Боевые искусства — это практическое применение даосских принципов с целью противостоять физической угрозе. Суше- ствует множество стилей единоборств, созданных в разных странах. Самые известные из них — японские дзюдо, каратэ и айкидо и корейское таэквондо. Классические боевые искус- ства Китая на Западе известны под собирательным названием кунфу (кунг-фу). На самом деле это китайское слово правильно
боде, которой так жаждет его душа.
произносится как гунфу и означает нечто гораздо большее — высокий уровень мастерства, достигнутый в любом искусстве (не только в боевом). Но, дабы не запутывать читателя, мы да- лее будем употреблять слово гунфу в его узком значении — применительно к даосским боевым искусствам.
Давайте разберем, что означает словосочетание «боевое искусство». Слово боевое означает «бойцовское», «необ- ходимое для солдата, лично сражающегося в бою»*. Искус- ство — это «умение, приобретенное благодаря обучению и практике». Итак, боевые искусства — это система инди- видуальных боевых навыков. Не стоит заблуждаться насчет цели этой системы: отразить неожиданное нападение с та- кой силой, чтобы уничтожить противника. Боевые искусства могут быть полезны для здоровья, но их эффективность не только в оздоровлении; они могут быть полезны для созна- ния, но это не только психическая тренировка. Боевые ис- кусства просты и строги: они позволяют практикующим их выживать в драке, понеся минимальный ущерб. А поскольку драка — явление в нашем мире вполне реальное, боевые ис- кусства относятся к самым полезным умениям.
Казалось бы, все ясно. Однако на Западе боевые искус- ства понимают совершенно извращенно. В кинофильмах их изображают как причудливые поединки с «прядением» руО ками и маханием ногами, прыжками и кувырками, дикими воплями и грозным пыхтеньем. В сознании публики прочно запечатлелись кинематографические образы худощавых бой- цов, прокладывающих себе путь к победе без единой цара- пины. И эти образы поддерживаются огромным множеством
й" В отличие от военного искуства, необходимого для командиров и пол- ководцев, руководящих отдельным боем и войной в целом.
«школ боевых искусств», где учат самым разным способам молотить руками и ногами, пыхтеть и сопеть, а также выпол- нять заученные комплексы приемов.
Даос, ищущий просветления, быстро учится понимать, что, прежде чем принять какую-либо теорию или метод, их нужно проверить в реальной жизни. И боевые искусства не составляют исключения. Проверка необходима, потому что наше сбившееся с пути общество и его изворотливые учи- теля отлично умеют манипулировать умами, сворачивая ра- зумные идеи в неработающие системы. К счастью, из всего того, что положено уметь даосу, гунфу легче всего проверить на практике. Просто найдите себе партнера (желательно крупнее и сильнее вас), наденьте перчатки и без всяких экзо- тических приемов попробуйте хорошенько отмутузить его. Это сущий цирк — смотреть, как самоуверенный «черный пояс» превращается в загнанную жертву и все его изыскан- ные боевые техники куда-то деваются, когда против него выходит простой «амбал» весом за сто килограммов. Какой бы унизительной ни оказалась такая проверка собственного «боевого искусства», лучше уж потерпеть поражение от дру- га в перчатках, чем в безжалостной уличной драке.
К сожалению, в западных странах полным-полно «школ», превративших боевые искусства в какие-то хореографи- ческие упражнения. От боевого стиля остается лишь ви- димость. Ученики носят красивую униформу с цветными поясами, практикуются в поклонах, отрабатывают формаль- ные упражнения (ката), а также различные удары и блоки, сопровождая все это страшными звуками. Однако физиче- ского контакта между ними до смешного мало, и чаше всего даже банальной боксерской груши для отработки ударов они не используют!
В таких «боевых искусствах» — «бесконтактных» или с «ограниченным контактом» — ученик наносит удары по воздуху, поражая воображаемых противников.
Воображаемое становится реальностью, а реальность пере- ходит в область воображения. Хуже всего, когда наивный уче- ник начинает верить, что его успехи в воображаемых схватках являются показателем наработанных боевых навыков. Ин- структоры охотно поддерживают такое заблуждение, раз да- вая похвалы, разряды и пояса. И в конце концов худосочный носитель черного пояса, не имеющий ни секунды реального боевого опыта, начинает думать, что он сможет справиться со стокилограммовым противником в уличной схватке.
Псевдобоевые искусства процветают на Западе потому, что наше благополучное общество делает маловероятным участие самоуверенного черного пояса в каком-либо реальном столк- новении на физическом уровне. Поэтому такие системы пре- успевают, плодя учеников, уверенных в собственной неуязви- мости. А почему бы и нет? Каждый из них провел множество часов в воображаемых схватках, не получив и царапины, при поддержке инструкторов, которые уверяли, что такая подго- товка достаточна для реального дела. Драки, которая бы вы- бросила его обратно в реальность, нет. Такой ученик, не пони- мающий своих ограничений и не обремененный смирением, становится суперменом в своих собственных глазах. Так он и будет жить с этой приятной иллюзией, пока грубый уличный хулиган не преподаст ему болезненный урок.
Если проверить основательность любой боевой системы так просто, то откуда же явились и почему процветают все эти фальшивки? Что превратило самозащиту — важнейший инструмент человека, предназначенный для выживания, — в бессмысленные упражнения?
Как мы видели, разбирая другие практические аспекты применения философских идей, вероятнее всего, виноваты в таком заблуждении социальные институты. На протяжении всей новейшей истории правительства — прямо или косвен- но — подталкивали людей к тому, чтобы те занимались ослаб- ленными формами самозащиты. Так было даже в Китае, на родине древних боевых искусств! Историк Найджел Саттон рассказывает о том, почему китайское правительство делало все возможное для уничтожения серьезных боевых стилей:
В Китае из боевых искусств постарались сделать разновидность спорта, дабы они представляли мень- шую угрозу для государства в случае возможного мятежа... Соответственно постарались переписать и историю боевых искусств... Те элементы боевых искусств, которые государство считает опасными, критикуются, дискредитируются и по возможности уничтожаются. Тот факт, что все еще существуют неофициальные группы, где практикуют и изучают хотя бы некоторые традиционные аспекты едино- борств, показывает, что государство в этом деле не вполне преуспело. Однако таким группам ставят палки в колеса, где только возможно, и им приходит- ся плыть против течения, если «течением» считать общественное мнение о боевых искусствах, сформи- рованное государством. Когда я был в Китае, мне ча- сто задавали один и тот же вопрос: почему я не стал заниматься европейским боксом, где противники бьют друг друга по-настоящему — в отличие от ушу, где все превратилось в бесполезные танцы?
Кроме очернения серьезных боевых искусств, китайское правительство прибегало и к менее мягким методам подавле- ния, натравливая на влиятельные бойцовские кланы поли- цию и военных. Правящая элита Китая рассматривала такие группы как реальную угрозу своей безопасности.
На Западе мы не найдем соответствий подобному сцена- рию, поскольку здесь приверженцы боевых искусств в общем и целом слабы и не представляют какой-либо существенной угрозы для власти. Действительно, западный роботизирован- ный гражданин не кусается. Правительства не пытаются ме- шатъ эффективным видам боевых искусств либо искусствен- но насаждать неэффективные системы. Так что же вызвало столь бурный рост последних? Дело в самом обществе, где заблудшие члены стада следуют за столь же заблудшими ин- структорами, которыми движет алчность.
Западному обществу не нужны по-настоящему эффектов- ные боевые искусства. Родители, посылающие своих детей в ближайший додзё*, хотят всего лишь, чтобы те познакоми- лись с приемами самозащиты и приучились к дисциплине. Любой родитель пришел бы в ужас, если бы его чадо по- настоящему научилось убивать. Западный человек, изучаю- щий боевые искусства, не готов терпеть боль, напрягать все силы и смирять свою гордыню, тренируясь «в полный кон- такт». А платные инструкторы боевых искусств не особен- но и настаивают; они рады давать своим клиентам только то, что те хотят.
Так оно и продолжается. Псевдовоины исполняют свои боевые танцы, по глупости полагая, что их черные пояса соответствуют практическим знаниям, — до тех пор, пока
