сторону стоянки, приказав подчиненным проводить принцессу к лагерю, когда она будет
готова. Но, вполне возможно, она ошибалась. Дворцовые кавалеры совсем не стеснялись
демонстрировать свой интерес и флиртовать. Флирт был любимой дворцовой забавой, и
хотя все знали, что их высочеств готовят к удачным политическим бракам, и если что –
королева лично оторвет покусившемуся все выступающее, это не мешало кавалерам
ухаживать за принцессами и надеяться урвать хотя бы поцелуй. Итак, если б она ему
понравилась, барон не стал бы упускать момент сблизиться. Пошутить, отпустить
двусмысленный комплимент, заверить в своем восхищении. Хотя кто их знает, этих
северян? Может, они замороженные?
Вечером она выбралась из палатки, стоявшей чуть в отдалении от основного лагеря, чтобы
присоединиться к сидящим вокруг костра солдатам. На самом деле Василина очень
стеснялась – в ее 16 лет трудно находить общий язык с служивыми, значительная часть
которых была более чем в два раза старше ее. И для того, чтобы выбраться из своего
убежища, ей пришлось напомнить себе, что она Рудлог и королевская дочь. И что ее задача
– сделать так, чтобы эти люди в сложных ситуациях оставались верными ее семье.
Нацепив на лицо улыбку, она с уверенностью, которой не испытывала, подошла к костру.
Разговоры стихли, и солдаты почтительно встали, приветствуя ее.
- Садитесь, госпожа, - один из сержантов поднес ей раскладной стульчик, на который она и
опустилась, пытаясь двигаться изящно. Не так-то легко сесть с достоинством на сидение, которое высотой ниже колен и крайне неустойчивое. Солдаты продолжали стоять и
смотреть на нее, как на какую-то диковинку.
- Хотите чаю, Ваше Высочество? – спохватился один из них, пока остальные
рассаживались на свои места. – Это наш, северный чай, с медом и ягодами. Витаминный!
Вмиг сделает ваши щечки еще розовее!
- С удовольствием, - сказала она, улыбаясь простоте говорившего, и тот налил ей в
большую раскладную кружку горячего, но не обжигающего вара, и почтительно передал.
Василина принюхалась – пахло хвоей, ягодами и какими-то пряностями. И на вкус было
необычно, но не противно.
Солдаты продолжали глазеть на нее чуть ли не с умилением, и она чуть расслабилась.
- Как вам служба, тяжело? – спросила она, сделав глоток.
- Да какое там, - махнул рукой тот, что сделал ей чай. – Тяжело землю пахать да хлеб
выращивать, а здесь знай дисциплину блюди да за оружием ухаживай.
- Не жалуемся, - отозвался второй.
- Да вот, сидим, байки страшные от нечего делать рассказываем, - добавил третий.
- А расскажите и мне, - принцесса снова сделала глоток. – Действительно, очень вкусный
чай, спасибо!
Солдаты заулыбались. В это время к костру вернулся сержант, за которым шел и лейтенант
Байдек. Принцесса отметила, что, хотя при появлении начальства, солдаты быстро и
привычно осмотрели себя – нет ли беспорядка в одежде, никакой напряженности не
возникло.
- Принцесса просит сказку? – усмехнулся лейтенант, оглядывая свое воинство и тоже
наливая себе чаю.
- Люблю сказки, - упрямо ответила Василина. Ей вот при появлении барона Мариана
захотелось убежать, а смущение поднялось с новой силой.
- У нас только страшные, - прогудел один из солдат. – Напугаетесь, ночь спать не будете.
- Пусть страшные, но только чтобы с хорошим и счастливым концом, - попросила
принцесса.
- Ну, тогда ладно, слушайте. Когда-то давно в деревне, стоявшей у подножия горы, лесные
духи похитили ребенка, девочку, и заменили ее…
Мариан Байдек наблюдал за девушкой сквозь парок, поднимающийся от кружки. Совсем
еще ребенок, мягкая, изящная, как котенок. Прямая спина, мягкие, очень светлые кудрявые
волосы до плеч. Лицо как у куколки – пухлые губки бутоном, большие блестящие глаза, по-детски округлое лицо, маленький носик. Сидит на неудобном стульчике, как на троне, держа в руках огромную кружку, размером чуть ли не с ее голову, и аккуратно пьет,
внимательно слушая рассказчика, ахая или подсмеиваясь в особо интересных местах. За ее
спиной уже темно, и свет от костра играет тенями на ее невероятно красивом лице. Она
кажется чужеродной в этом темном лесу, среди солдат, ее место во дворце, на мягких
софах, среди драгоценностей и шелков. Но при этом, несмотря на ее изнеженность, она, как опытный дипломат, парой слов завоевала расположение его парней, и теперь они ее
опекают, как родную дочь.
Она, словно почувствовав его внимание, быстро глянула на него, и он поспешно опустил
взгляд.
Барон не страдал от отсутствия женщин и не был обделен вниманием прекрасных дам, но
эта девушка была словно из высшей, недоступной лиги. Нет, он видел женщин и красивее
ее, но этот цветок двора Рудлог словно светился изнутри, и не ледяным, холодным светом, как ее старшая сестра, а мягким, согревающим, золотистым сиянием. Свет юности, свет
только-только начавшего распускаться бутона.
Принцесса в очередной раз ахнула и зажмурилась, на месте, когда похищенной девушке в
зеркале начинает казаться пара следящих за ней багрово-красных глаз.
Мариан усмехнулся про себя. Никогда он не был поэтом, а тут надо же «сияние, цветок».
Правду говорят, что женщины рода Рудлог производят парализующее впечатление на
мужчин. Но ему остается только восхищаться и любоваться ей, как картинкой в музее. И
охранять. Вот это ему, лейтенанту егерских войск, понятно и близко. Он любил свою
службу, любил физические нагрузки и дисциплину, а в военной форме чувствовал себя
комфортнее, чем в домашних тапочках. Восемь поколений мужчин его семьи служили
короне, после того, как его предок получил баронство за особую доблесть во время войны.
И его дело не млеть и пускать слюни, а защищать высокую гостью.
Он встал, кивнул солдатам, поклонился удивившейся его уходом принцессе и пошел
проверять дозорных.
С утра Василину разбудил отдаленный гул лодочного мотора. Она, одевшись, вышла из
палатки и увидела вдали на водной глади приближающийся катер.
Солдаты уже встали и под руководством лейтенанта занимались утренней зарядкой.
Одеты они все были в тонкие майки и шорты, и зрелище для ранее не наблюдавшей за
физподготовкой армейских частей принцессы было завораживающее. «Отжаться» - и
двадцать мужчин падают на песок и дружно считают «раз, два, три…» до тех пор, пока не
раздается следующая команда «на кулаках», и счет начинается снова.
Пока горничная несла ей воду для умывания, принцесса успела понаблюдать и за
приседаниями, и за наклонами, и за растяжкой, и понаблюдать, прямо скажем, не без
удовольствия. Барон занимался наравне со всеми, и стоял лицом к ней, но никак не
отреагировал на ее внимание. Закончилась зарядка криком «На пробежку», и
занимающиеся дорожкой убежали куда-то вправо, по берегу озера. В лагере остались
только дозорные и она с Лусией, так что завтракала она в одиночестве. Было очень тепло, и утренняя дымка над сверкающим озером навевала какое-то расслабленное, мечтательное
состояние.
Катер был уже совсем близко, может, пара километров осталось до берега, когда справа
раздались шаги и появилась группа бегущих солдат во главе с лейтенантом. Они
остановились отдышаться, кто-то положил руки на колени и опустил голову, кто-то,
наоборот, ходил по песку, восстанавливая дыхание. Принцесса подошла чуть ближе и
наблюдала, как барон Мариан снимает с рук кожаные жесткие перчатки с отрезанными
пальцами. Он заметил ее и быстро подошел, склонил голову:
- Доброе утро, Ваше Величество. Я что-то могу для вас сделать?
От него пахло свежим и здоровым мужским потом, а кожа на груди и плечах была чуть
влажной.
- Доброе утро, лейтенант. Я бы хотела еще раз искупаться, если есть время, - сказала она.
Барон оглянулся через плечо на озеро, что-то прикинул.
- Катер будет минут через пятнадцать, затем будем грузить палатки и машины. Время есть, ваше высочество. Но вода холоднее, чем вчера, плавание может быть опасно.
- Ничего страшного, спасибо, лейтенант, - улыбнулась Василина. – Я не боюсь холодной
воды.
- Простите, принцесса, но я обязан беречь вас, - строго сказал Байдек. – Я не могу
позволить вам простыть или схватить судорогу.
- А я не могу позволить себе не ополоснуться с утра, лейтенант, - настойчиво произнесла
Василина, - и раз здесь нет душа, мне необходимо искупаться. Иначе я буду чувствовать
себя некомфортно целый день.
Он склонил голову:
- Как скажете, моя госпожа. Но я поплыву с вами.
- Хорошо, - не стала спорить принцесса и ушла в палатку переодеваться.
Холодная вода сняла сонливость и расслабленность, тело с радостью восприняло нагрузку, и принцесса жалела только о том, что не разогрелась перед заходом в воду. Вода, как
