бросит мне в шляпу.
(Снимает шляпу, отвешивает поклон и уходит.)
Декорация меняется и представляет зал.
Тарталья, Клариче.
Тарталья
Дочь моя, ты видишь, как улыбнулось нам счастье в этом царстве
Серендиппа. Ты сделалась придворной дамой, а я — первым министром и любимцем
короля Дерамо, которого все боятся; Теперь, дорогая Клариче, настала пора
решиться на великий шаг, и если ты меня послушаешься, то еще сегодня будешь
королевой.
Клариче
Я — королевой? Но каким образом?
Тарталья
Ну да, королевой, королевой. Ты ведь знаешь, что король Дерамо,
допросив две тысячи семьсот сорок восемь девиц, принцесс и дам в своем
потайном кабинете, черт знает почему отказал им всем и вот уже четыре года,
как решил не вступать в брак.
Клариче
Я это знаю, но не думаю, чтобы он захотел взять меня в жены после
стольких отвергнутых знатных дам.
Тарталья
(гордо)
Синьора ветреница, я знаю, что говорю. Дай мне докончить. Я его допек
вчера хитростью, говоря, что нет наследника престола, что в народе
недовольство, что народ волнуется и так далее, и убедил его жениться. Но у
него все то же проклятое упрямство — расспросить сначала девушку в тайном
кабинете. И так как больше нет принцесс, которых можно было бы допрашивать,
он решил обнародовать, что девушки всякого звания и положения могут явиться
для допроса в этот проклятый кабинет, чтобы он мог жениться на той, которая
придется ему по душе. Объявилось двести девушек, и их имена вынули из урны,
чтобы определить порядок, в котором они будут представляться королю. Твое
имя вышло первым, и ты должна идти на допрос. Он меня очень любит; ты моя
дочь, ты не пугало, и, если ты будешь хорошо держаться, я уверен, что ты
сегодня же станешь королевой, а я — самым знаменитым человеком на этом
свете. (Тихо.) Скажи мне, дочка, у тебя нет никакого тайного пятнышка,
которое он мог бы обнаружить?
Клариче
Дорогой отец, избавьте меня от этого испытания, умоляю вас.
Тарталья
Что? Как? Дрянная девчонка! Ступай сейчас же и держись как следует при
допросе, или… понимаешь! Ты ведь знаешь меня. Дура, как ты смеешь меня не
слушаться! (Тихо.) Может быть, У тебя есть какой-нибудь тайный недостаток?
А?
Клариче
Нет у меня ничего, но я предчувствую, что не сумею вести себя как
следует на испытании; это невозможно; я буду отвергнута.
Тарталья
Что за предчувствие! Отвергнута! Не может этого быть. Ой слишком меня
уважает. Идем скорее, уже время. Он ждет тебя в своем кабинете. (Берет ее за
руку.)
Клариче
(сопротивляясь)
Нет, ни за что, отец, ни за что.
Тарталья
Я оборву тебе уши. Я отрежу тебе нос. Ступай, говорят тебе и держись
как следует, или… (Ударяет ее.)
Клариче
Дорогой отец, я не сумею держаться как следует. И, наконец я сознаюсь,
что до смерти влюблена в Леандро и не буду иметь силы скрыть свою страсть
перед королем.
Тарталья
(отступая в ярости)
В Леандро, сына Панталоне, второго министра! Простого придворного
кавалера! Ты предпочитаешь королю какого-то Панталоне? И ты моя дочь? О
негодная, недостойная дочь грозного Тартальи! Слушай! Если ты откроешь
королю эту низкую любовь… Если ты не заставишь его сделать выбор в твою
пользу… Слушай. Идем сейчас же. Не заставляй меня больше говорить.
(Хватает ее за руку.)
Клариче
Избавьте меня от этого, будьте милосердны! Я никогда не сделаю зла
Анджеле, моей подруге, становясь на ее пути. Я знаю, что она безнадежно
любит короля.
Тарталья
(снова отступая)
Анджела, дочь Панталоне, любит короля? (В сторону.) Анджела, сердце
мое, радость моя, которую я хотел еще сегодня любовью или силой заставить
сделаться моей женой! Она любит короля! (Громко.) Клариче, слушай меня и
трепещи. Если ты сейчас же не отправишься к королю и не будешь вести себя
как следует, если ты откроешь ему свою любовь к Леандро и не заставишь его
выбрать на допросе именно тебя или если ты выдашь королю то, что я тебе
сказал, — яд у меня под рукой; тебе уготована смерть, и ты падешь жертвой
моего гнева.
Клариче
(в ужасе)
Хорошо, я сделаю по-вашему. Вы будете удовлетворены, увидев меня
отвергнутой и пристыженной.
Тарталья
(толкая ее в гневе)
Не медли. Думай о твоей жизни и о моих приказаниях, ветреница, дура,
дрянная девчонка!
Уходят.
Панталоне, Анджела входят.
Панталоне
Ничего неизвестно, дорогая дочка, ничего неизвестно. Конечно, две
тысячи семьсот сорок восемь принцесс и дам были отвергнуты нашим королем: он
их водил в свой тайный кабинет, задавал им три-четыре вопроса, затем вежливо
отпускал с миром; потому ли, что ему не нравилась их внешность, или по
каким-нибудь другим причинам… ничего неизвестно. Я, конечно, не скажу, что
это сумасбродство, потому что я ему служу, давно и убедился, что он мудрый и
милостивый правитель, обладающий всеми качествами, необходимыми монарху, но
в этом деле, наверно, кроется какая-то чертовщина.
Анджела
Дорогой отец, почему вы не защитили меня от такого позора? Ведь если он
меня отвергнет, что, наверно, и случится, я погибну от горя.
Панталоне
Разумеется он тебя отвергнет; но, дорогая моя, я и на колени
становился, и молил, и заклинал, чтоб он тебя от этого освободил, — но все
было напрасно. Я сказал ему, что мы родились в Венеции и, конечно, честные
люди, но мы бедны, и его щедрость и так уже возвысила нас не по заслугам, и
мы недостойны притязать на такую высокую честь. Дудки! Знаешь, что он мне
ответил?
"Несправедливо было бы, раз я
Всем женщинам открыл свободный доступ,
Позволить вашей дочери не быть
Среди других на этом испытанье".
Сколько я ни просил — дудки! Он только рассердился и велел бросить в
урну и твое имя. Ты вышла третьей. Что теперь делать? Надо идти. Ты, может
быть, думаешь, что мне приятны сплетни и россказни остроумцев? У меня
разрывается сердце, Анджела, у меня разрывается сердце!
Анджела
Я дрожу перед этим шагом, сознавая, что недостойна такого величия.
Впрочем, если он ищет в своих допросах искренности, преданности, если он
ищет любви…
Панталоне
Вот тебе и раз! Ты что же, влюблена, что ли, ветреница?
Анджела
Да, сознаюсь вам, как любящему отцу. Дорогой отец, у меня хватило
смелости безнадежно влюбиться в моего короля. Он откажет мне, отец, и я умру
