В целостном мире природы способность любить и спо- собность убивать связаны неразрывно, потому что в природе способность убивать означает умение выжить. Тигр, который может только любить, вскоре умрет от голода, в то время как его непуганая пища будет спокойно прогуливаться рядом. Таким образом, невозможно найти зверя, который был бы ведом только состраданием. Так же и умение как следует за- ботиться о себе и своей семье (кокон даоса) не исключает причинения вреда кому-то, когда это необходимо. Нравится это кому-то или нет, но в звере под названием «человек» пре- обладает животное начало; вот потому-то Лао-цзы и говорил, что человек по своей природной сути не добр:
Природа не добра. Она обращается с живыми тва- рями как с соломенными собаками для жертвопри- ношения.
Мудрец не добр: он обращается с людьми точно так же.
Мудрость Лао-цзы, 63
Многие столпы общества пытались очистить человече- ство от его «скверной» природы. В течение двух тысяч лет религиозные учреждения проповедовали универсальную лю- бовь, тщетно силясь избавиться от той части человеческой
природы, которую невозможно очистить. Однако, несмотря на догматы бесчисленных религий, склонность к насилию у людей остается неизменной. По иронии судьбы, религи- озные организации, с таким необычайным рвением искоре- няюшие эту дурную предрасположенность в людях, сами оказались грешны: религиозные войны, по большому счету, унесли миллионы жизней, а усовершенствование пыток во времена христианской инквизиции вознесло конкретные проявления жестокости на новые высоты. Между тем, не обескураженные веками неудач, религиозные учреждения не оставляют усилий, дабы избавить людей от насилия. В этих исканиях сокрыта надежда, что человек может вынести уроки из совершённых грехов и вытащить себя из болота кровожадности. В сущности, религиозные вожди убеждают нас, что человек уже не часть природы, а некая новая форма жизни. Однако все это напрасные мечты: над природой на- ходятся только боги, а нас наши смертные тела безнадежно притягивают к земле. Эти физические тела, со всеми свои- ми нуждами и слабостями, привязывают нас к природному корню.
Неплохо было бы помнить, что, в полном согласовании с даосской идеей двойственности, неспособность социальных институтов уничтожить жестокую природу человека приво- дит к неожиданно оптимистичным выводам. Если бы обще- ству удалось вытравить из нас естественную жестокость, оно так же смогло бы вытравить и естественную любовь. Тем са- мь1м оно смогло бы уничтожить страсть как таковую и после этого создать мир без любви. К счастью для нас, правитель- ство и религиозные структуры могут лишь подавить наши естественные инстинкты, но полностью искоренить их они не в силах. Страсть имеет две стороны — любовь и жесто
кость суть две верные подруги. Чжуан-цзы знал об этом и предупреждал в притче о правителях:
Сердце человеческое можно унизить или вознеО сти. В обоих случаях последствия будут роковыми... Сердце человеческое невозможно сдержать, как гоО рячего коня. Вот каково человеческое сердце.
Мудрость Лао-цзы, 125-126
Независимо от причин агрессивности человеческой при- роды, необходимо понимать, что Дао — это отражение жиз- ни, а жизнь не всегда безмятежна. Поэтому даос, стремящийся видеть вещи такими, каковы они в действительности, должен признать и темную сторону человеческой природы. Мир, на- полненный людьми, которые умеют только любить, — невоз- можный вариант, потому что такой фантастический мир су- шествует только в мечтах и в художественной литературе или же в изолированном пространстве отдаленного монастыря.
Призыв «обращаться с другими так, как хочешь, чтобы об- рашались с тобой», — это детский лепет. В мире идеальном за добро воздастся добром и над слабым не станут глумиться. К сожалению, наш мир далек от идеала и природой установ- лено, что за добро не воздается и что слабый падет первым. Далее: поскольку человек неразрывно связан с природой, то и человеческие отношения также подчиняются этой схеме. Эту реальность утратили забывчивые американцы, которые очень удивляются, когда на них нападают ночью в парке или грабят в криминальных районах. Достичь благополучия можно толь- ко благодаря правильным ожиданиям; вот потому-то нужно корректировать свое обычное поведение, исходя из того фак- та, что человеческая природа в основе своей лишена доброты.
Поэтичные, цветистые строки «Лао дэ цзина» нередко оставляют у неискушенного читателя какое-то неуловимое ощущение нежности и благости, подобно напеву колыбель- ной. Однако сами стихи говорят нам об ином. Имея в виду постоянные опасности жизни и неизбежные столкновения, Лао-цзы то и дело прибегает к военной терминологии, чтобы объяснить правила даосизма. Например, он пишет о том, как использовать военную обманную тактику, чтобы уцелеть:
Таков закон стратега-полководца: я не смею вторг- нуться первым... Это значит выступать в поход без войск... Я должен избегать лобовой атаки... Нет большего несчастья, чем недооценить противника.
Мудрость Лао-цзы, 293 - 294
В своем сочинении Лао-цзы демонстрирует знание воен- ной иерархии:
Добрые предзнаменования благосклонны к левой стороне. Недобрые — к правой. Слева строятся на- чальники флангов, справа стоит полководец.
Мудрость Лао-цзы, 167
Он выказывает и глубокие познания в области боевых искусств, описывая последствия слишком острой заточки клинка меча:
Заточи клинок меча как можно острее, и долго он не прослужит.
Но, возможно, лучшей иллюстрацией того, насколько хорошо Учитель древности разбирался в военной тематике, являются повторяющиеся призывы к даосам пользоваться принципом маскировки, чтобы скрыть свое несоответствие социальным нормам. Лао-цзы в своей философии так часто обращался к этой теме, что его назвали «первым идеологом маскировки» — звание, подобающее знатоку военной так- тики.
Вот что интересно: хотя в «Асю д? цзине» наш мир недву- смысленно описывается как находящийся в состоянии вой- ны, несмотря на немалое количество военных терминов и понятий в тексте, существует множество его пацифистских толкований. Например, некоторые философы толкуют стро- фу «Орудия зла» как выражение желания даосов избежать борьбы любой ценой:
Из всего сущего солдаты суть орудия зла, ненавистные
людям. Поэтому тот, кто следует Дао, избегает их.
Мудрость Лао-цзы, 167
Что бы ни говорили пацифисты, Лао-цзы на самом деле со- ветует человеку Дао избегать жестоких солдат общества. Сол- даты не являются «злом» из-за своей боевой профессии. Их зло заключается в том, что они силой осуществляют планы, разработанные вождями общества, не способными к верному действию. Политики используют свой дар убеждения, чтобы протолкнуть свои идеи в умы людей, тогда как солдаты для этого используют оружие. И то и другое отталкивает даосов.
Воин, напротив, сражается за то, что имеет важное значе- ние для его личного благополучия, оставаясь безучастным к целям общества. Солдат — это пушечное мясо, слепо выпол-
няющее планы общества. Воин же — мыслящий боец, блюду- щий свои личные интересы. Хотя и тот, и другой могут вла- деть одинаковыми профессиональными боевыми навыками, все же солдат и воин отличны друг от друга, как ночь и день, движимые диаметрально противоположными желаниями.
Жизнь — война, и всякий, кто сомневается в этой ха- рактеристике, которую ей дал Лао-цзы, должен просто пойти в классический даосский храм. На входе посетителя встречает стойка с мечами и боевыми знаменами. Тот, кто решится пройти дальше, увидит пантеон даосских богов — изваяния, среди которых мощные фигуры, облаченные в доспехи и увешанные разным оружием: мечами, секирами, алебардами и булавами. А выражение лиц у этих божеств совсем не такое, как у нежных пацифистов, но как у со- средоточенных бойцов, готовых к битве. Воистину, самое священное место у даосов является в буквальном смысле
Поскольку даос понимает, что жизнь — это постоянная бит- ва, ему не остается ничего другого, как иметь дело с этой реальностью. Если принять как данность неизбежность про- тивоборства, то существует лишь два возможных варианта: спастись бегством или сражаться. При такой альтернативе человек духовный, понимающий, что можно всю жизнь бе- гать от неизбежного, выбирает второй вариант, готовясь ду
Дух воина — в таком просветленном отношении: опас- ность близка, столкновение ожидаемо, а личная ответствен-
собранием воинов.
ховно и физически к борьбе.
