тому же после такого меня точно убьет кузнец.
— Что там дальше по плану…
Несколько часов потратил на сортировку записок, записывания необходимых вещей для зелий и переписывания все на один листок, чтобы никого не забыть. Исключил бредовые пожелания, сверился с книгой и перечитал полученное. Неплохо, осталось только все это добыть. Стук в дверь и голос трактирщика отвлекли от созерцания написанного.
— Зельевар, к тебе тут Василек.
О, как. Только одно могло его привести ко мне и, если это то, о чем я думаю, то я очень даже счастлив!
— Уже иду, благодарю!
Внизу я оказался спустя пару минут, где меня чуть не сбили с ног — так хотели обняться. От Василька исходил запах алкоголя вперемешку с луком, но на ногах стоял уверенно и даже не шатался. В глазах мужчины читалась радость от проделанной работы, словно он ее все это время делал собственноручно.
— Господин зельевар, мы все сделали! Принимайте.
Я кивнул, и мы вышли из трактира. Накапывала мелкая изморозь — лишь бы в ливень не перешел, не хватало еще промокнуть. Конечно, и такое не сильно приятно по ощущениям, но хотя бы терпимо. Когда же дошли до моего жилища, дождь таки усилился. Василек открыл перед мной дверь, пропуская первого, и я споткнулся об оставленную кем-то доску: от падения спас тот же Василек, вцепившись в меня как клещ и удержав. Еще бы в лицо не дышал.
— Простите, господин зельевар, кто-то забыл, я разберусь!
— Спасибо. Не надо, — освободившись от объятий, я замер.
Что я ожидал увидеть? На самом деле, не задавался таким вопросом, некогда было. И сейчас, глядя на изменения, почесал затылок.
— М-да…
Коридора больше не было, теперь это было одним большим помещением, которое ограждали перегородки. У дальней стены расположили С-образную стойку, за которой находились стеллажи и два шкафа. Откуда-то появились стулья и несколько полочек, расположенных вдоль стены. Пол под ногами больше не скрипел, а на чердак вела винтовая лестница.
Вторая комната стала меньше, чем была до ремонта, и включала себя спальню и кухню одновременно. То есть у меня теперь была печь вместо камина. И место для лаборатории в углу, рядом с окном; диван находился тут же, рядом. Стол со стулом, сундук, шкаф с книгами, большие окна. Ковер. Теперь у меня была рабочая зона и моя личная. Правда насчет первой сомневался, меня, если понадоблюсь, достанут быстрее на улице.
— Нравится, господин зельевар? — я не услышал, как сзади подкрался Василек. Вот что значит новые полы.
— Нравится. Вы проделали хорошую работу, — закончив с обозреванием комнаты, обернулся к нему. — А что я теперь должен?
Василек тут же замахал руками, отступив назад.
— Ничего, ничего, что вы! Вы же нам помогаете, от упырей вот, бережете. Если, конечно, не будете нашим бабам зелья делать на это, на запрет алкоголя. А то лишите нас последней радости в жизни…
Я про себя хмыкнул, вычеркивая из списка три строки. Ну а что, должен же я действительно их отблагодарить? Денег у меня нет, а это самое малое, что могу сделать. Точнее не делать. Сами потом разберутся между собой.
— Договорились. Я могу заселяться?
— Конечно, конечно. Не буду вам мешать.
Василек ушел — дождь на улице разгулялся. Не, в трактир я сейчас однозначно не пойду по такой погоде. Зато и людей сейчас нет.
Я достал кольцо, сжав его в кулаке и мысленно позвал к себе химеру — пусть освобождает насиженное место. Не знаю, получила ли она мой посыл, но входную дверь все же открыл, чтоб ее не снесли: свежий дождливый воздух подул в лицо. Ладно, пахло, конечно, приятно, но все равно не пойду. Поизучаю лучше новую обстановку…
Мимо меня проскочила белесая тень, приобретая видимые черты — химера. Мокрая, пахнущая почему-то тиной. Монстрик, затормозив свой прыжок, начал отряхиваться, разбрызгивая воду с шерсти.
— Ах ты ж… псина.
Псиной, конечно же, она не была, что не мешало химере быть преданной, как собака, и мурчать подобно коту. Волк, кот, скорпион — три основных звериных черты, которые могу выделить с уверенностью. Что намешали еще — мне неизвестно. Как и неизвестен весь ее потенциал, но от дождя она точно не спасет.
— Так, — после того, как Монстрик отряхнулся и начал принюхиваться к месту, я, захлопнув дверь, принялся втолковывать существу его обязанности, — Это наш с тобой дом, возможно ты его даже помнишь. Спать будешь здесь, как и охранять меня от нежданных гостей в лице грабителей и оборотней. Меня не беспокоить по пустякам, на диван с грязными лапами не забираться, нос свой куда не следует не совать. Если, когда меня не будет дома, а кто-то сюда зайдет, то уходишь в невидимость и сидишь смирно. Если вор — держишь его до моего прихода. Никого из посторонних не жрать! Мышей и крыс можешь. Все свои дела делать на улице… Ладно, с этим мы решим, дверцу тебе организуем. Если поняла — кивни.
Я не ожидал, что она меня поймет, но химера уверенно кивнула головой, располагаясь на полу, подложил лапы под морду. И взгляд такой, внимательный, даже несмотря на отсутствие привычных органов зрения. Отлично, с одной проблемой разобрались. На очереди перетаскивание вещей обратно, включая котелок с зельем.
Но это произошло спустя три часа, когда на улице утих дождь.
Надо сказать, что я тепло попрощался с Олдом, обещал заглядывать как будет возможность, а также мне напомнили насчет свадьбы — хоть запишу эту знаменательную дату. Мне пришлось сделать три ходки, чтобы унести свои пожитки и корзинку с припасами, которыми меня любезно снабдили. Денег не дают, но хотя бы кормят.
Остаток дня пролетел незаметно, и мне очень хотелось спать, но я крепился до полуночи как мог. Даже выгулял химеру, хотя, эта зараза может и сама справиться. Наверное, довольно странная картина была: стоит человек, вертит головой и разговаривает сам с собой. Попробовал я ее покормить, но на обычную пищу она даже не посмотрела.
— Мне тебе что, оборотней ловить?.. — она лишь зевнула. Надо книги перечитать будет.
За десять минут до полуночи собрался, наказав зверю охранять дом; меня напоследок обслюнявили. Знахарка ждала возле калитки, с накинутым на плечи черным плащом, скрывая лицо под капюшоном. В руках — котелок, на поясе — нож.
— Надо же, не опоздал, — голос ни с кем не перепутаешь. Как и блеск зеленых колдовских глаз, они действительно мягко и таинственно сияли.
Выбора повернуть назад у меня уже не было: Клара, приказав молчать и вести себя тихо,
