— Здесь пятнадцать злотых, а пять я вам был должен, значит, мы в расчете.
Композитор взял деньги и глубоко задумался.
— Погодите, погодите, тут что-то не так…
В разговор вмешался Михайло Рудницкий.
— Ну, хорошо. Должен вам Гирняк пять злотых?
— Да, пан добродий! И уже давно должен был отдать.
— Так все ясно, как солнце: пятнадцать он дает наличными, а пять был вам должен, то есть вместе двадцать. Верно?
— Ага, так, так, — сказал Людкевич и спрятал деньги.
Но дома досчитался, что его «надули». На другой день пришел в кофейню, где уже сидел за столиком В. Гирняк и улыбался улыбкой маленькой птички, которая обманула старого лиса.
Людкевич, не снимая с головы шляпы, подошел к столику, минутку постоял молча и сказал только одно слово:
— Тьфу!
Затем отошел и сел далеко, за другой столик.
Ромцё Пашкивский
«Кто из львовян не помнит Ромця Пашкивского?.. — еще одна история от Э. Козака. — Завсегдатай кофеен, хороший партнер в бридж, изрядный кавалер, и даже «повеса», ходил по Львову и собирал темы для сатирического журнала «Зыз». Иногда, когда не хватало материала, писал небольшие фельетоны и подписывал их псевдонимом «Раднерад».
Однажды в кофейне «Риц» подошел Пашкивский к композитору Людкевичу (называемому Сясь) и говорит:
— Доктор, дайте сигарету.
— Да что вы! Знаете, что я не курю.
— Ну, дайте конфету.
— Какую конфету? Я не ношу конфет!
А Пашкивский полушепотом:
— Это так? Для девушек всегда есть конфеты, а для меня, вашего приятеля, не имеете?
— И каких девушек? Чего вы от меня хотите?!
Людкевич, смущенный, сорвался с кресла и отошел к другому столику. Но потом, подумав, вернулся обратно в Пашкивскому и спрашивает:
— Слушайте, в отношении этих девушек… Вы только так пошутили, или действительно знаете что?..
Рассказывал потом Пашкивский, что когда выходил с Людкевичем из «Рица», то композитор всунул ему в карман целую сумку конфет…»
Хроника
6 апреля 1919 г. вечера при музыке в кофейне «Ренессанс» в течение целого года организовывали женские общества. Прибыль шла для вдов и сирот, на другие благотворительные мероприятия. В программе — военный оркестр, буфет, почта, фантовая лотерея (можно было выиграть гречневую крупу, белую муку, сахар и другие деликатесы военного времени).
3 мая 1919 г. Какой-то жандарм впал в ярость во время концерта в кофейне «Ренессанс».
31 января 1920 г. В кофейне «Ренессанс» открыта клубная комната, которую облюбовали для своих мероприятий различные организации.
8 марта 1923 г. Ночные авантюры. Минувшая ночь оказалась богатой авантюрами. В кофейне «Ренессанс» группа гостей по неведомым причинам учинила большой скандал.
20 апреля 1923 г. Реклама: Лига женщин устраивает веселые весенние вечера в кофейне «Ренессанс». Выручка пойдет на летние колонии для бедных детей. В программе вечера концерт-оркестр, различные неожиданности и шутки, ревю и розыгрыш новейших моделей парижских шляпок, а также американская лицитация произведений искусства и гадания профессионального графолога.
28 апреля 1923 г. Ломбард или кофейня? В прошлом году в декабре играл в знаменитом «Ренессансе» слушатель Политехники пан Т. Г. При расплате не хватило ему 12 тысяч марок, так он заложил официанту серебряную папиросницу стоимостью 200 тысяч с тем, что на следующий день выкупит. Когда Т. Г. появился, ему сообщили, что того официанта нет. Так много раз. В какой-то раз Т. Г. таки застал того официанта, а тот сообщил, что папиросницу взял сын владельца «Ренессанса» Станислав Матусив. Но тот заявил, что папиросницы не брал и ничего подобного не слышал. В полиции Матусив таки признался, что папиросницу потерял. Под угрозой суда должен вернуть 200 тысяч марок, как эквивалент стоимости залога.
3 мая 1923 г. Густав Матусив, сын Григория, владелец известного локаля «Ренессанс» и совладелец торгового дома «Меркурий», продал недавно за 12 миллионов марок купцу Кайфману локаль-бюро на ул. Галицкой, 3. Пикантность этой трансакции заключается в том, что локаль принадлежит бедной вдове Кальтовой, которая жила с его аренды. Поскольку Кальтова всячески сопротивлялась продаже, Матусив пригрозил, что упакует ее сына в тюрьму, а саму выбросит на улицу. Сын Кальтовой отправился искать справедливости в полицию. Следствие продолжается.
9 мая 1923 г. Облава на валютчиков в «Ренессансе»: конфискована валюта, акции на нефтяные участки.
17 июня 1923 г. Биржа поменяла локаль. Вчера нефтяные биржевики на фоне распри с владельцем «Ренессанса» демонстративно встали и оставили локаль. Теперь нефтяная биржа перенеслась за столики «Сан-Суси».
24 июля 1923 г. Счастливая находка. Честность превратилась в феномен в послевоенные времена, но именно честным назовем поступок Бруно Френкеля, диспонента нефтяной фирмы, который нашел под столиком в «Ренессансе»
25 штук акций стоимостью несколько миллионов марок и, после предъявления документов, вернул акции счастливому владельцу.
29 августа 1923 г. Отныне стоимость входа в «Ренессанс» составляет 7000 марок. (Для сравнения: цена «Газеты Львовской» была тогда 1000 марок). Владелец поставил 2 столика у входа, кассиры продают билетики на кофе или чай. За день «Ренессанс» посещает около 2000 гостей, следовательно, нововведение приносит 14 миллионов прибыли. В интерес вошла полиция.
5 октября 1923 г. Публика в кофейне «Ренессанс». Вчера в полночь банковский кассир Валериан Лукасевич демонстрировал коллеге Стефану Славинскому револьвер и неосторожно выстрелил в пол, чем вызвал, разумеется, легкую тревогу.
Чем для центра города была кнайпа Теличковой, тем для участка, прилегающего к ул. Сапиги, было заведение Маселко напротив Политехнического, где сейчас кафе (ул. Бандеры, 25).
Здесь была не только кнайпа, но и магазин с колониальными товарами, прекрасным выбором вин, ликеров, коньяков, портеров в глиняных флягах, кофе и чая.
Владелец Якуб Маселко в 20-х годах работал в кафе пани Теличковой на ул. Академической и получил от нее рекомендательное свидетельство. Исследователь львовских семей Ежи Яницки нашел потомков Якуба и узнал от них, как начиналась его карьера.
Ресторацию свою он открыл в 1926 г. Сразу поразил посетителей размахом. Дичь брал от князя Сангушко — уже на следующий день после охоты съезжались к кнайпе сани, груженные вепрями и зайцами. Осенью в меню появлялись фазаны и перепела, начиненные свининой. В постоянной продаже были свежие раки, живые карпы и щуки. Регулярно работала собственная палярня для обжарки кофе фирмы «HAG». Из Венгрии поставлялись замечательные токайские вина. Невольно Маселко стал специалистом по вину, особенно церковному, так как поставлял вина всем львовским костелам к причастию.
Вина привозили в бочках, а уже на месте хозяин разливал их в бутылки. Готовил также свой «деревенский хлеб» с чернушкой на капустном листе, выпекал торты, цвибак и нугаты. Он первым ввел доставку заказов по телефону домой. Значительной популярностью пользовалась также дегустация. Каждый клиент фирмы мог вволю дегустировать бесплатно изделия Бачевского, Залевского, Ведля, Кнейпа, Пьясецкого или Откера. Кнайпа была одновременно и магазином, который отличался изысканными и отборными продуктами.
Расположение напротив Политехники способствовало тому, что кнайпа стала любимым местом встреч профессоров и студентов.
В 1937 г. дело так развилось, что Маселко уже не успевал следить за всеми своими объектами и отдал кнайпу в аренду своему работнику и соседу Фонсу (Альфонсу) Гонсёровскому, который превратил ее в покои для завтраков.
При первых советах случилась интересная история, связанная с этой кнайпой. Новый советский проректор Политехники не был в состоянии побороть врожденных склонностей, и украл ректорскую цепь. Это власть так возмутило, что его уволили, предоставив должность официанта в кнайпе. Ну, теперь студенты уже с особым удовольствием наведывались туда и, сев за столики, кричали:
— Его магнифиценцие! Одно пиво!
И бедный товарищ проректор должен был обслуживать тех, кто еще недавно перед ним дрожал.
Называлась по имени кнайпащика Иосифа Миллера и размещалась на площади Бернардинцев, 7, с середины до конца XIX века. Упомянута в повести Ивана Франко «Лель и Полель»: «В обильно освещенной кофейне Миллера слышны отрывки пения, проклятий и нареканий, произносимых одновременно несколькими охрипшими пьяными голосами».
О кнайпе оставил интересные воспоминания выдающийся архитектор Василий Нагирный (1848–1921). Его товарищем по бурсе был поэт-сатирик Остап Левицкий (1839–1903). «Время от времени Левицкий переводил с немецкого некоторые театральные пьесы, которые заказывал ему директор тогдашнего театра Бачинский, а потому был паном на всю губу. За заработанные деньги покупал казацкую одежду, и в ней пропадал из бурсы на несколько дней. Старшие бурсаки имели с Левицкого выгоду, потому что когда, например, приближались именины панны одного из них, то прибегали к нему, чтобы написал «стишок».
