что нам не увидеть их лиц, кх-кх-кх…
[*.*] – Прямо чую, у БоРам будет новое прозвище – «хот латина»!
[*.*] – Ах-ха-ха-ха!
[*.*] – И она будет танцевать с жирными бразильянками на карнавалах, ах-ха-ха!
[*.*] – С этими, каких, колабасами! Которые у них в руках, круглые! Ах-ха-ха-ха!
[*.*] – Эти штуки называются – калебасы.
[*.*] – Да без разницы, ах-ха-ха!
[*.*] – Борам тогда сначала придётся откормить. Иначе её затопчут! Ах-ха-ха!
[*.*] – Ах-ха-ха! Ой, не могу! Представила жирную и потную БоРам в перьях! Ой, щас умру!
[*.*] – Чё вы смеётесь? БоРам на первом месте. Её могут объявить в Корее человеком года!
[*.*] – Если кого и объявлять человеком года, так это Агдан. За один только сунын без самоубийств.
[*.*] – А при чём тут она? Просто так всё совпало, что она первая начала об этом говорить.
[*.*] – Ну если она ни при чём, тогда вспомни, что БоРам исполняет песню, которую написала Агдан. И все первые места во Франции тоже заняты её песнями. И «Bang Bang» попал в Billboard благодаря её работе. И ещё она пролила кровь, защищая родину.
[*.*] – С ума сойти, вроде немного времени прошло, когда был концерт, посвящённый сунын, а кажется, – уже давным-давно было!
[*.*] – Просто много событий за короткое время. Вот поэтому и кажется.
[*.*] – Смотрите, что пишут! Оказывается, Агдан судили за воровство!
[*.*] – Господи, пошли разума этим несчастным хейтерам! Уже просто не знают, какую выдумать чушь!
[*.*] – Тот, кто выложил эту информацию, указал номер дела и сетевые аккаунты тех, кто участвовал в суде! Можно узнать прямо у них!
[*.*] – Чушь какая-то.
[*.*] – Вот и не чушь! Есть уже признания, что это было на самом деле!
[*.*] – Ну и где можно увидеть эти «признания»?
Конец тринадцатой главы
Жизнь четырнадцатая
Время действия: двадцать пятое сентября, пять часов утра
Место действия: студия звукозаписи
– Вот. – говорю я, закончив набирать текст на телефоне и отправляя его на телефон ЁнЭ. – Скажи директору ЮСону, что я хочу быть на сцене именно в таком костюме.
ЁнЭ кивает и, услышав сигнал поступившего сообщения, берётся читать.
– Запасной вариант будет? – пять секунд спустя спрашивает она.
– Я сказала – «именно в таком». – недовольно отвечаю я. – Если директор не сможет, тогда я всё отменяю. Ничего сногсшибательного в запросе нет. Женский костюм из белой ткани с фуражкой, плюс нашить аппликации. Времени на это, до конца дня, – навалом. В агентстве стаффа по костюмам – полно. Украшения пришиваются двумя стежками. Лететь в космос с ними не нужно…
– Хорошо. – кивает ЁнЭ. – Буду добиваться, чтобы сделали так, как ты хочешь.
– Тогда, – я спать. – говорю я и зеваю.
– ЮнМи… ещё вопрос… – произносит ЁнЭ. – Хотела тебе сказать, пока ты работала, я смотрела, что пишут в сети. Так вот, в ней появилось много перепостов, в которых пишут про суд…
Мой личный менеджер не заканчивает фразу, видимо, не желая произносить – «где тебя обвиняли в воровстве». Просто с вопросом смотрит на меня.
– Хочешь знать, правда это или нет? – понимающе спрашиваю я.
– Если можешь рассказать. – просит она.
– Да, был суд. Дело рассмотрено и в итоге я признана невиновной.
– Почему тебя обвинили? – удивляется ЁнЭ. – Что это было?
– Была человеческая зависть. – отвечаю я. – Превратившаяся в большую ложь. И ничего кроме этого.
– А… – чуть подаётся вперёд ЁнЭ, видимо, желая задать новый вопрос, но я её останавливаю.
– Стоп. – выставив вперёд открытую ладонь, говорю я. – Больше никаких комментариев. Я хочу спать. Мне нужен костюм для выступления. Это – главное. Иди и найди его. Всё.
– Да. Я поняла. – отвечает ЁнЭ. – Тогда я пойду?
– Иди. – разрешаю я. – А я посплю часа два и потом поеду в часть.
Время действия: двадцать пятое сентября, семь часов утра
Место действия: кухня в общежитии группы «Корона», где за столом собрались на завтрак сонные участницы известного женского коллектива.
– ЮнМи обвиняют в воровстве. – напряжённо глядя в планшет, сообщает КюРи.
– Плагиате? – перестав мешать ложечкой в чашке с кофе, сонно удивляется ДжиХён.
– Нет. В воровстве.
– Да? А что же она тогда украла? – не понимает ДжиХён.
– Кошелёк у пожилой аджумы.
За столом все, медленно шевеля ещё не до конца проснувшимися мозгами, осмысливают внезапную новость.
– Зачем? – удивляется ХёМин. – Зачем она это сделала?
– Откуда я знаю?! – довольно зло огрызается КюРи. – Может, денег не хватало!
– ЮнМи не хватало денег? – теперь удивляется БоРам. – Она же хорошо зарабатывает?
– Это не сейчас было. – поясняет КюРи. – Давно. Она тогда ещё в школе училась.
– Ох, ничего себе… – озадаченно вздыхает ДжиХён. – Прошлое нашего томбоя полно скелетов…
– Тогда почему об этом написали только сейчас, если было уже давно? – спрашивает БоРам у КюРи. – Может, просто кто-то придумал?
– В сети выложили номер дела и комментарии участников суда. – отвечает КюРи, не отрываясь от планшета.
– Суда? – удивлённо переспрашивает ХёМин. – Был даже суд?
КюРи кивает.
– Был. – подтверждает она. – ЮнМи признали невиновной, но поместили под надзор комиссии по делам несовершеннолетних…
На несколько секунд устанавливается тишина.
– Вот это мы влетели… – видимо, проснувшись и начав соображать, ошарашенно произносит ДжиХён. – Накануне «Tokyo Dome» …
Похоже, она озвучивает общую мысль, пришедшую в голову и другим участницам группы.
– Думаешь, – японцы не станут покупать билеты? – повернувшись к ней, спрашивает ХёМин.
Та пожимает в ответ плечами.
– Обвинение в краже несовместимо с образом айдола. – отвечает она. – Айдол – означает «безупречный». Особенно, – если речь идёт о девушке.
– Но суд же признал её невиновной… –
