Акита Удзяку - Загубленная весна

ФУДЗИНОСКЭ – сын аптекаря, 12 лет.

КИМИКО – дочь начальника налогового управления, 14 лет.

ТОРГОВЕЦ ЛЕКАРСТВАМИ ВРАЗНОС.

МУЖЧИНЫ ИЗ ДОМА АПТЕКАРЯ.

ЖЕНЩИНЫ ИЗ ДОМА НАЧАЛЬНИКА

НАЛОГОВОГО УПРАВЛЕНИЯ.

СЛУЖАНКА.

Городок на северо-востоке Японии. Наши дни. Весна.

Часть двора позади домов аптекаря и начальника налогового управления. Аптекарь – старожил этих мест; его сосед приехал сюда откуда-то с юга не так давно.

Слева белеют стены довольно большого глинобитного амбара. Еще левее – колодец. Между амбаром и колодцем растет высокое дерево камелии, на котором среди темно-зеленых листьев алеют цветы.

Справа – живая изгородь из кустарника. За нею видно персиковое дерево с двумя-тремя распустившимися цветами. Фоном обязательно должна быть гряда гор с покрытыми снегом вершинами.

Дверь амбара закрыта. Сбоку стоят полозьями вверх огромные сани.

Ярко светит полуденное солнце.

У амбара двое мужчин убирают лопатами снег.

Перелетая через двор, комья снега с легким шлепком падают в ручей. Иногда откуда-то доносится колыбельная.

Первый мужчина (воткнув в снег лопату). Уф, поясница болит.

Второй мужчина. И у меня.

Первый мужчина. Покурим, что ли.

Второй мужчина. Погоди, скоро закончим.

Первый мужчина. Да нет, еще вон сколько осталось. Слушай, сохранить бы этот снег и летом продавать его, а?

Второй мужчина. Ну! Торговать вечером у храма – огромные деньги загребли бы!

Первый мужчина (смеется). Набить в соломенные мешки и у ворот храма Инари развернуть торговлю!

Второй мужчина (приостановив работу). «Снег! Снег! А кому снег!» Сбегаются детишки, сбегаются красавицы…

Первый мужчина. Во-во… Да ты же смазливой девице сразу уступишь в цене, горе-торгаш.

Второй мужчина. Ну что делать, ежели я такой добрый.

Первый мужчина. Добрый только для девиц.

Второй мужчина. А для кого еще стараться, как не для них?

Оба смеются. Затем, вспомнив, что надо заканчивать уборку, начинают разгребать снег.

Первый мужчина. Персики уже зацвели, а снег все еще твердый.

Второй мужчина. Да еще какой твердый…

Первый мужчина. А перед склепом снега совсем нет. Хоть солнце там и не бывает.

Второй мужчина. Действительно, снега нет.

Первый мужчина. За обрывом, глядишь, уже петрушка появилась.

Второй мужчина. Ну! Полным-полно. (С явным удовольствием.) А помнишь, как мы гурьбой ходили туда собирать петрушку?

Первый мужчина. Еще бы! Где сейчас все те девицы?

Второй мужчина. Где они?

Первый мужчина. С другими наши красавицы… как это ни печально…

Второй мужчина. И не говори… Разлетелись наши рыбоньки.

Первый мужчина. Сначала строили глазки, а потом – раз – как ласточки осенние: к тому дереву слетятся, на этом отдохнут…

Второй мужчина (с силой воткнув в снег лопату). А мужчине что остается? Тыкать палкой в синее небо: авось удастся подцепить!

Первый мужчина (всматриваясь вдаль). Глянь-ка.

Второй мужчина (смотрит в ту же сторону). А что?

Первый мужчина. Не хозяйский ли это сын там, среди глициний?

Второй мужчина. Эй, Фудзи-тян![1] Фудзи-тян, что ты там делаешь?

Первый мужчина. Да он читает.

Второй мужчина. И правда. Одни книги у парня на уме. Кем вырастет?

Первый мужчина. Кем вырастет, не знаю, но большим человеком станет – это точно.

Второй мужчина. Чуть что, наш господин: «Я, – говорит, – таким своего сына сделаю, что при одном его имени люди будут называть наш город, а называя город, вспоминать его имя».

Первый мужчина. Так оно и будет.

Второй мужчина. Он вроде ездил сдавать экзамены в гимназию. И что, сдал?

Первый мужчина. Не знаю, думаю, все в порядке. Хозяин страсть как беспокоился.

Второй мужчина. Да уж наверное. (Серьезно.) Кстати. Недавно встретил Дзинскэ, что в центре города живет. Слышал от него хорошую новость.

Первый мужчина. Да? Какую?

Второй мужчина (задумчиво покачал головой). Правда, не нашего ума это дело… Соседская девица – дочь налогового начальника – оказывается, вместе с нашим-то ездила. Первый мужчина. Да ну?! Зачем?

Второй мужчина. Эта девица ведь тоже бойкая. «Я, – говорит, – в женскую гимназию поступать поеду».

Первый мужчина (враждебно). И эта – туда же?!

Второй мужчина. Я когда услышал, что дочь этого черта

бородатого с молодым господином ездила – он тоже хорош! – такая досада меня взяла!

Первый мужчина. Это кто-нибудь видел?

Второй мужчина. Дзинскэ своими глазами видел, как они в поезд садились. (Ехидно.) Когда эти двое выставились из одного окна, вот была картинка!

Первый мужчина. Ну, паршивка!

Второй мужчина. Ах ты, черт бородатый!

Первый мужчина (вздохнул). Никак не могу поверить, что они вместе ездили.

Второй мужчина. И я не могу…

В это время слева, со стороны ограды, слышатся голоса: женщины что-то кричат мужчинам.

Бабы из дома этого бородатого черта чего-то кричат нам.

Первый мужчина (вызывающе, оскалившись). Ну, чего орете? Не слышно!

Голос первой женщины. Не смейте кидать снег к изгороди!

Первый мужчина. Почему? (Второму.) Кричит, что нельзя кидать снег к изгороди.

Второй мужчина. А кто кидал туда снег? Если у вас есть глаза, где вы видите там снег?

Голос первой женщины. Вот люди! Поглядите, да ведь вы же завалили снегом всю изгородь!

Голос второй женщины. Слепые они.

Первый мужчина. Что болтаешь? «Слепые»… Ишь, свалились на нашу голову. И вообще… Раз у черта бородатого кормятся, – сами, значит, черти.

Второй мужчина. Обмазали свои физиономии белилами, – тьфу! – как будто с того света явились.

Голос первой женщины. Ой, ну что это за люди?! С вами, деревенщиной, лучше и не говорить – всю как есть заплюют. В общем, как хотите, но только снег не сваливайте у нашей изгороди.

Второй мужчина. У вашей изгороди?! Там усадьба господина директора школы. Говорите, да не заговаривайтесь. Ясно!?

Появляются две женщины.

Вторая женщина. Какая разница? Пока мы ее арендуем – она наша.

Первый мужчина (переходя в наступление). И потом, что значит «заплюют»? И вы, и ваш бородач, и девица его – все вы едите, потому что вас кормит «деревенщина». Вот так! Тоже мне – столичные жители. Ни с Новым годом поздравить, ни поздороваться как следует не умеют. Откуда только такие берутся…

Второй мужчина. А эта, их девица – тоже нахалка. Ей самое место – в каком-нибудь захудалом чайном домишке.

Первая женщина (второй.) Слушай! Что они болтают о молодой хозяйке?! Я ни слова не понимаю.

Вторая женщина. Пусть треплются. Обо всем расскажем господину.

Первый мужчина. Да что такое ваш господин? Кто его боится, черта бородатого?!

Второй мужчина. Вы все там воры!

Первая женщина. Воры? Что мы украли? Когда? Ну-ка, скажи.

Второй мужчина. И скажем. Вы не просто воры, вы – бессовестные воры.

Первая женщина. Ну, где и что украл наш хозяин?

Второй мужчина. Уж если ваш хозяин не вор, то кто же вор? Яблоки в саду у директора школы кто крал? Кто упаковывал их в ящики и отправлял по почте? Ну? Что? Что?

Первая женщина. Нет слов… Кто крал яблоки в саду директора школы… А ты что, сторожил сад? Откуда у тебя такие сведения?

Второй мужчина. Не сторожил, но знаю, кто крал. Из деревенских никто до таких фокусов не додумается: отправить по почте краденые яблоки.

Вторая женщина (язвительно). Вот что я вам скажу: среди яблок, которые мы отправляли по почте, нет и не могло быть ни одного краденого.

Первая женщина. За каждое сполна заплачено. А если сомневаетесь – спросите у директора школы. Если уж на то пошло, то, скорее, ваш хозяин – вор.

Первый мужчина. Наш хозяин? Вор?! Что и где он украл? Первая женщина. Раму – вот что. Наш господин, чтобы укрыть деревья, поставил рамы, а ваш хозяин одну украл. Что, не так?

Вторая женщина. Вор он, наглый вор!

Первый мужчина. Ах, вор?! А кто в наш колодец охры насыпал? Беру, ем рис – а он красный, наливаю чаю – тоже красный. Это все ваш бородатый убивец!

Первая женщина (направляясь к мужчинам). Что? Наш хозяин бросил охру в ваш колодец?! Ладно. А в прошлом году во время праздника Бон, кто нагромоздил у нас в прихожей каменных божков? Мы-то знаем, чьи это проделки.

Второй мужчина. Вот вы как?! Ну тогда… Мы знаем, кто с саней хозяина отодрал железки и продал их кузнецу. Вторая женщина. Вы говорите, наш хозяин убийца, а вот ваш и в самом деле убийца. Продает людям лекарства, от которых пользы ни на грош, зато сам большие деньги загребает.