конечно, не хочу получить пожизненное божественное проклятие. Правда с таким «подарком» долго не живут. Как и с ведьмовским.
На кухне нас терпеливо ждал Ульях, умяв половину вишневого пирога — так сказалось пробуждение его способности. Энергию он пополнил, скоро и спать захочется: я знаю, у меня, как и у многих других, происходило примерно так же. Жуткий голод, а потом сутки сна. Зато потом бодрый, с магией в придачу.
— Ульях, нам надо с тобой поговорить.
Я говорил, что я не умею разговаривать с детьми? Вот и ведьма — и даже не в переносном смысле слова — закатила глаза к потолку, явно на это намекая. Я развел руками в стороны.
— В общем, мои поздравления, ты маг!
— Ты прям мастер говорить.
— Ну уж извини, я в такой ситуации впервые.
— Главное, чтоб в последней.
— Ты на что-то намекаешь? Что я еще должен был ему сообщить?
— А вы сейчас похожи на мужа с женой.
Мы с Кларой переглянулись: в ее глазах увидел бескрайнее сомнение на мой счет. Не знаю, что было в моих, но мне перспектива тоже не пришлась по вкусу. Я вновь посмотрел на мальчишку.
— Ульях, ты меня слышал?
— То, что я маг? Да. — Он отрезал еще кусок от пирога и умял его у нас на глазах. — Поверьте, господин зельевар, я рад! Но что-то мне спать захотелось…
— Я его уложу. А ты…
— А я, пожалуй, пойду. Отдыхай пока Ульях, потом все расскажу. — Я мягко потрепал его по волосам, позволяя знахарке увести в другую комнату. Сам же, вспомнив про цветы, достал их из сумки и положил на стол. Немного, но должно хватить на первое время, мне они уже не понадобятся.
После того, как я чуть не наступил на кота на пороге, вышел во двор, аккуратно закрыв за собой калитку. День выдался насыщенным. Кто бы мог предугадать, что в пареньке спал дар? Да еще такой. Из него вышел бы отличный монстролог! Вышел бы, но я дал обещание, и про Ульяха не узнают в столице — если сюда не забредет маг из академии. Но даже так, сомневаюсь, что знахарка, к тому же ведьма, так просто отдаст пацана.
— М-да…
Неспешно шагая и, глядя перед собой, но не видя дороги, размышлял о Кларе. Тоже, женщина с сюрпризом оказалась. С таким большим, на целую ведьму. Раньше инквизиция считала ведьм чуть ли не демонологами, пока сами ведьмы не сошлись с инквизицией в этом споре. Король тоже принимал непосредственное участие. Некоторых, правда, сожгли, а некоторых инквизиторов сожрали, но в итоге положение ведьм стало на уровне некромантов: они есть, про них знают, но их не любят. В силу того, что ведьмами рождаются, они только женщины и у каждой есть фамильяр. У некоторых и не один. Этакие духи-хранители в образе животных, но настоящий их облик знает только сама ведьма — остальные просто не выживали. И вот в Топольках имеется такая особа.
— Тогда понятно почему ей не нравится магическая академия.
Исходя из того, что ведьм не принимали. И ведьмы туда и не спешили. И это не означает, что одна такая не сможет порвать боевого мага.
Я остановился, глядя на знакомую калитку знахарки и свет в окне. Кажется, ходил кругами возле ее дома. Не став мельтешить, на этот раз точно направился в сторону трактира. Темнело. Никаких любопытных не попадалось, пьяных тоже, а также приставучих с проблемами разного характера. Идиллия.
— Упыри!
Накаркал.
И не один, а несколько. Неужели те самые, с кладбища? Очень интересно, но для начала я все же добежал до трактира, где Олд так же повторил «упыри», намекая что мне бы надо на них посмотреть. Так-то оно так, но только после того, как взял из комнаты приготовление зелье для такого «торжественного» случая. И, когда добрался до ворот, то половина деревни уже тут как тут: стояли, обсуждали, ставили ставки и не боялись. Кто-то даже предложил скинуть им кочан капусты. Чтоб, значится, не голодали.
— Ты им еще одежку скинь! А то вдруг им холодно!
Такое ощущение, что упырей ждал не только я. Разве что не принарядились к такому случаю.
— Простите, дайте пройти. Извините. Здравствуйте, Маргарита. Все потом, потом, обязательно заходите. И вы тоже, но не утром. И трактирщика будить не надо. Простите еще раз.
Меня облепили и пришлось маневрировать. К счастью, никто не спешил меня ущипнуть или одернуть — «только спросить». Оказавшись на смотровой башне, кивнул охраннику, подходя ближе.
— И что на этот раз?
— А ты полюбуйся, зельевар. — Никакой улыбки и сарказма в голосе — абсолютно серьезное лицо и хмурый взгляд.
Когда посмотрел вниз, возле ворот было не двое, а уже трое упырей. И третьим оказался староста.
— Да ладно…
Я присмотрелся. Весьма «свежий» староста, практически как две капли воды. Он или не он? С помощью магии да знаний можно создать големов, неотличимых внешне от живых людей. Нет, ну все же как натурально! Почему мне не верилось, что это староста? Я его вчера видел — бодрый, все такой же хмурый, грозился граблями по загривку пройтись.
Если бы он умер, то тут вся деревня уже превратилась в «Плачь Александриты»: была в истории такая принцесса, которая, если начинала плакать, то обязательно шел проливной дождь. А ревела она часто и без особой на той причины. Благо влюбилась в одного — то ли конюший, то ли ремесленником был, но факт остается фактом — беспросветные ливни наконец прекратились. Правда, как оказалось, парень то не совсем горел желанием женитьбы даже на королевской дочке, да и выбор был особо не велик: или добровольно под венец или под магией. Не помню, правда, чем все закончилось… Вроде она потом его задушила. Вот и здесь без причитаний на всю деревню не обошлось бы.
Если, конечно, староста не отдал душу за пределами Топольков.
— Эээ… — я посмотрел на охранника, — Гриша, слушай! Ты старосту когда в последний раз видел?
Богатырь бросил хмурый взгляд на нежить. Не нравится. В то же время никаких активных действий не предпринимает. То ли побаивается, то ли моих действий ждет.
— Сегодня на рассвете. Мы про дела разговаривали.
— И из деревни он не выходил? — я достал флакон с зельем. Темно-красная жидкость выглядела скорее черной, вязкой и зловещей. Вот сейчас и испытаем сие чудное средство. — Нет.
Коротко, ясно, понятно. Я бы поинтересовался, где он в таком случае нужду справляет, но боюсь
