Конечной целью этого движения был, оказывается, красный уголок. У его двери на доске было объявление: «26-го вечер с участием иллюзиониста, викторина, танцы».
Мы уже видели этот красный уголок. Здесь было все, что необходимо для насыщенного досуга: рояль, трибунка и ряды стульев для зрелищ и лекций. Стулья передвигали от стен на середину, их тут же занимали; кому не хватило места, пристраивались сзади.
Сюда к стене протиснулся и следователь. Он был молод и мог сойти за студента.
– Маленькая викторина с призами, – объявила девушка с серьезным интеллигентным лицом. – В каких произведениях Пушкина встречается имя Мария?
– «Дубровский»!
– «Капитанская дочка»!
– «Мазепа»!
– «Бахчисарайский фонтан»!
– «Метель»!
– «Гавриилиада»!
– Кто первый ответил? – спросила девушка.
– Все ответили.
– Не все, а я.
– Хорошо. Второй вопрос. Кто говорит на всех языках?
– Эхо!
– Ноты!!
– Правильно, ноты!
– А почему эхо неправильно?
– Потому что молчи, – сказала девушка. – Какой болезнью на земле никто не болеет?
– С ума сойти…
– Морокой!
– Правильно. Тебе первый приз. – Девушка что-то подняла над головой и вручила победителю.
К ней пробился маленький студент в расстегнутой рубашке.
– А почему ты мне не дала приз? Я ответил на все три вопроса.
– Отстань, я не слышала.
– Я виноват, что они орут? А я тихо сказал.
Но в это время в дверях поднялась суматоха. Кивая и улыбаясь, к эстраде пробирался фокусник. Следователь узнал в нем человека с чемоданом.
– Исполнитель египетских тайн! – объявила девушка. – Загадочный индус Барбухатти!
Фокусник поклонился и встал за дощатую трибунку, которая стояла на случай лекций.
– Первые фокусники появились на Руси в двенадцатом веке, – сообщил он. – Тогда они делились на шулеров и шантажистов. Долгие столетия они дурачили народ всякого рода мистикой и таинственностью. У советского фокусника от советского народа тайн нет. Что, например, нужно для зажигания свечи без помощи спички? Свеча, спички и специальная аппаратура.
Подойдя к студенту, который требовал приза, фокусник вынул у него из кармана горящую свечу. Он прикрыл ее на миг рукой, и рядом с первой появилась другая горящая свеча. И третья. И четвертая.
Эти манипуляция он проделывал с удовольствием, у него было очень хорошее настроение, и зрители ему нравились все до одного.
Он сделал знак студентке, которая наготове сидела за роялем, и та заиграла. Взяв со столика газету и показав ее с обеих сторон, он свернул кулек и воскликнул:
– Рог изобилия!
Он сделал движение рукой, словно ловя что-то в воздухе. Затем опрокинул кулек над столом, из него посыпались конфеты в зеленых бумажках.
Фокусник собрал их в две горсти и пошел по проходу между рядами, раздавая направо и налево. Девушки брали, не очень удивляясь, и грызли.
Раздав конфеты, фокусник снова показал с обеих сторон газету, опять свернул кулек и опрокинул его над столом. На этот раз из него посыпались золотые шоколадные медальки. Аудитория одобрила это явление. Фокусник понес медальки по рядам, студенты, шелестя фольгой, разворачивали их или убирали впрок.
– Бутылка доктора Фауста! – оповестил фокусник, доставая из чемодана бутылку вина. – Попрошу стаканы!
В зале неизвестно откуда появилось несколько граненых стаканов.
– Благодарю.
Фокусник поставил их рядом на стол и разлил в них вино до последней капли, для наглядности даже опрокинул пустую бутылку.
– Прошу вас, попробуйте, это настоящий кагор.
Стаканы пошли по рядам. Один за другим стаканы возвращались на стол, и фокусник снова наполнял их из той же бутылки. И в третий раз вернулись к нему стаканы, и опять бутылка оказалась полна. Наконец он вставил бутылку в черный футляр, разнял его и вместо бутылки достал круглое поленце колбасы.
– Закусите, – предложил он и отдал колбасу зрителям.
Те стали резать и раздавать ломтики по рядам. Ломтик достался и следователю. Колбаса была докторская, по два тридцать.
Фокусник поклонился студентке, которая играла.
– Благодарю вас, вы хорошо играете.
– Что вы! – застеснялась она.
– Мне под вашу музыку было весело делать фокусы, им под вашу музыку было весело смотреть, – значит, это искусство. Аристотель говорил: искусство учит правильно радоваться.
Фокусник сложил столик. Студент, полыхая магнием, сфотографировал его.
– Я думаю, мы поблагодарим Виктора Васильевича, – сказала ведущая девушка, но ее не было слышно, потому что студенты стали аплодировать.
Фокусник кланялся и комично разводил руками в знак того, что он, мол, тут ни при чем: это все вы, для вас, ради вас, а я скромный человек, я без вас ничто!
– Я надеюсь, что в следующую суббо… – начала девушка, но в зале громко запели:
Ах ты, фокусник, фокусник-чудак,
Ты чудесен, но хватит с нас чудес,
Перестань, мы поверили и так
В поросенка, слетевшего с небес,
Не играй с носорогом в домино
И не кушай толченое стекло,
Ты втолкуй нам, что черное черно,
Растолкуй нам, что белое бело…
Затем ведущая провозгласила:
– Товарищи, в институт поступило официальное разрешение танцевать твист!
Студенты начали переносить стулья обратно к стенам и включили радиолу.
Правда, твист танцевали только две пары, остальные – обыкновенно, кто как умеет. Кто-то пригласил и фокусника. Он стал отказываться да так, отказываясь, и пошел. Его счастливая физиономия поворачивалась, мелькала то тут то там.
– Любопытный мужик, – невольно вслух проговорил следователь.
– Вот такой вот! – откликнулся сосед.
– Вы так думаете?..
Он вышел в вестибюль, отыскал телефон-автомат и, опустив монетку, снял трубку.
Следователь сидел перед столом Рассомахина.
– Каких-либо замечаний за ним случайно не числится? – как бы невзначай спросил он.
– В смысле знания своего дела – побольше бы таких, – ответил Рассомахин.
– Выпить любит?
– Не пьет.
– Совсем?
– Совсем.
– Странно.
– Что делать, бывает…
– Только не надо обязательно покрывать, – вздохнул следователь. – Не это от вас требуется.
– Что же от меня требуется?
– Ну, попросту вы можете мне сказать, что он за человек?
– Нормальный человек.
– И все? Где он сейчас?
– Не знаю, дома. Вы и меня-то случайно застали, засиделся.
– Вы не могли бы позвонить ему по какому-нибудь делу?
Рассомахин набрал номер.
– Лиля, попроси-ка папу… В какой поездке? – Он придвинул к себе и, водя пальцем, проглядел расписание концертов. – Нет у него никакой поездки… Сказал? Ну, раз сказал – ему виднее.
Он положил трубку и развел руками.
В окна отдела уголовного розыска веяло прохладой.
Перед столом следователя сидел фокусник.
– Позавчера, в субботу, в винном магазине на Лесной улице было совершено ограбление, – сказал следователь. – Похищено десять бутылок кагора. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Я? А что я могу сказать по этому поводу? – удивился фокусник.
– Где вы были вечером в субботу?
– В субботу? Не помню.
– Постарайтесь все же вспомнить. Позавчера, ведь совсем недавно! Не можете вспомнить или не хотите вспомнить? – неприязненно спросил следователь.
– Ах, позавчера? У меня было выступление.
– В вашей организации мне сказали, что у вас выступления не было.
– Виноват. В субботу я был в одном месте по своим делам.
– Почему же вы сказали дочери, что едете с концертной бригадой?
– Я вас прошу, не впутывайте в эту дурацкую историю мою дочь! – вспылил вдруг фокусник. – Вы что, подозреваете меня в ограблении винного магазина? Так говорите со мной, она тут ни при чем.
– Не кричите, – спокойно сказал следователь. – Позавчера вечером вы находились в студенческом общежитии на Васильевской улице. Вы демонстрировали фокусы и разлили студентам не менее четырех бутылок кагора. Где вы их взяли?
Фокусник замялся, видимо, вопрос привел его в смущение.
Следователь терпеливо ждал.
– Хорошо. Я вам все расскажу, – проговорил фокусник. – Но вы обещайте мне не вмешивать в это мою дочь. О нашем разговоре она не должна знать.
Следователь встал, подошел к подоконнику, полил из графина цветок в горшке.
– Обещаю, – сказал он.
Когда фокусник пришел домой, дочь его, девушка девятнадцати лет, сидела за рабочим столом и клеила какое-то иллюзионное приспособление.
– Зачем ты возишься? Что, я сам не сделаю? – сказал отец.
– А мне интересно. – Она выстрелила из пистолета голубем, который, похлопав крыльями, влетел в открытую клетку и стал клевать зерно.
После разговора со следователем фокусник чувствовал себя перед дочерью неловко, но старался не подавать вида.
– Поцелуй отца, – сказал он.
Дочь поцеловала его в щеку.
– Я забыл, как ты относишься к отцу.
