воды относиться?
Перед завтраком она спешно поднялась наверх, рассказала девочкам услышанное. Все
невольно покосились на огромный шкаф, где еще лежали неразобранными пакеты с
заказами по списку. Часть вещей, казавшихся «действительно необходимыми», оказалась
невостребованной. А ведь весь этот банкет был за счет барона.
- Понятно, - проговорила Ангелина, снимая с шеи золотую цепочку, с кулоном, усыпанным
драгоценными камнями. Он был на ней в утро переворота. – Так, девочки. Во-первых,
воду использовать экономно, мыться быстро. Во-вторых, сдавайте драгоценности.
Васюша, ты у нас опыт переговоров имеешь с нашим сухарем, вручишь барону, только
деликатно.
Девочки не спорили, быстро сняли и сдали – кто сережки, кто цепочки, кто колечки.
Спороли даже серебряные бантики с туфель Ангелины и золотые запонки с платья-
рубашки Полли. В результате получилась блестящая груда размером с детский кулачок,
которую Василина завернула в носовой платок. А по стоимости на это могла, не голодая, год существовать небольшая семья. На насос точно хватит, хоть на десять насосов.
- Погоди, - остановила ее старшая принцесса, когда они уже направились к двери. Она
скручивала с пальца врезавшееся кольцо. – Вот это еще положи.
Василина взяла украшение.
- Ани, это же наше фамильное обручальное. Ты что, зачем?
Принцесса кивнула:
- Бери-бери, оно дорогое, а замуж нам пока не светит. И долго светить не будет. Зато хоть
нашему самоотверженному хозяину полегче станет.
Довольные своей идеей, они спустились в столовую, где их уже ждали барон и отец.
Поздоровались, сели завтракать. И когда допили чай, Ангелина обратилась к молчаливому
Байдеку.
- Барон, у нас есть к вам просьба.
- Слушаю вас, - откликнулся тот, поднимая глаза на наследницу.
- Василина, - позвала старшая принцесса. Святослав Федорович нахмурился, не понимая, что происходит.
-Д-да, - Василина достала с колен платок с драгоценностями, протянула его Мариану. Тот
взял, развернул, непонимающе уставился на переливающийся металл и камни.
- Мы просим вас взять это в благодарность за вашу доброту и гостеприимство, - девушки
закивали головами, а принцесса, осмелев, продолжила, - неизвестно, насколько затянется
наше пребывание здесь, а мы не хотели бы быть обузой для вас…
Она осеклась. Барон поднял голову и обвел притихших девушек потемневшим взглядом.
Он буквально на глазах наливался тяжелым гневом, очень ощутимым в ставшей вдруг
тихой столовой, и она ясно видела, как сжимает он зубы, как играют желваки на щеках, как каменеет его лицо. Святослав Федорович неодобрительно качал головой, Ангелина
сидела с благожелательной, будто приклеенной улыбкой, пытаясь понять, где и что они
сделали не так. Девочки опустили глаза к тарелкам, и только Василина в упор, широко
раскрытыми глазами смотрела на капитана Байдека в ярости, и по позвоночнику бежали
холодные мурашки.
- Мне очень жаль, Ваши Высочества, - наконец заговорил он, чеканя слова, обращаясь ко
всем, но глядя прямо на Василину, и кроме ярости в глазах его была совершенно черная
тоска, - что я не имею возможности обеспечить вам достойные вас условия. Однако
принять этот щедрый дар я не могу. Спасибо за вашу доброту и прошу меня извинить.
И он встал, холодный, разъяренный, и вышел из столовой.
Все потрясенно молчали.
- Надо, наверное, извиниться перед ним, - Ангелина наконец-то сбросила ужасную улыбку.
– Только я не пойму, из-за чего он взбеленился.
- Эх, дети, - Святослав встал из-за стола, потрепал Каролину по голове. – Капитан Байдек
без раздумий и колебаний предоставил нам свой дом, дал свою защиту и свою заботу,
разделил с нами хлеб и кров, и все это от души, по зову его честного сердца. А вы
оскорбили его, назначив за это цену и просто предположив, что он может взять у вас, потерявших все, ваши последние драгоценности. Вы – его гостьи, а законы гостеприимсва
- дело чести. А для мужчины, тем более такого, как капитан, тем более на Севере, где
мужчины отвечают за своих женщин, где гостям отдается все и еще сверх того, ваш
поступок крайне оскорбителен. Вы фактически сделали из него мародера, наживающегося
на вашем горе и безвыходном положении. Опустили его радушие до уровня
расчетливости, как будто он это делает в надежде на вашу материальную благодарность.
- Но мы совсем другого хотели, отец! – воскликнула красная, смущенная Ангелина.
- То, что вы дурного не хотели, понятно. А вы постарайтесь понять, как это выглядит с его
стороны. Барон беден, но горд. Он всеми силами пытается создать вам максимальный
комфорт. А вы вместо этого словно высмеяли его старания, показали, что, несмотря на то, что он отдает вам всего себя, вам этого мало, и вы милостиво решили его подкормить.
- Надо пойти извиниться, - Василина словно услышала себя со стороны.
- Не надо, не ставьте его в еще более неловкое положение, доченьки. Я сам поговорю с
ним.
Принц-консорт вышел, и в столовой стало очень тихо.
- Ну, девочки, - Ангелина снова вымученно улыбнулась, - как будем исправлять ситуацию?
*******
Василина все-таки набралась храбрости и подошла к нему, когда Мариан подвязывал
яблони в саду. Постояла сзади, понаблюдала, и он, видимо, почувствовал ее присутствие, потому что спина его напряглась.
- Мариан…Барон Байдек, - произнесла она твердым голосом, но получилось как-то жалко
и по-детски, - простите нас, пожалуйста. Мы не хотели обидеть вас.
Капитан повернулся, внимательно посмотрел на нее:
- Все в порядке, принцесса. Это я должен извиниться. Я повел себя непростительно.
Но глаза у него оставались холодными, и она спешно заговорила, боясь, что он сейчас
отвернется, и ей придется уйти, чтобы сохранить гордость:
- Неправда! Неправда, - уже тише добавила она. - Вы ведете себя безукоризненно. Вы
столько делаете для нас, сколько никто и никогда еще не делал. Вы один стали для нас
хранителем и спасителем, а мы …мы повели себя, как глупые девчонки. Окажись мы в
другом месте, у другого человека, и нас могли уже убить или выдать убийцам. Ваша
верность делает вам честь, капитан. Вы изменили свою жизнь ради нас.
Он снова смотрел на нее, и взгляд этот совершенно точно был не ледяным.
- Делало бы честь, если бы я делал что-то необычное, - наконец сказал он. – Служить вам
и есть моя жизнь… моя госпожа.
Глава 19
Вторая половина сентября, Иоаннесбург
Люк Кембритч
За всю свою жизнь лорд Кембритч никогда серьезно не болел. Были переломы, ушибы,
сотрясения, ожоги, порезы – короче, полный набор, который собирает к 12 годам почти
каждый мальчишка, вне зависимости от его происхождения. Но банальные простуды и
вирусы обходили его стороной.
Но в этот, воистину знаменательный первый раз, вирусы, видимо, решили отомстить ему
за долгое уклонение, и вдарили по полной. С температурой сорок сильно не побегаешь, особенно если ломит все тело, голова кружится, а сигаретный дым не имеет вкуса. И как
же отвратительно валяться в постели, пялится в телевизор с больной головой, и быть
совершенно беспомощным! Люк бы сбежал на работу, невзирая на болезнь и тем более на
возможность заразить сослуживцев, но организм, словно подозревая, что хозяина
обычным набором не возьмешь, удумал укладывать его в предобморочное состояние еще
до того, как тот доходил до двери дома.
Безобразие прекратил семейный врач, который доходчиво объяснил неугомонному
мальчишке, что чем больше он дергается, тем дольше продлится болезнь, а если будет
смирно лежать, и, желательно, не выплескивать разведенные порошки, а пить их, то на
ноги встанет через дней пять. А если нет – заработает себе осложнения. «Неугомонного
мальчишку» Люк врачу простил – все-таки дядьке было уже сильно за шестьдесят. И,
скрипнув зубами, перестал бегать, смирно лежал в постели, маялся от жара и бесился от
собственной беспомощности.
Приглашенный виталист развел руками и сказал, что болезнь уже запущена, что, скорее
всего, первые симптомы Люк перенес на ногах, и проще подождать выздоровления, чем
тратить огромный магический резерв на выжигание заразы, без гарантии, что в
ослабевший, но не получивший иммунитета организм не залетит еще какая-нибудь
бацилла. Этот план тоже провалился, и Люку ничего не оставалось, как переболеть.
Через пять дней он действительно встал на ноги, ослабевший, но злой на задержку
расследования до безумия. И вот в этом веселом состоянии ему пришлось встречать отца.
Папенька и так планировал зайти еще неделю назад, поэтому дальше тянуть Люк не стал.
Старший лорд Кембритч был мужчиной холеным, высоким, с благородной сединой в
висках. Этакий вызывающий всеобщее доверие политик и дипломат. Он мог часами
