Уже вбегая в прихожую вместе с Драко, я подумал, что здесь бы пригодилась Дафна — без её способности мгновенно ориентироваться в опасных ситуациях мне будет гораздо труднее...
Беллатриса, Нарцисса и Люциус полукругом стояли около группы дверей; среди них я сразу узнал Пожирателя смерти Фенрира Сивого. И была Гермиона: бледная, растрепанная и тяжело дышавшая. Она стояла сбоку от меня, связанная; рядом с ней порывался вырваться Рон Уизли. Откуда-то здесь был окровавленный, но вполне в сознании Дин Томас — сокурсник-гриффиндорец, не вернувшийся в этом году в Хогвартс. Рядом с ним с закрытыми глазами, на коленях стоял неизвестный мне гоблин. Гарри Поттера не было — по крайней мере, сначала я так подумал: перед Нарциссой Малфой стоял человек с невероятно раздутым розовым лицом, с тёмными волосами до плеч. Но на нём были очки Гарри — кто ещё мог их надеть, кроме него?
— ..На мой взгляд, это Жалящее заклинание, — я не сразу услышал голос Люциуса, пристально вглядываясь в изуродованного парня. — Драко, иди сюда, посмотри как следует! Как ты считаешь?
О моём присутствии, видимо, никто и не вспоминал. Что ж, возможно, это к лучшему.
— Не знаю я, — пробормотал Драко, и на мгновение я ощутил к нему прилив благодарности. Я точно понимал, что он узнал Гарри Поттера — даже я, стоявший в стороне, подальше от них, начинал его узнавать.
Послышались крики; началась ссора. Малфои спорили, Поттера они схватили или не Поттера, егеря заявили свои права, и встретили несколько заклинаний, пущенной в припадке Беллатрисой.
— А это ещё что? — услышал я вдруг почти испуганный голос Беллатрисы. — Это меч, меч! Где вы его нашли?!
Я повернул голову к Лестрейндж и с удивлением увидел меч. Очень знакомый меч...
Как меч Годрика Гриффиндора, известный своим свойством уничтожать крестражи, который мы ещё в декабре пытались похитить, мог переместиться из кабинета директора к Гарри Поттеру, где бы тот ни находился?
— Отведите пленников в подвал, Фенрир, — бросила Нарцисса.
— Всех, кроме... грязнокровки, — добавила Беллатриса с тем же фанатичным блеском в глазах.
— Нет! — закричал Рон, но сначала мне показалось, что это кричал я. — Лучше меня, меня оставьте!
Беллатриса ударила его по лицу так, что зазвенело по комнате.
— Если она умрёт во время допроса, тебя возьму следующим, — пообещала Лестрейндж. — Отведи их в подвал, Сивый, и запри хорошенько, но зубы пока не распускай.
Кричавших имя Гермионы, Гарри и Рона втолкнули в темницу, и я зачем-то подумал, что там Джинни. Если они что-то придумают вместе, то... хотя, что можно придумать?
Беллатриса, криво ухмыляясь, достала из складок мантии серебряный кинжал и плавно подошла к Гермионе. Я почувствовал, как судорожно сжал волшебную палочку.
— Ну, грязнокровка, говори: как вам попал в руки этот меч? — угрожающе начала Беллатриса. Гермиона сглотнула и слабо сказала:
— Мы... мы нашли его... он ненастоящий, подделка...
— Лжешь! Вы забрались в мой сейф! Что ещё вы забрали, говори... — вдруг, перестав орать, Лестрейндж перевела на меня взгляд.
— Я вспомнила. Не эту ли грязнокровку ты защищал, Тео Нотт... вернее, Снейп — тогда, в Министерстве? Почему бы тебе не доказать, что ты действительно одумался и целиком верен Темному Лорду?
Я понимал, что она имеет в виду, но не хотел верить до конца.
— Подойди, Нотт. Ты не Снейп — я четко вижу вместо тебя твоего отца, который сражался со мной бок о бок, пытая грязнокровок и убивая маглов. Жаль, в Азкабане его поцеловали дементоры, если ты не знаешь...
Услышав эту новость, я не ощутил ничего. В душе я уже не ощущал себя Ноттом.
Я подошел, но лишь для того, чтобы посмотреть в глаза Гермионе. Чтобы у неё не осталось сомнений, что я лучше к себе применю Круциатус. Я посмотрел на её лицо, покрытое царапинами и грязью, на розовые губы со шрамом на них и на глаза, в которых был явственный страх и отчаяние. Мысленно я проклял себя за то, что смог отпустить её год назад, ещё в поезде.
— Ну же, Нотт! — приказала Беллатриса, положив руку мне на плечо, с ненавистью всматриваясь в Гермиону.
— Нет, — отчетливо сказал я, решительно развернувшись к Беллатрисе. Отстраненно подумал, что сейчас у камина молчаливо наблюдают за нашей перепалкой Малфои, и что, конечно, я не смогу одолеть четверых...
— Я повелеваю именем Темного Лорда применить Круциатус к грязнокровке, — повысила Беллатриса, уже сама наводя волшебную палочку на Гермиону. Я уже подумал обезоружить Лестрейндж, как услышал в прихожей ещё один голос.
— Белла, ты переходишь границы, — хладнокровно сказал появившийся на пороге Снейп. Он был бледнее обычного.
— Как ты смеешь...
— Как ты смеешь приказывать моему крестнику? У него ещё нет метки, чтобы исполнять чьи-то приказы, в том числе пытки своей сокурсницы, — оскалился Снейп, большими шагами подходя к нам. Мантия развевалась за его спиной.
Беллатриса уже хотела что-то сказать или проклясть, но мы замерли, прислушиваясь ко внезапному шуму.
Рыжая
Пока Хвост тащил меня в подвал, я отчаянно проклинала тот день, когда в «Норе», незадолго до моего рождения, появилась упитанная серая крыса. Бывший питомец моего брата открыл дверь подвала и сильно толкнул меня, так, что я ударилась лицом о холодный пол.
Брат. Если Нарцисса сказала правду, и егеря поймали Гарри Поттера, вместе с ним — наверняка и Рона с Гермионой.
— Джинни, как ты? — ко мне подошла Луна и помогла мне встать. Научилась видеть в темноте за три месяца мрака.
— Мне хотели поставить метку, я согласилась, рядом был Тео... но егеря поймали Гарри, Луна, — сбивчиво заговорила я, лихорадочно и нервно сжимая руку Луны.
— О, нет, я так не хотела, чтобы его поймали...
— Нужно придумать что-то... хоть что-нибудь...
— Я не знаю, правда не знаю. Мистер Олливандер, кажется, потерял силы от истощения — он не говорит и не двигается, но дышит...
Я прислонилась к стене, приказывая себе не паниковать. В конце концов, там, наверху, есть Тео. Возможно, приехали и Астория с Дафной. И Драко...
Время тянулось, ничего не происходило. Луна рассеянно гладила меня по плечу, как бы утешая. В какой-то момент мне послышались шаги.
— ГЕРМИОНА, ГЕРМИОНА! — я явственно слышала крик Рона. С каждой секундой он делался всё громче и, наконец, дверь комнаты отворилась, и кто-то втолкнул сюда несколько фигур.
— Рон, заткнись, нужно придумать, как нам выбраться отсюда... — прозвучал голос Гарри Поттера.
— ГЕРМИО...
— Рон! — закричала я и бросилась к брату на шею. Я понимала, что сейчас совсем не время, но Мерлин возьми, я не слышала ничего о нем с самого августа.
— Джинни, — оторопело произнес Рон, прекращая орать. — Ты-то здесь откуда...
— Пожиратели сняли с поезда, когда я ехала на Рождество. Хотели завербовать, но метки у меня нет, — торопливо рассказала я.
— Гарри, Рон, я так рада вас видеть, жаль конечно, что здесь... — послышался из темноты голос Луны Лавгуд.
— Мерлин, Луна? Сколько вас здесь?
— Ещё мистер Олливандер, но он без сознания, кажется...
— Луна, Джинни, помогите нам вылезти из веревок, — я услышала Дина Томаса. У меня просто не было сил изумляться дальше.
— Да, у нас где-то был старый гвоздь...
Через несколько минут веревки были перерезаны, а делюминатор Рона извлечен из его кармана — сырой затхлый подвал наполнился лучами света.
— А что тут делает гоблин? — спросила я, щурясь и потирая глаза.
— Он был в бегах вместе со мной, — ответил Дин, весь покрытый кровью и грязью.
Рон и Гарри принялись бегать по комнате, запрокидывая голову к потолку и пытаясь трансгрессировать без палочек. Будто думают, что мы с Луной и Олливандером за три месяца не перепробовали всё, что угодно: люков не было, трансгрессировать невозможно, стены такие толстые, что вряд ли их можно было разнести даже Бомбардой. Разве что дверь... выбить её не получится, но на неё наверняка наложены какие-то запирающие заклинания.
Они о чем-то говорили, рассуждали, пока я думала. Озарение, подобно грому, отключило у меня зрение, слух и голос.
— Гарри, сюда, — хрипло подозвала я Поттера. Почему-то стало тихо.
— Джинни?..
— Помнишь нашу с тобой странную связь? Ну, когда мы касаемся друг друга, происходит контакт...
Гарри кивнул. Он всё понял.
— Что происходит? — недоуменно спросил Рон, наблюдая за тем, как мы с Гарри подошли к тяжелой двери. Не уверена, что всё получится, но если ментальный контакт усиливался раньше с каждым годом, то возможно, это и не безумие.
Я положила руки на замочную скважину — как я знала из школьного курса, чтобы зачаровать дверь, нужно поднести волшебную палочку именно к скважине. Что ж, магию магией вышибают.
Мы зажмурились, и Гарри положил свои ладони поверх моих. Что-то оглушило меня, ослепительно белым резануло по глазам и откинуло ввысь.
* * *
Когда я в следующий раз открыла глаза, то увидела напротив себя большую кровать, заправленную чистой белой простыней. На кровати лежала бледная худая девочка, с рыжими волосами, перехваченными резинкой.
