ЖЕНЩИНА:
О Боже Мой!
Что ж это за поступок, о котором
Одно упоминанье так гремит
И вопиет?
СВЕТЛОВИДОВ:
Достает два медальона.
На этот вот портрет и вот на этот…
Вполне правдивые изображенья
Двух братьев. Видишь, сколько обаянья
Вот в этом лике: кудри Аполлона,
Лоб Зевса, Марса мужественный взгляд,
Способный угрожать, повелевать…
Осанкою – гонец богов Меркурий,
Как будто солнцем высвеченный вдруг
На горной выси, что целует небо…
Такое сочетание и стать,
Где каждый олимпиец-бог, казалось,
Свою подставил форму под металл,
Чтоб человека эталон отлить!
То был супруг твой… Посмотри ж теперь
На лик совсем другой: вот твой супруг,
Подобно спорыньёю заражённым
Колосьям, отравивший своего
Здоровьем не обиженного брата.
Есть у тебя глаза? Как ты могла
С такой альпийской выси, где по горло
Травы, пасясь, впереться в эту топь?..
И вправду: есть ли у тебя глаза?
И это ведь не спишешь на любовь!
В такие годы уж разгул в кровИ
Давно притих, и страсть, смирнА, бредёт
В затылок за умом. Так что ж за ум,
Что смог шагнуть от этого к тому?!
Могу я допустить, что ты владеешь
Своими ощущеньями, иначе
Ты не могла бы двигаться сама.
Но, очевидно, эти ощущенья
Усыплены, ведь даже и безумье
Не захотело б тут в ошибку впасть,
И ощущенья никогда ещё
Не покорялись исступленью бреда
Столь безотчётно, но всегда в себе
Какую-то толИку припасали
Разборчивости, чтоб служить могла
При этаком различье. Что за дьявол
Был тот, что так сумел тебя надуть
Игрою в жмурки, завязав глаза
И натолкнув вслепую на слепого?!
Будь зренье осязанья лишенО,
Иль осязанье – зренья, слух не знай
Подмоги рук иль глаз, останься даже
Один лишь нюх без прочих чувств, и то
(Коль до предела чувства не иссякли)
Они так несусветно не сглупят!
О стыд!.. Где твоя краска?.. Ад мятежный,
Коль ты способен бушевать в костях
Пожившей женщины, позволь тогда,
Чтоб добродетель пылкой молодёжи
Была – как воск и мигом исчезала
От собственного их огня. Не надо
Взывать к стыду, коль юный пыл идёт
На приступ, раз и сам осенний снег
Прекрасно распаляет, а рассудок
Потворствует желанию.
ЖЕНЩИНА:
О Гамлет!
Достаточно! Ты повернул мои
Глаза мне прямо в душу, и я вижу
Там столько чёрных и глубоких пятен,
Что уж они не смОются…
СВЕТЛОВИДОВ:
Увы!..
Жить – среди тошнотворных выделений
Отравленного ложа!.. Утопать
В разврате, наслаждаясь и творя
Любовь среди загаженного хлева!..
ЖЕНЩИНА:
О, хватит, замолчи!.. Твои слова
Кинжалами вонзаются мне в уши.
Довольно, милый Гамлет…
СВЕТЛОВИДОВ:
Этот вот
Убийца и мерзавец… Этот раб,
Что и ничтожной доли не составит
Былого твоего супруга… Этот
Разбойник в королях, карманник, вор,
Похитивший и власть, и государство,
Стянувший с полки дорогой венец
И сунувший за пазуху!..
Бросает на пол и топчет один из медальонов.
ЖЕНЩИНА:
Сзади них из темноты появляется Призрак.
СВЕТЛОВИДОВ:
Вот Ваш король с отмычкой под полой!
Замечает Призрака.
Спаси меня и осени крылами
Своими ты, о воинство небес!
Чего ты хочешь, доброе видЕнье?
ЖЕНЩИНА:
СВЕТЛОВИДОВ (Призраку):
Ты не затем ли
Опять пришёл, чтоб сына укорить
Ленивого за то, что он, теряя
И время, и решимость, позабыл
Про обязательное исполненье
Твоей ужасной воли?.. О, скажи!..
ПРИЗРАК:
Не забывай об этом. Мой приход
Тем вызван, чтобы как-то заострить
Намеренье твоё. Оно почти
В неистовстве бесплодном затупилось.
Но посмотри-ка: оторопь сошла
На мать твою… О, стань же между нею
И собственной её душой, что бьёт
Её наотмашь!.. Ведь воображенье
В слабейших телом посильней ума…
Заговори с ней, Гамлет!
СВЕТЛОВИДОВ (женщине):
ЖЕНЩИНА:
Ах, с тобой-то что, с тобой?
Что ты свой взгляд вперяешь в пустоту
И речь – в бесплотный воздух обращаешь?
Из глаз твоих так дико рвётся вон
Твоя душа, и, словно по тревоге
Солдаты, мирно спавшие, твои
Лежавшие спокойно кудри, будто
В них жизнь вошла, вскочили и стоят
Во фрунт… О, милый сын, на этот жар
И пламя своего недомоганья
Пролей холодной сдержанности. О,
Куда ты смотришь?
СВЕТЛОВИДОВ:
На него, да, да!..
Взгляните, как он бледен… Точно смерть!
О, этот вид, прибавившись к судьбе,
И камни мог бы тронуть!..
(Призраку)
Не гляди
Так больше на меня, чтоб скорбным
ликом
Своим меня совсем не увести
От моих грозных замыслов. А то
Всё, что я должен сделать, обретёт
Иную краску – слёзы вместо крови!
ЖЕНЩИНА:
Кому ты говоришь всё это?
СВЕТЛОВИДОВ:
Разве
Не видите Вы ничего вон там?
ЖЕНЩИНА:
Нет, ничего… Но – что на самом деле
Там есть – я вижу…
СВЕТЛОВИДОВ:
ЖЕНЩИНА:
Да нет… Помимо нас
С тобою.
СВЕТЛОВИДОВ:
Как же так? Вы… поглядите
Получше… Ну!.. Ну, видите Вы, как
Он тихо удаляется?.. Отец мой…
В домашнем платье, как при жизни был.
Смотрите же, куда уходит он!
Вот, вот сейчас покинет помещенье!..
Призрак уходит.
ЖЕНЩИНА:
Всё это лишь созданье твоего
Больного мозга. В этих порожденьях
Бесплотных исступление как раз
Способно проявляться.
СВЕТЛОВИДОВ:
Исступленье?
Мой пульс, как Ваш, отсчитывает время
Размеренно и точно, будто самый
Отменный дирижёр. И не безумье
То, что произносил я. Отведите
Меня на испытание – и я
Суть дела повторю опять, а бред
Её бы утерял. Мать, ради Бога,
Не затирайте стыд бальзамом лести,
Нашёптывающей, что тут не Ваш
Проступок, но одно моё безумье
Болит. Он лишь затянет язву сверху
И скроет место, между тем как порча,
Проникнув внутрь, невидимо разъест!..
Покайтесь-ка Вы сами перед Небом.
В прошедшем повинитесь, наперёд
Вовеки зарекитесь!.. И – не надо
Подбрасывать под сорняки навоз,
Чтоб их пышнее вырастить… Простите
Мне эту добродетель, ибо ныне —
Среди довольства наших сытых дней —
Сама же добродетель у порока
Должна просить прощенья, да, ползти
И выть, моля его дозволить благо
Ему ж содеять…
ЖЕНЩИНА:
Гамлет! Ты рассёк
Мне сердце пополам…
СВЕТЛОВИДОВ:
Так прочь отбросьте
Ту часть его, что хуже, и живите
Впредь чище с половиною другой.
Покойной ночи, – только… не ходите
Спать с дядюшкой моим. А добродетель
Изобразите хоть, коль нет её
У вас. О, это чудище – привычка, —
Что пожирает наши все благие
Намерения, этот Сатана,
Она всё ж – хоть отчасти – ангел тем,
Что исполненье дел прекрасных,
добрых наших
Привычно обряжает в одеянье
Иль форму, что – как вылита! – для нас!..
Сегодняшнею ночью воздержитесь,
И это поневоле облегчИт
Дальнейшую воздержанность, ведь всё
Дальнейшее уже гораздо легче…
Мне кажется, одна привычка может
В какой-то мере изменить печать
Наследственности, то есть – сладить
с чёртом
Или – во всяком случае – прогнать
Его из нас с решительною силой.
Ещё раз – доброй ночи, и когда
Возжаждаете Вы благословенья
Господнего, – и я приду за Вашим…
Смотрит на труп Полония.
Об этом господине всей душой
Я сожалею, но, как видно, небу
Угодно было наказать меня
Через него, его ж – через меня.
И должен был, поэтому, я стать
И казнию его, и палачом…
Я – им займусь, и я ж сполна отвечу
За смерть, что причинил ему. Итак,
Ещё раз – доброй ночи! Я обязан
Жестоким быть – затем, чтоб
добрым быть!
И вот – плохое началось, а следом
Уж худшее… Дальнейший шаг неведом.
Скажите мне хоть слово, госпожа…
ЖЕНЩИНА:
СВЕТЛОВИДОВ (помолчав):
Совсем не то
(Да и не тем макаром), как я Вам
Советовал… Пускай король обрюзглый
Затянет Вас опять в свою постель,
Щипнёт за щёчку, назовёт Вас «мышкой
Своей», а Вы ему позвольте всё,
Да и за пару жирных поцелуев
Или за то, что пощекочет он
Вам шею окаянными своими
Ручищами, раскройте-ка ему
Всё это дело: что не столько я
По сути впал в безумье, сколь безумен
В намеренье своём! О, право, было б
Неплохо, если б дали Вы узнать
Ему всё это. Ведь и кто бы смог
(Не королева же, что так прекрасна,
Скромна, мудра) скрыть от нетопыря,
От жабы, от распухшего кота
Такую грандиозную интригу?..
Кто в силах это сделать? Нет! Презрев
И родственное чувство, и доверье
Моё, как та известная мартышка
Из басни, подымитесь на чердак
И, выпустив из клетки птиц на волю,
Решите, что способностью летать
Владеет всяк, кто вылезет оттуда,
И – чтобы испытать сие – Вы сами
Залезьте, словно птичка, в эту клетку,
Да и сломайте собственную Вашу
Изнеженную шею, рухнув вниз…
ЖЕНЩИНА:
