Я думаю, что в «Гринвее» резкий тон кого-нибудь из нас с первой группой требовал немедленной оценки риска.
— Я в порядке, — проговорил я. — Проехали.
И ушел.
Пусть себе смотрят.
"Монополия" принадлежала нам с Алексом. Они никогда не поймут, что это была наша с ним игра, со своими стратегиями и традициями, и они никогда не поймут всей ее многогранности.
Я не хотел, чтобы они в нее играли.
Направившись в отдел игрушек за следующей перегородкой, я размышлял о том, что вообще никогда бы не играл в "Монополию" с кем-то, кроме Алекса. Никогда, никогда, никогда, никогда.
Возможно, я вел себя слегка как ребенок.
А, наверное, это и к лучшему, что я работал над грандиозным проектом, который требовал от меня передвижения тяжелых предметов.
Отсоединение третьей перегородки причинило мне некоторые неприятности. На полпути оттуда ее колеса застряли и перестали крутиться, так что мне пришлось вернуться за другой.
Когда я в отделе игрушек, лежа на животе, работал над разблокированием защелки на новой перегородке, то услышал тихие шаги Астрид, подошедшей ко мне сзади.
— Дин, — произнесла она. — Прошу прощения, если я была... слишком враждебной или что-то вроде того.
Она произносила это не с сожалением, ее голос звучал обеспокоено.
Смотря на нее снизу, я увидел под теплой кофтой ее живот.
Там была небольшая возвышенность. Маленький холмик.
Меня словно внезапно осенило, что она беременна. Что, возможно, я должен помнить об этом и не дать ей сломаться, когда она ведет себя так... гормонально.
— Можешь подойти, пожалуйста? — произнесла она.
Я приподнялся и посмотрел на Астрид.
Она, вроде бы, прикусила губу.
— Каролина уснула, и когда я подошла, чтобы перенести ее... Она горячая. Очень горячая.
***
— Это не моя вина, — отметила Хлоя, когда я приблизился. Она слонялась снаружи их общей с близнецами “спальни”. — Я говорю это только потому, что не во всех этих крысиных делах виновата я.
Два матраса занимали все напольное пространство их спальни.
Малыши завесили все зеркало карандашными рисунками домов, деревьев, семей – всевозможными обычными вещами нарисованными маленькими детьми. Конечно, обстоятельства нашей жизненной ситуации делало их еще более трогательными.
На рисунке Генри, который действительно уничтожил меня, были изображены три человечка. Я говорю "человечка", но они, скорее всего, напоминали улыбающиеся овальные картофелины с полосками в виде рук и ног.
Длинные, паукообразные пальцы, прорастали и наслаивались на концах ручек — три фигуры держались за руки. У фигуры слева был небольшой красный пузырь на голове.
У правой фигуры вместо волос — длинные красные каракули, и у той, что посередине — коричневая кожа и два черных сучка на макушке.
Джози. На рисунке Джози с близнецами.
Боже, я мечтал, чтобы Джози оказалась здесь.
Каролина была бледной и потной. Она лежала на матрасе, на полу, простыни и одеяла скрутились и запутались.
Генри лежал рядом с ней, вплотную прижимая свое лицо к ее лицу.
— Она не заразная, — сказал он, защищаясь. — Мне можно здесь находиться.
— Конечно, можно, — согласился я.
Я опустился на матрас. Повсюду воняло ночным горшком. Я увидел какие-то старые тряпки и, скорее всего, несколько использованных подгузников, затолкнутых в углу.
Близнецы были слишком напуганы, чтобы вставать и идти ночью на Свалку, поэтому пользовались подгузниками. Но дело не в этом.
— Эй, Каролина, — мягко сказал я. — Как дела?
— Хорошо, — ответила она.
Из уголков ее глаз сочились слезы. Она не вытирала их. Они попадали на Генри, потому что его лицо вплотную прижималось к ее лицу.
Он тоже не смахивал их.
— Я собираюсь взглянуть на твою ногу.
Я потянул за закрученные вокруг ее ног покрывала.
— Ее нога горячая, — сообщил Генри.
Как только я сдвинул простыню, то увидел, что Генри прижимал свою ногу к повязке на ноге Каролины.
— Что ты делаешь? — спросил его я.
— Я остужаю мою ногу, потом ложу ее на ногу сестры, и это помогает. Затем я меняю ногу, когда нога снова нагревается. Это помогает! Правда, Каро? Это помогает.
Каролина слабо кивнула.
— Мы можем сделать кое-что получше, — сказал я. — Генри, можешь выйти ненадолго, хорошо?
— Ладно, — неохотно согласился он.
Я осторожно приподнял ногу Каролины и потянул за лейкопластырь. Она захныкала.
Рана опухла — красная по краям и белая в центре. Безусловно, она инфицирована.
Клубок страха ударил меня "под дых". Почему сразу я не лечил ее с помощью антибиотиков? Как я мог ошибиться?
Я молча отругал себя за собственную глупость. Мне следует начать думать как лидер.
— Я в порядке, — проговорила, испугано смотря, Каролина.
— Ага, — сказал я. — С тобой все просто замечательно. Но ты знаешь что — я дам тебе немного лекарства. Просто чтобы ты почувствовала себя еще лучше.
— Ладно, — ответила она.
Я встал и Генри вернулся на свое место.
— Не... не клади на нее больше ногу, Генри. Я дам тебе что-нибудь прохладное, и ты приложишь это к ней.
Ради Бога, что-то стерильное.
***
Астрид последовала за мной в аптеку.
— Все плохо, да? — спросила она меня.
— Плохо. Но у нас здесь есть целая аптека. Мы сможем это исправить.
— Луна тоже не выходит, — сказала Астрид. — Я предложила ей банку собачьего корма, но она к ней не прикоснулась.
В аптеке по-прежнему был беспорядок, но через некоторое время я нашел то, что искал — упаковку "Супер-Зет".
— Что это? — спросила Астрид.
— Антибиотики.
— Откуда ты знаешь, что это то, что нужно?
— Прошлым летом я порезал ногу о садовый столбик. Получилось очень кроваво и безобразно. Это то, что прописал мне доктор.
— А что на счет дозировки? — Она сплела руки вместе, заламывая их.
— Астрид, я не знаю, — ответил я. — Но это лучший вариант.
— Ты знаешь, это следовало сказать, — произнесла она, меняя тему.
— Следовало, — ответил я. — Но не так. Я никогда бы не...
Она скрестила руки на груди и попятилась от меня.
Я вздохнул и начал снова.
— Давай, просто смотреть правде в глаза. Мы едва ли знаем друг друга, — проговорил я. — Поэтому все, что ты могла бы подумала обо мне и все, что я мог бы подумал о тебе, давай, просто отложим в сторону и начнем с нуля.
Потому что, возможно, если мы сделаем это, то на самом деле сможем быть друзьями.
Я, наверное, немного увлекся, но она слушала меня, поэтому я продолжил:
— Настоящими друзьями, которые могут полагаться друг на друга. Видит Бог, нам это необходимо. Что думаешь? — спросил я.
— Ага, — согласилась Астрид. — Хорошая идея.
Это была замечательная идея.
И для меня это была бы хорошая идея: начать все сначала, стать хорошим другом и не быть влюбленным в нее.
Но она протянула мне руку для пожатия.
И хорошо, возможно, что она ничего не почувствовала, но когда я взял ее за руку, разряд тока, поднявшись по моей руке, пронзил мою грудь.
Я не мог притворяться, что все прошло — я был по уши влюблен в Астрид Хейман.
Но, может быть, дело пойдет лучше, если я это утаю.
***
Каролина не могла глотать таблетки.
Она положила одну в рот и запила «Геторейдом», но потом закашлялась и выплюнула таблетку (и «Геторейд») в руку, устроив тем самым огромный бардак в спальне.
— Я знаю, что делать, — предложила Хлоя. — Ты должен положить таблетку в желе. Так всегда делает моя бабуля!
И она умчалась, внезапно осененная, спеша разгромить продовольственные ряды.
Но Хлоя оказалась права. Смешанное в чайной ложке желе, помогло Каролине принять антибиотики. Чтобы две капсулы проскользнули внутрь, нам понадобилось 4 чайные ложки желе.
Мы с Астрид переместили девочку в гостиную и усадили на кушетку.
Я сказал двум другим малышам, что им нужно тщательно вытереться влажными салфетками и переодеться. У них были грязные лица и от них плохо пахло.
Была предпосылка нытья и недовольства Хлои.
— Пока, вы, дети, приводите себя в порядок, мы с Астрид займемся уборкой в Поезд, — сообщил я. — Мы построим новый Дом, и все в нем должно быть замечательно.
— Новый Дом, — сонно повторила Каролина.
Следующие несколько часов мы провели, делая капитальный ремонт Поезда. Астрид помогла мне переместить последнюю перегородку на место.
Это действительно вышло похожим на Дом с большой буквы "Д" — там была кухонная зона с едой на полках и плитой для приготовления еды. Там была гостиная с футон-диваном и книжной полкой, и там был Поезд с нашими спальнями.
Хлоя и Генри были в восторге от нового Дома. Они помогли Астрид разместить на полках продукты длительного хранения, отобранные игрушки, книги и игры, медикаменты.
— Дин! — возвращаясь, прокричала Хлоя, держа в руках пакеты с печеньем. — Наш Дом — это секрет!
Каролина пошевелилась во сне, и Астрид шикнула на Хлою.
