факела друзья увидели конец хода. Тупик.
– Всё? Это – всё? – не веря себе, остановился Эет. Юноша чувствовал себя
едва ли не обманутым.
Вирлисс вздохнул – и ушёл в стену. А потом высунул из каменной кладки
довольнющую морду, приглашающе мотнул головой и снова пропал.
– Ещё потайная дверь? – осенило Эета, и молодой маг кинулся к стене.
Едва его руки коснулись её, она откатилась в сторону.
Он очутился в небольшой квадратной комнате. В дальнем углу стоял стол,
на нём древняя проржавевшая лампа, вся в лохмотьях пыли. У стены напротив
сиротливо щерился рассохшимися покосившимися створками шкаф, на полу
кое-где угадывались смутные белые штрихи: некогда, видимо, какой-то
магический знак нарисовали на всё пространство комнатушки.
Больше ничего тут не было.
Эет чуть присвистнул.
– Интересно, что за волшебство тут творили? Сейчас уже и не понять… Ну
ладно! А что тут ещё?
Юноша подошёл и осторожно потянул на себя дверцы шкафа. Древняя
мебель жалобно застонала – и с грохотом обрушилась кучей прогнивших досок.
Эет и Вир едва успели отскочить.
В воздух поднялось целое облако пыли.
Чертыхаясь и разбивая её ладонью, Эет нагнулся над обломками.
Бумажная труха – всё, что осталось от стопки пожелтевших листов, когда-
то лежавших на полках шкафа.
– Вир, это маразм! – выругался юноша. – Ты так не считаешь? Магически
сохранять постельное бельё – и позволить сгнить уникальным записям!
Вирлисс скептически приподнял брови.
– Думаешь, раз им позволили сгнить, записи не представляли интереса?
Эет нахмурился. В доводе друга был резон, и всё же… Что-то в глубине
души неприятно кололо. Судя по запущенности этого подземелья, о нём
давным-давно забыли. Почему? Какую тайну оно должно было унести в
небытиё?
Эет призвал легчайший ветерок и позволил невесомому току воздуха
поднять уцелевший клочок бумаги к глазам.
Женская рука, державшая розу.
Юноша готов был поклясться, что знает, как выглядит полное изображение.
Он видел его. Видел.
На фреске в Общем храме.
Истинный лик богини, о котором упоминали дневниковые записи прежнего
хозяина кельи, где сейчас поселился Эет.
– Вир… – еле шевеля губами, прошептал юноша. – Посмотри… Ты
помнишь, я говорил о розе в руке Мортис?
Вирлисс быстро повернул голову и изумлённо взглянул на друга.
– Вот она… смотри… Это часть той картины, что тогда мне явилась…
Вир впился глазами в листок.
– Богиня… неужели мы наткнулись на архивы документов… из того
мира?..
Эет осторожно долевитировал листок до стола.
– Пусть пока полежит… потом я вернусь сюда с Жезлом Власти и
попробую если не восстановить, то хотя бы укрепить рисунок.
Вир кивнул и наклонился к остаткам шкафа.
– Больше там ничего нет… – начал было Эет. Вир прервал его коротким
рыком.
– Что там?
Тигр кивнул, указывая на миниатюрные дверные петли на задней стенке
шкафа.
Она открывалась. Причём, судя по конструкции петель, не внутрь шкафа, а
наружу. В стену.
Значит…
– Должна быть ещё потайная дверь!
Эет одним прыжком перелетел через остатки мебели и принялся
ощупывать стену. На сей раз, несмотря на все усилия хранителя Храма, она не
открылась.
– Либо это обычная стена, и шкаф передвинули из другого места, либо там
что-то воистину бесценное!
Пламя факела колыхнулось от досадливого вздоха, и тени заметались по
комнатушке.
– Я могу, конечно, обстукать тут все углы, но надо больше света… Лампа!
Юноша кинулся к столу и, смахнув липкие нити пыли с древнего
светильника, дёрнул его вверх.
– Какой идиот привинчивает!.. – сквозь зубы выругался Эет… и осёкся.
– Ви-ир… – протянул он. – А если…
Эет попробовал подвинуть лампу на столе. От себя… Ничего. К себе…
Ржавая подставка дёрнулась – и в стене, что раньше скрывалась шкафом,
что-то заскрипело. Пришёл в движение тысячелетний механизм.
Вирлисс с уважением бросил взгляд на друга – и перенёс всё своё внимание
на стену.
Повернувшись вокруг оси, каменная плита открыла тёмный проход.
Воздух, который пахн ул оттуда, оказался чуть суше воздуха подвалов. Вниз
уводил ровный покатый коридор из чёрного блестящего камня.
Магический кристалл.
Правда, здесь он не светился.
Губы Эета пересохли. Юноша невольно сделал шаг назад. Оттуда, из
подземелья, веяло такой мощью, что от неё, как от ветра, шевелились волосы на
голове.
У Вирлисса на затылке шерсть встала дыбом, и он, тоже попятившись,
зарычал.
Друзья переглянулись.
– Пойдём?.. – одними губами спросил Эет.
Чёрт возьми, если бы Вир сейчас отказался, он развернулся бы и ушёл!
Убежал бы.
Тигр облизнул пересохший нос, покосился на Эета, потом на ход – и
медленно ступил внутрь.
Эет, глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, двинулся
следом.
Дверь, заскрипев, попыталась закрыться, но ржавые петли заело, и она
осталась распахнутой.
Эет мысленно вознёс хвалу Мортис.
Сводчатый коридор изогнутой дугой уводил вниз, и Эет начал подозревать,
что ход идёт спиралью – символом вечности.
Наконец спуск окончился. Стена перед друзьями бесшумно раздвинулась –
без прикосновения Эета.
Ровный зелёный свет коснулся глаз. Эет и Вирлисс стояли на пороге
просторной комнаты. Посредине её высился алтарный столик, а рядом, на
постаменте из магического кристалла – Алтарь.
Из противоположного конца комнаты через распахнутые двери на них
смотрела темнота Лабиринта. И в мерцании светильников отчётливо можно
было рассмотреть тёмное пятно на полу, возле алтарного столика.
Место, где столько лет Эет просидел неподвижно, охраняя Алтарь…
– Вир… – горло перехватывало. – Это же… Мы нашли безопасный путь…
к Святилищу! Хвала Мортис…
На глаза навернулись слёзы. Богиня, до сей поры он и не подозревал, как
тяготила его невозможность приходить сюда! Только скинув эту тяжесть с плеч,
Эет оценил её гнёт.
– Вир… – сам не замечая, что плачет, прошептал он. – Я могу… я снова
могу… буквально исполнять приказ Госпожи! Без оговорок и изворотов…
Он уронил факел на каменный пол, вбежал в Святилище, с пылкой
благодарностью облобызал подножие Алтаря и простёрся ниц на ступенях.
– Ну, здесь мило, конечно, но, надеюсь, ты не собираешься торчать тут
сутками напролёт?
Эет подскочил и обернулся.
Вирлисс стоял, скрестив руки на груди, и ехидно улыбался. Серебристые
волосы рассып ались по плечам в чёрном плаще – двойнике того, что сейчас
висел наверху, в комнате Эета.
Юноша закашлялся, поперхнувшись от изумления собственной слюной.
Вир рассмеялся.
– Значит, это и есть тот самый Алтарь… – он поднял факел с пола,
пристроил его в чашу ближайшего светильника и медленно прошёл вдоль стены,
рассматривая барельефы. Любуясь тонкой работой. – Вот уж не думал, что
когда-нибудь увижу его.
– Вир… – прошептал Эет. – Как же?.. Ты…
Вирлисс бросил через плечо на друга лукавый взгляд.
– Воля Мортис, – пожал он плечами. – Животные в её Святилище
неуместны, я так думаю. – И тише добавил: – А может, здесь всё просто
выглядит так, как должно…
Вампир подошёл к Алтарю и преклонил колени. Эет опустился рядом с
ним.
Оба безмолвно молились Мортис, каждый – о своём, и каждый – о друге. О
благе Атариды.
Оба благодарили богиню за милость.
А потом, повинуясь необъяснимому порыву, одновременно подняли головы
и взглянули на фреску.
Хрупкая девушка с пепельными волосами смотрела на них. Её чёрные глаза
лучились радостью и гордостью, улыбка таилась в уголках чуть розовеющих
губ. Богиня походила на видение, сотканное из вечернего тумана… Которое
запретно для прямых взоров.
Она зачаровывала.
Эет и Вирлисс смотрели на неё.
– Ты её видишь? – прошептал Эет.
– А ты?.. – так же шёпотом ответил Вирлисс.
– Пепельные волосы…
– Пепельные.
– И чёрные глаза?
– Да…
– И она улыбается.
Эет посмотрел на друга.
– Вир, она улыбается нам!
– Я…
Вирлисс не находил слов. Он замолчал. А потом вдруг прошептал:
– Если это – Ларинна, то я – белый кролик!
Эет непонимающе посмотрел на него. Вир чуть поморщился, ничего не
желая объяснять. Во всяком случае, не сейчас…
– Вир, тогда, в Общем храме… она была такой грустной! И ты не мог её
