— Мы лучшие представители человечества, избранные защищать этот мир от таких… как они, и как вы. Люди сами выбрали нас вести их за собой. Разве нет?
— Нет, это не дает вам право решать за всех. Протекторы всегда говорят, что всё решает общество и Сенат, а они лишь служат ему. Но при этом сами протекторы олицетворяют власть тирании. И я не хотел бы, чтобы такие люди решали судьбы всего человечества.
— Но кто-то же должен решать за них, что лучше. И тысячу лет назад протекторы стали этим решающим звеном, основываясь на справедливом кодексе, и неся на себе это бремя тяжелых решений, которые кому-то могут показаться несправедливыми, но они необходимы. Ты ведь и сам знаешь, чего мы достигли за это время, и добьемся еще больше. Потому что мы единая сила объединенного человечества, которой невозможно противостоять. Нет врагов, войн, сопротивления. Мы контроль и защита.
Броня уже практически полностью покрывала его серебристым покровом неизвестного сплава. Легкое оглушение еще оставалось, но силы уже постепенно возвращались. Еще немного этой болтовни, и он будет готов сорвать с себя эти цепи.
Титан знал кто перед ним стоит — он его прекрасно помнил, хотя тот и значительно постарел за такой короткий срок. Это было лет десять назад, когда один из восьми Высших протекторов — Mortem — неожиданно для всех разграбил Сферу предметов, унеся с собой двадцать различных фигурок зверей, в том числе ибиса, который являлся основным источником прогресса Объединенной Римской империи.
Mortem сбежал с еще тремя протекторами — Fames, Morbus и Prolio, который сейчас стоял перед закованным Титаном. Никто тогда не знал для чего всё это было организованно, но им удалось скрыться ото всех, покинув хранилище Сферы.
Конечно же в первую очередь всё внимание было брошено на червоточины, но ни одной из них, эти четверо ренегатов не воспользовались. Сенат и оставшиеся семь Верховных протекторов пришли к выводу, что беглецы скрылись где-то в космической системе, на отдаленных колониях или астероидах. Но за десять лет никаких следов обнаружить не удалось. И вот теперь они здесь, в Иудее, за две тысячи лет до своего бегства. Сейчас Титана не волновало, что именно они здесь делают — главное было их остановить.
— Вы считаете людей за ничтожества, которые не стоят вашего внимания, забывая что сами точно такие же люди. Вы говорите о прогрессе, кодексе, защите… Но сами же и плюете на всё это.
— Люди сами выбирают свой Сенат, и сами же контролируют свое общество. Мы всего лишь защита…
— Ложь. Протекторы создавались как защита. Но то, во что вы превратились сегодня… Неважен ни Сенат, ни народ, а только мнение нескольких людей с фигурками животных. Самый простой пример — остров отверженных в Вечности.
— Ты будешь их защищать? Только посмотри на них… Они угроза для общества и всех нормальных людей. И поэтому они были отвержены, и послужили только для стабилизации общества и ликвидации преступности. Мы принимаем жёсткие решения, но они идут только на благо и развитие всего человечества.
— Ты думаешь, что они преступники, которые заслуживают те страдания, на которые вы их обрекли? Вы сами сделали их такими, какие они сейчас перед тобой. Но они были обычными нормальными людьми, которых вы отправили в ад в устрашение и назидание для остальных.
— По твоему, это мы грешники? Вы еще назовите себя и этих тварей, спасителями человечества от нас, протекторов.
— Я прекрасно понимаю, что вас делают такими свои же. Я видел, как обычный человек, становясь протектором, начинает считать себя обладателем богоподобного превосходства над другими, и презирает тех, кем сам еще недавно был. И этому же он будет учить своих последователей, как учили его. Это замкнутый порочный круг, из которого не выбраться. Власть — это плащ, который мы находим слишком широким на чужих плечах и слишком тесным на своих собственных.
— Что бы ты не говорил, это ничего не изменит.
— Если бы ты был более внимателен, находясь в Иудее, то заметил бы, что события уже меняются. Мы создаем новую цепочку событий.
— Пару недель назад я пришел из того же мира, что и ты. И там не слышали ни о каких ваших изменениях, — Титан кивнул в сторону останков отверженного, делая нюхательные движения носом. — Воздух что ли у вас тут изменился? Так это ничего не меняет. Ты остаешься предателем, которого отправят в Вечность. А мир, который мы храним будет неизменным. Мы сила, против которой никому не выстоять. И я сейчас тебе это докажу.
— Я смотрю ты уже пришел в себя окончательно, Титан. Думаю наша беседа немного затянулась. Пора уже начинать.
— Что начинать? Чего ты хочешь?
— Узнать для чего вы здесь, если не из-за нас. И где наша «ходячая электростанция» Крафт? Кто еще помимо вас двоих здесь, в этом времени? Я всё узнаю.
— Только не от меня.
— Пусть всё разрешит честное противостояние наших разумов. Ты ведь помнишь мой предмет… или нет? — с этими словами Всадник войны раскрыл свое одеяние, обнажая дряхлое измученное тело, на левой груди которого поблескивала серебристая фигурка, изображавшая зверька мунго. — Посмотрим чья воля и решимость будет сильнее. Покажи мне ради чего ты отстаиваешь свое мнение, ради каких принципов защищаешь этот мир и человечество. Ради чего готов умереть…
Всадник отвернулся от закованного в кресле Титана, и направился к стоящему в соседней комнате деревянному стулу. Титан пытался вырваться из сковывающих его фиксаторов и крепежей, но пока что был безуспешен в своих попытках. Однако он чувствовал, что они всё же поддаются напору его брони. Всадник разместившись на стуле, откинулся на его спинку, расслабив тело, и обратился к оставшимся пяти отверженным.
— Не мешайте нам. Это будет только между мной и этим… протектором. Главное следите за тем, чтобы он не приблизился к моему телу, а остальное не важно. Что будет, то и будет.
Закрыв глаза, Всадник сконцентрировался на чем-то в глубине себя, а затем его тело обмякло, словно бы сознание оставило его. И лишь едва подымалась грудь, выказывая слабые признаки жизни.
Титан, продолжающий находиться в закрепленном кресле, резко дернулся, откинувшись назад. И в этот момент его разноцветные глаза слегка помутнели, обретая какой-то белесый оттенок. Его тело начало дрожать и вибрировать, как будто он чему-то сопротивлялся внутри себя.
Серебристая броня из неизвестного сплава полностью покрыла всё его тело, став единым целым с кожей. Он весь напрягся и разом дернулся всем телом, обрывая крепежи, сдерживающие его. Но при этом создавалось ощущение, что он не до конца контролирует свой тело. Это походило на борьбу двух разных человеческих сознаний в одном теле. Раскрыв рот, он с трудом прохрипел, словно бы выдавливая слова через силу.
— Ты слаб… Титан, — некто другой, находящийся в теле Титана обращался к нему его же голосом. — Твой … разум хлипок и …
Окончательно освободившись от сдерживающих его креплений, Титан, или Всадник, захвативший его тело, резко содрогнулся сделав нелепый шаг вперед, теряя равновесие. Он едва не упал при этом в кровавое месиво, оставшееся от отверженного.
Два разума в одном теле противостояли друг другу где-то в глубинах сознания, пытаясь взять вверх над телом. И при этом само тело, полностью покрытое неуязвимой броней, неестественно дергалось и неуклюже двигалось.
— Я… хочу… знать… — вновь с легким вздрагиванием раздался голос, исходивший из тела Титана. — Зачем вы… здесь… Кто и… сколько вас…
Совершенно молочно-белесые глаза Титана немного рассеялись, и в них промелькнули разноцветные зрачки. Тело в который раз дернулось, и стремительно направилось к ближайшему отверженному.
Набирая скорость, всё увереннее контролируя свое тело, Титан буквально подбежал к нему, и нанес мощнейший удар сразу двумя руками по голове этого отверженного. Руки, скованные серебристой броней нанесли перекрестный удар, словно сжимающий пресс, и с хрустом раздавили голову. Из глаз брызнула сочная кровь, и обмякшее тело рухнуло на пол.
Тело Всадника, находящееся на стуле в другой комнате слегка вздрогнуло, будто разум вновь вернулся в него. Но видимо это была лишь мимолетная слабость, и тело по-прежнему оставалось безмятежным.
Титан замер у тело павшего отверженного, пытаясь сориентироваться. Но было видно, что Всадник вновь вернулся в него. Другие отверженные отошли к стене, освобождая пространство, предоставив им разобраться наедине.
— Я лично… доставлю тебя… в Вечность, — сжимая кулаки, Титан пытался совладать с собой, обращаясь к Всаднику внутри себя. — Ты будешь страдать…
— Ты ничтожен… Титан. И… твоя воля … также ничтожна, как и ты сам, — помутневшие глаза Титана говорили о том, что Всадник вновь взял вверх над его телом. — Раскрой свой… разум… Я должен узнать… всё узнать…
