— Гм-м! Кх-х-х, — закашлялся Билл от такой логики, и фактов, вываленных на его голову нежным девичьим голоском.
— Да вы не волнуйтесь, — Астория скромненько так потупила глазки. — После того как ФБР вас потеряли в городе и не смогли оперативно найти, даже при помощи установленных маячков, то они вас уже подали в розыск с приказом, по возможности, «мягко» задержать и доставить в отдел на допрос. Так что, возможно, вы там с вашим другом Фрэнком и повстречаетесь.
— Э-э-э, — на большее Билла не хватило. Сюрпризы росли и множились. — Маячки?
— Бык!
— Да, мэм! — Бык, уже закончивший с Сэмом и с интересом следящий за этим диалогом, обошёл машину спереди и зашарил рукой под передним бампером. Затем повторил процедуру с задним, и продемонстрировал на ладони две небольшие чёрные коробочки на магнитной основе с помаргивающими тусклыми зелёными светодиодами.
— Вот эти! Бык, они мне больше не нужны.
Маячки хрустнули в сжавшейся лапе, превратившись в крошево дешёвого пластика и микросхем.
Билл, пытаясь сосредоточиться и немного прийти в себя от нежданных новостей, помассировал пальцами виски. Захотелось ему, понимаешь, новых впечатлений. Получи и не жалуйся. Нет, конечно, существовала возможность того, что это просто большой блеф и постановка, но чуйка подсказывала ему, что всё это правда и эта, скромно улыбающаяся молодая «девушка» — не врёт.
Так, секунду. Надо спокойно обдумать ситуацию. Его явно подводят к какому-то «самостоятельному» решению — нужному этой туманнице. По крайней мере, этот информационный вброс и непрямое психологическое давление на него об этом свидетельствуют.
Итак: ему сообщают, что «местечковые секреты» людей им неинтересны — они и так их знают, что наглядно тут-же без стеснения демонстрируют, абсолютно не волнуясь о том, что он доложит об этом кому надо. Фрэнк, который, видимо, хотел на этом же сколотить капитал — прогорел, и конкретно так. Его сдали сами туманники, незатейливо и без сожалений. Причём ему (Биллу) прозрачно намекнули, что туманники не любят стукачей и предателей (а если его уже записали в «свои», любое его слово о них, посторонним, можно будет трактовать как предательство?). А как же присутствующий здесь Бык? Он же, с точки зрения законов, тоже предатель! Пометить в голове и выяснить! Далее... ФБР навесило на его машину маячки, видимо, во время беседы возле дома Сэма, что, в общем-то, логично. Но, если верить словам туманницы, их, тем не менее — потеряли. Бракованные оба? Нет! Тут, за этим конфузом, снова просматривается скромная мордашка туманницы, которая этак невзначай «обезопасила» себя, но «подставила» их. И снова никаких доказательств — только умозаключения, улики уничтожены. Но если это правда, то по возвращению в город его может ожидать «горячий» приём, и ещё попробуй оправдаться за эти маячки. Хотя, тут особо к нему не придерёшься - нигде не сказано, что именно он их обнаружил и снял, а доказать обратное...
***
Наблюдавшая за мучительно размышлявшим Биллом, Астория с каждой прошедшей секундой всё сильнее, не подавая виду, мрачнела. Хоть тот и неплохо умел владеть своим лицом, не выдавая своих переживаний, но ей для анализа хватало микрореакций его лицевых мышц, участившегося сердцебиения и ещё множества других, менее явных, признаков.
Люди... Вся эта затея флагмана, с попыткой понять смысл существования людей, что ими движет и как они мыслят, обернулась для неё чередой невидимых посторонним конфузов и ошибок. Люди были логично нелогичны, трусливы до храбрости, щедры до жадности, искренне лживы, и много чего ещё неприятного. Каждое их положительное свойство сполна компенсировалось отрицательным, превращая большинство из людей в неразумную часть безликой «серой» массы, движимую простейшими инстинктам: поспать — пожрать — продолжить род. И то, что они между этими своими основными чаяниями ещё умудрялись где-то работать, общаться с другими, такими же «серыми» личностями, заниматься своими увлечениями, по большому счёту, ничего не меняло. Вчерашний закадычный друг детства мог всадить «нож в спину", если это сулило ему выгоду здесь и сейчас. Матери безжалостно избавлялись от своих детей, бросая их на помойках или сдавая в приёмные детские дома, чтобы те не мешали им наслаждаться жизнью и строить «карьеру». Мужчины, пользуясь превосходством в физической силе или материально-социальном положении, принуждали окружающих их близких к выполнению своих прихотей, по сути, превращая в некое подобие рабов. Подросшие в такой «любящей» атмосфере дети — выкидывали престарелых родителей на улицу без средств к существованию, когда те уже не могли за себя постоять. Люди всех возрастов, выкинутые обществом на улицу или отвергнутые, независимо от причин, были обречены на нехитрый выбор: или бесцельно подыхать, или сбиваться в безжалостные банды-стаи, промышлявшие чем угодно и не брезгующие ничем. Руководство людей, всех уровней, было больше озабочено не наведением порядка в зоне своей ответственности, а только тем, чтобы вышестоящие были ими довольны и закрывали глаза на происходящее ниже, взамен на лояльность и регулярные материальные подношения. И все мечтали залезть, не считаясь с ценой, повыше, откуда можно было «поплёвывать» на нижестоящих «неудачников» и алчно поглядывать на соседей, ища, у кого можно вырвать лишний кусок. И всё это при обязательном условии — сохранение внешних приличий. Если все знают, но никто ничего не видел — значит, ничего не было.
По её анализу выходило, что общество людей всё более походило на агонизирующий, дёргающийся «полутруп». Вроде тело и совершает движения, шевелится, в нём бурлит жизнь, пусть и плохо, но ещё функционируют органы... однако, всё это просто видимость. Так, корпус судна, изгрызенный ржавчиной, издалека выглядит величественно и цельно, но стоит подойти поближе и присмотреться, и понимаешь — у этого корабля нет будущего. Сквозь пробоины в днище уже хлещет вода, постепенно заливая трюмы, двигатели работают вразнобой, больше расшатывая корпус, чем двигая его вперёд. Ремонтные боты, вместо аврального исправления неполадок, занимаются чем угодно, но не реальным ремонтом. И так далее...
Единственный шанс такого корабля снова полноценно выйти в море, это разобрать его на материалы и уцелевшие запчасти, переплавить — избавив от вездесущей ржавчины, и из получившегося — построить новый корабль. Но будет ли новое судно подобно предыдущему, даже если внешне будет идентично? И можно ли сравнивать общество людей с кораблём? Она ответа не находила. Такой анализ выходил за рамки её возможностей и компетентности.
Была ли в этом вина Тумана, который своими действиями разорвал существовавшие транспортные и производственные артерии, спровоцировав вначале экономический, а затем и социальный кризис? Она провела и такой анализ, и полученный ответ её не сильно удивил. Нет, вины не было. Просто их «вмешательство» вскрыло все эти недостатки человеческого общества чуть раньше неизбежного, и только. Надвигающейся катастрофы люди вполне могли бы избежать при грамотном использовании оставшихся в их распоряжении ресурсов, которых было, к слову, ещё вполне достаточно. Но сам такой подход «экономии и рациональности» был категорически отвергаем человеческой верхушкой, привыкшей жить без оглядки на других, и руководствуясь только своими сиюминутными потребностями, оправдывая их различными лозунгами и надуманными причинами. Просто сейчас такой причиной-страшилкой был Туман. Не было бы Тумана - люди бы придумали что-то ещё, как бывало в их истории ранее неоднократно...
Но... опять-таки «но» - для подавляющего большинства людей, данный анализ был недоступен. И даже если она его им выдаст в распоряжение... они не то, что не могли - они просто не хотели ничего осознавать, а те, кто мог, он их мало заботил, ибо они считали, что «на их век хватит». Людей не волновало ничего более далёкого, чем завтрашний рассвет.
Эта мрачная картина человеческого будущего была весьма вероятна, вот только... более глубокий анализ показывал, что этот процесс на самом деле очень даже контролируем. Она нашла очень много косвенных признаков того, что среди человеческой элиты зрел очередной передел власти и благ, и как бы не смена всего существующего положения в более удобную конфигурацию для скрытых контролёров.
