его работу?
КюРи скрещивает взгляд с БоРам. Наступает пауза, в ходе которой все молчат.
– БоРам права. – несколько секунд понаблюдав за поединком взглядов, одобрительно произносит ДжиХён. – Нужно спросит директора ЮСона, как поступать.
– Думаю, не следует беспокоить господина директора. – комментирует БоРам предложение ДжиХён. – ЮнМи везучая. Вспомните, сколько раз решали, что уже конец? А потом мы поднимались выше. Пока она с нами, – всё будет в порядке.
На несколько секунд наступает тишина, девушки обдумывают прозвучавшие слова.
– Значит, БоРам, – ты на её стороне? – делает вывод КюРи.
– Да, на её. – кивает та. – И вам советую быть там же. Чтобы потом, когда всё снова благополучно разрешится, не делать вид, что ничего не было.
– Постоянно везти не может. – делает ремарку КюРи.
– Пока не везёт лишь тем, кто хоронит ЮнМи. – отвечает БоРам. – Не вижу причин к ним присоединяться. Раз суд признал её невиновной, какие могут быть претензии? А если они есть, – тогда это уже претензии к суду, а не к ЮнМи. Или я не права?
БоРам обводит всех взглядом, ожидая возражений. Но возражений не поступает.
– Ты так решила потому, что оказалась на первом месте? – спрашивает КюРи.
– Да. – спокойно отвечает БоРам. – Ничего плохого я от ЮнМи не видела, как и все остальные. И не хочу быть неблагодарной.
– А ИнЧжон? – напоминает КюРи. – Помнишь, сколько она настрадалась от её рисунка?
– ЮнМи, конечно, иногда делает странные поступки. – не спорит БоРам. – Но тогда она извинилась перед ней и перед нами, а потом написала сольную песню, с которой ИнЧжон едет в Японию. Я слушала и мне понравилась. Думаю, ЮнМи приложила достаточно усилий, чтобы её простили. А вот ты и ИнЧжон для неё такого не сделали. Помнишь, как вы с ней подрались?
БоРам с вопросом смотрит на КюРи.
– Я перед ней извинилась. – напоминает КюРи.
– И только.
– Я старше, этого достаточно. – говорит КюРи.
– Разве нельзя сделать что-нибудь ещё, если есть возможность? Например, быть на её стороне, когда ей трудно?
– В этих трудностях нет моей вины. – неуступчиво возражает КюРи. – И она не сделала для меня столько, сколько для ИнЧжон!
– Короче, – ты обиделась. – внимательно смотря на собеседницу, констатирует БоРам.
– Может быть. – не став категорически открещиваться, отвечает КюРи.
– Тогда не нужно ждать, что к тебе придут, если сама всегда сидишь.
– Что-то я не видела, как ты долго шла!
– Не начинайте ругаться! – требует СонЁн. – Давайте сосредоточимся на предстоящей работе. Сегодня у нас ответственное выступление и мы должны быть к нему эмоционально готовы. Никаких ссор. Никому никаких комментариев по поводу ЮнМи. Пусть директор ЮСон скажет, что делать. Это его задача. Наша задача – выступать. Хорошо?
Она обводит группу требовательным взглядом. После небольшой паузы девушки вразнобой согласно кивают.
Время действия: двадцать пятое сентября, восемь часов утра
Место действия: кабинет генерала Им ЧхеМу
– И что, это всё правда? – держа в руках лист бумаги и, повернувшись в полуоборот к собеседнику, с недоверием спрашивает ЧхеМу.
– Так точно! – отвечает ему военный в звании подполковника. – Розыск в судебных архивах подтвердил существование дела с таким номером. Фамилия, имя и адрес проживания подсудимой, а также идентификационный номер личного удостоверения совпадают с данными Пак ЮнМи.
Генерал недовольно хмурится, огорчённо крутит головой и вновь возвращается к чтению листа бумаги, который держит в руке.
– А эта история… С президентом СанХёном. Тоже – правда? – спустя несколько секунд спустя спрашивает он.
– Господин генерал, вы сейчас ознакомились с информацией из раздела – «непроверенные данные». – отвечает подполковник. – Он отделён от основного текста сплошной чертой. В нём собраны все, скажем так, слухи о Пак ЮнМи, которые удалось найти, но которые не имеют под собой доказательных фактов. В данном случае, в истории с президентом агентства, имеется несколько совместных фотографий его и Пак ЮнМи в ресторане. Но это могла быть рабочая встреча, ведь ЮнМи не только участница эстрадной группы, но ещё поэт-песенник и композитор. Возможно, руководитель СанХён решил обсудить с ней производственные вопросы. А встреча случилась в ресторане по причине того, что в тот момент они находились в Японии и не имели возможности использовать другое помещение…
Подумав, генерал кивает, соглашаясь с услышанным.
– Вполне возможная ситуация. – говорит он. – Но, не слишком ли много слухов?
Генерал слегка трясёт листком в воздухе.
– Езда без прав по городу, обвинения в воровстве, комиссия по делам несовершеннолетних… – перечисляет он. – Любой из этих проступков способен навсегда очернить мундир военного. У неё же, вдобавок ко всему этому, оказывается, есть ещё и куча сплетен. Вдруг какая-то из них тоже окажется правдой?
Генерал вопросительно смотрит на подчинённого, который, сделав озабоченное выражение лица, изображает усиленную работу мысли.
– Предвижу, начнутся разговоры, что в армии к ней особое отношение. – огорчённо сетует генерал и недовольно качает головой.
– Может, стоит отменить награждение? – предлагает подполковник. – В связи с открывшимися обстоятельствами?
– Неизбежно обернётся скандалом. – отрицательно качает головой Им ЧхеМу. – Мало того, что придётся делать в последний момент, но ещё это ведь не вручение медали – «За безупречную службу», а боевая награда за пролитую кровь. Пусть пролито было немного, но пролито. Говорить теперь, что «армия ошиблась»? Так, или как?
Генерал вопросительно смотрит на подполковника. Тот, подумав несколько секунд, склоняет голову, признавая правоту слов старшего.
Им ЧхеМу озабочено качает головой.
– Ситуация на самом деле безальтернативна. – говорит он. – Только награждение. Но я представляю, сколько потом будет вопросов.
Он снова качает головой и повторяет: Серьёзные проблемы.
– Возможно, исправить ситуацию поможет брифинг? – предлагает подполковник вариант смягчения последствий.
– Оставим это на крайний случай. – подумав, отвечает генерал. – Будет выглядеть, словно мы оправдываемся. Невыгодно занимать заранее слабую позицию. Будем ждать. Действия станем предпринимать исходя из развития ситуации.
– Вас понял, господин генерал.
– Да! Как она объяснила, почему ездила без прав?
– Сказала, – захотела покататься.
– «Захотела покататься»? Именно так и сказала?
– Так точно, господин генерал.
– Потрясающе. –
