… Дверь. Теперь ты понимаешь. Ты живешь
здесь уже достаточно долго, чтобы точно помнить: на этаже три квартиры и, соответственно,
три двери. А теперь их почему-то четыре.
Четвертая дверь, неизвестно откуда взявшаяся, располагается как раз между твоей
квартирой и входом в соседнюю. Ты подходишь к ней вплотную и внимательно изучаешь,
насколько это позволяет темнота. Дверь старая. Можно было, конечно, предположить, что во
время твоего отсутствия Лидия распорядилась проделать в стене еще один вход, но куда?
Планировка квартир в доме не позволяет за считанные часы создавать пространство для
нового помещения. К тому же дверь старая. Обитая тем же материалом и такая же грязная,
как и три другие.
Неожиданно ты догадываешься и начинаешь смеяться. Просто вышла ошибка. Когда
мучит сильная головная боль, а вокруг так темно, спутать этажи легче простого, и именно
это произошло. Для проверки ты приглядываешься к двери, якобы ведущей в твою квартиру.
И снова расстраиваешься. Номер твой, ошибки не было. Четвертая дверь появилась именно
на твоем этаже, а новая квартира соседствует непосредственно с твоей.
Галлюцинации продолжаются, думаешь ты. Пора признать – в последнее время тебя
часто мучают необъяснимые видения, и, по-видимому, можно уже говорить о психическом
расстройстве. Скорее всего, неспособность выполнить задание, возложенное на тебя Лидией,
и связанное с этим постоянное нервное перенапряжение привели к помешательству.
Временному, надеешься ты. Ведь тебе прекрасно известно, что материальное тело не может
распадаться на какие-то мелкие шарики, и звуки не могут исчезнуть просто так, если не
испытываешь проблем со слухом, и двери не возникают ни с того ни сего там, где их никогда
не было. Ты пока еще можешь различать невероятное и реальность, а это, значит, что
болезнь не поразила сознание полностью.
Все могло бы обернуться игрой больного воображения, и стерлись бы все твои недавние
приключения, начиная с роковой поездки на троллейбусе. Лидии никогда не существовало,
деньги никогда не сгорали, телевизор не сломался, а боль – боли вообще нет. Просто это
твой дурной сон продолжается, надо лишь проснуться, и мучения закончатся. Ты явно
желаешь себя успокоить, но тщетно. Безумство, конечно, представляется тебе очень удачным
способом уйти от ответственности, однако проблема в том, что правильно сойти с ума никак
не выйдет. Люди не сходят с ума просто по желанию. И во сне не чувствуется боль, а это
значит, что происходящее с тобой, по крайней мере, не сновидение.
Ты стоишь лицом к инородной двери. Она по-прежнему здесь, – будто насмехается над
твоими жалкими попытками изобразить умопомешательство. Существует с недавних пор, и
от нее никуда не деться. Ты отжимаешь дверную ручку, чтобы проверить заперто ли.
Открыто. Толкаешь дверь, и она бесшумно отворяется настежь.
В квартире, порог которой тебе только что хватило смелости переступить, темно и
неприятно пахнет. Воняет мокрой псиной, и шаг за шагом запах становится все настырнее.
Слева виднеется провал в кухню. Впереди – гостиная, дверь прикрыта. Судя по всему, эта
квартира соответствует по планировке твоей. На кухонном столе, щурясь сквозь темноту, ты
видишь горы посуды. Не ясно, грязная она или чистая, но запах ее выдает. Несет
одновременно чем-то скисшим, заплесневевшим и отсыревшим. Этот смрад прибавляется к
зловонию прелой собачьей шерсти. Казалось бы, вон из мерзкого дома, и проблеме конец. Но
ты не можешь уйти.
85
Ты прекрасно осознаешь, где находишься. Это то самое место, откуда доносились
сегодня ужасные шорохи, и, если, набравшись духу, войти в гостиную, можно наконец
