- Да…, - Василина молчит, потом просит: - Ты приезжай, Мариш, обязательно приезжай! Я
так по вам всем соскучилась!
- Я тоже соскучилась, милая, - улыбаюсь я в трубку, и мы прощаемся. И только потом я
понимаю, что глаза у меня на мокром месте.
Иногда кажется, что судьба словно насмехается над нами. У меня никогда не было тяги к
врачебному делу, тем более хирургии. Я связывала свою жизнь с конным спортом и моими
ненаглядными лошадьми. И пошла я учиться на медсестру только потому, что на тот
момент медперсонала активно не хватало, и брали на работу и студентов, и выпускников
без опыта работы.
А вот наша Василинка точно должна была быть врачом. В ней это всегда было – любовь к
медицинскому делу, умение найти общий язык с пациентами, любовь к людям,
терпеливость и добродушие. Но она осваивает профессию мамы и жены, тогда как именно
я, не обладающая ни одним из этих пяти качеств, сижу тут, в полевом госпитале, и жду
следующего обхода и перевязок наших раненных.
Глава 15
Василина, 10 лет назад.
Утро после бани оказалось чудесным. Во-первых, Василина отлично выспалась. Во-
вторых, тело казалось необычайно легким и свежим, и она точно чувствовала запах
дубовых листьев от своей кожи. А в-третьих, от простуды не осталось и следа.
Она немного полежала в постели, потянулась, свернулась калачиком и только решила еще
немного подремать, как услышала с улицы приглушенные окном голоса. Повертелась, но
любопытство взяло свое, и она, как была, в длинной ночной рубашке пробежала босиком к
окну, и выглянула из-за занавески.
На плацу, расположенном за площадью комендатуры, шла утренняя зарядка, и лейтенант
Байдек, стоявший лицом к ней, отдавал команды на смену упражнений. Сам он опять
выполнял все наравне с солдатами. И когда пошли отжимания, Василина почему-то
сглотнула пересохшим горлом. Уж очень привлекательно выглядела именно его мощная
фигура, легко двигающаяся вниз-вверх. Несмотря на наличие нескольких сотен других
мужских фигур.
Она вспомнила вчерашнюю баньку, и закусила губу. Запоздало пришел стыд, смешанный с
чем-то, что можно было б охарактеризовать как «Все равно было весело, интересно и
познавательно, и я ничуть не жалею». И, конечно, немалую часть этого «интересно»
составлял барон Байдек и его волшебные руки, под которыми она буквально растеклась по
лавке.
Герой ее мыслей тем временем скомандовал строиться на пробежку, и, словно
почувствовав ее взгляд, глянул вверх – в ее окно. Принцесса так и застыла – спрятаться не
позволило с пеленок воспитываемое чувство собственного достоинства. Он несколько
долгих секунд смотрел на нее сквозь головы пробегающих мимо солдат, а принцесса не
опускала глаза, хоть щеки и предательски горели, в крови бесился адреналин, а в низу
живота что-то сладко сжималось. Эти несколько мгновений показались Василине
вечностью. Но затем барон почтительно склонил голову, прерывая контакт, и сорвался с
места – побежал вслед за солдатами. И только когда Мариан скрылся из виду, принцесса
обнаружила, что судорожно вцепилась в подоконник, так, что костяшки пальцев аж
побелели.
Она тихо отошла от окна, забралась в постель, обхватила подушку руками, и начала
сосредоточенно раздумывать. Так вот как это бывает, если происходит не в романах. Барон
определенно волновал ее. Ей не с чем было сравнить, и не у кого было сейчас спросить, но
принцесса, поразмышляв, пришла к выводу, что он ей действительно нравится.
И ей было одновременно и неловко, и страшно, и в то же время чисто по-девичьи хотелось
попробовать свою силу, пробить его невозмутимость, увидеть в его глазах то же волнение.
Ощутить свою женскую власть, короче. Пока же она каждый раз чувствовала себя как
малышка, которая требует внимания и опеки.
Старшей сестре постоянно признавались в любви и с тоской смотрели вслед, она же
имела совсем небольшой опыт, и ни один из кавалеров не вызывал у нее такого
любопытства и желания поиграть. И тем более никогда она не испытывала такого
ощутимого томления просто от взгляда глаза в глаза с мужчиной. Ей, только входящей в
самую женскую силу, страстно хотелось понять, как это, когда в тебя влюблен не
придворный, а такой вот, настоящий, серьезный и мощный человек.
С другой стороны, ей осталось с ним провести буквально несколько часов, поэтому,
видимо, глупые фантазии останутся только фантазиями. Впереди прощальный завтрак,
прогулка по окрестностям, прощальная же речь перед построением – и обратный путь.
Она с досадой стукнула кулачком о подушку, потом крепко сжала ее, вздохнула. Ну как, как это так легко получается у Ангелины?
Прощальный завтрак был обилен и торжественен, но атмосфера за столом была вполне
расслабленной, почти семейной. И Василина улыбалась вполне искренне, а не формально, и благодарила за баню, и отвечала, что да, действительно, простуду как рукой сняло, и что
это чудесная традиция, и она обязательно сделает баню при дворце, чтобы вспоминать это
путешествие и радушие замечательных хозяев.
Хозяева довольно улыбались и делали принцессе комплименты, офицеры участвовали в
разговоре и рассказывали, как устроены бани у них в имениях, жены офицеров обсуждали
с Василиной последнюю дворцовую моду. Она смеялась, шутила, улыбалась, и при этом,
как горячее волнующее прикосновение, чувствовала на себе взгляд лейтенанта Байдека.
Иногда поглядывала и на него, и даже пыталась втянуть в общий разговор, но он вежливо
и немногословно отвечал или опускал глаза. Василина даже начала злиться, это уже ни в
какие ворота не лезло. Он же смотрит! Она себе не придумывает! Так почему нужно вести
себя, как угрюмый бука? Все, она больше ему не скажет ни слова. И даже не посмотрит в
его сторону. Будет еще она, Василина Рудлог, просить внимания какого-то барона!
После завтрака, когда слуги разливали чай, Катарина и Тереза, немного стеняясь,
преподнесли ей прелестные кружевные салфетки ручной вышивки, и фарфоровый чайный
набор от их мужей. Так было принято – не отпускать гостей без подарка. Госпожа Божена
с мужем одарили ее фотоальбомом с видами Озера Полумесяц и их Форелевой заставы, а
также целым банным набором – вениками, маслами, тюрбанами, тапочками. Она
растрогано благодарила, а про себя сделала пометку отправить им ответные подарки по
приезду во дворец, и не формальные, а личные для каждого. Поездка, конечно, была
тяжелой, но здесь она познакомилась с по-настоящему милыми и добрыми людьми.
- А какие у нас тут виды, - говорила госпожа Божена, попивая чай. – Вы таких и не видали
никогда. Чего стоят только водопады по той стороне, за каменоломнями. Вы знаете, что у
нас здесь река падает с плато, расположенного выше на семьсот метров? И все это
уступами, бурунами, в воздухе стоят тысячи радуг.
- Я бы очень хотела посмотреть, - искренне сказала отяжелевшая после завтрака Василина.
– Но, наверное, уже не успеем?
- Чепуха, моя милая, - отмахнулась Божена, и обратилась к мужу:
- Голубчик мой, давай отправим Ее Высочество к водопадам? Когда она у нас еще
побывает, а тут сфотографирует, полюбуется, это ведь настоящее чудо природы, на всем
материке такого нет! Да и на лошадях покатается, застоялись лошадки-то!
- Не знаю, - с сомнением пробасил комендант, - опасно все это.
- Чепуха, - снова отмахнулась Божена, - чего там опасного! Сто лет ничего не
происходило.
- Я против, господин полковник, - подал голос Мариан Байдек, и принцесса повернула –
таки голову на звук его голоса. Он был мрачен. – Я совсем не уверен, что это хорошая
идея. Каменоломни совсем близко оттуда, и вы помните, почему введен запрет на туризм в
этих местах?
Ах, вот так, да?
- На самом деле я очень хотела бы посмотреть, - сказала Василина звонко, с вызовом глядя
на Байдека, но тот нахмурился, слегка качнул головой, словно хотел сказать «нет», но
передумал, и снова уронил взгляд.
- Вот и чудно, - засуетилась Божена. – Милый, ну не противься.
Полковник Шукер явно колебался, затем принял решение.
- Ладно, Ваше Высочество, раз вы так хотите…
- Хочу, - подтвердила Василина, с удивлением слыша в своем голосе капризные нотки,
которых там отродясь не было. Да и вообще, где та спокойная и рассудительная девушка?
Она чувствовала себя так, будто в нее вселился упрямый подросток, и все потому, что
хотелось досадить мрачнеющему с каждым словом барону.
- Тогда нужно отправляться в течение часа, чтобы успеть к отплытию, - все еще колеблясь, произнес полковник.
- Ничего страшного, если мы немного задержимся, - принцесса ободряюще улыбнулась
коменданту, - тем больше я проведу времени в этом чудесном краю.
