Жан-Батист Мольер - Ученые женщины

Наш пол усердно вас благодарит за это;
А тем, что придавать нам не хотят цены,
Кичливым умникам, мы показать должны,
Что знаньем женщины подчас их всех богаче,
Что можем мы решать не меньшие задачи,
В ученых обществах сплетясь, подобно им.
То, что раздельно там, мы здесь объединим.
С изящным стилем слов высокое познанье.
Мы в сотнях опытов изучим мирозданье,
Все школы к диспуту допустим мы равно,
Но думать ни с одной не станем заодно.

Считаю первенство за перипатетизмом.

Я - за абстракции пленилась платонизмом.

Мне дорог Эпикур: как мысль его смела!

Меня б устроили мельчайшие тела,
Но мысль о пустоте лишь смутно мне понятна.
Зато в материи тончайшей все приятно4.

Магнит Декарта я принять душой готов.

А я, я - вихри.

Я - падение миров.

Когда ж в собрании открытом возвестить я
Смогу про первое научное открытье?

Мы ждем, что в мир внесут столь светлые умы.
Для вас почти уж нет в природе тайн и тьмы.

Одно открытье есть: себе не льстя нимало,
Скажу вам, что людей я на луне видала.

Людей мне видеть там не удалось как раз,
Но колокольни - да, совсем как вижу вас.

С грамматикой бы мы и физикой желали
Историю, стихи, ученье о морали,
Число, политику - все углубить до дна.

Ах, вместе с древними в мораль я влюблена!
Но стоикам я дам пред всеми предпочтенье:
Пред их учителем полна я восхищенья.

По нашим правилам очистится язык;
Надеюсь я, что в нем произведем мы сдвиг.
Да! К ряду слов горим мы гневом справедливым;
Чем ни были б они - глаголом, субстантивом,
Мы, их преследуя смертельною враждой,
Распределить хотим взаимно меж собой;
И на ученейшем собранье нашем скоро
Обрушим мы на них всю тяжесть приговора,
Дабы и в будущем заранее пресечь
Внедренье этих слов в стихи и в нашу речь.

Для Академии задуманной имеем
Еще один мы план, что мной давно лелеем.
Славнейший замысел; он будет вознесен
Умами лучшими в потомстве всех времен.
Готовит он конец слогам тем неприличным,
Что могут грязный смысл придать словам различным,
Что тешат всех тупиц в течение веков,
Рождая пошлости - отраду остряков,
Двусмысленностям всем, чья низкая игривость
Стремится женскую в нас оскорбить стыдливость.

Уверен я, проект отличным все сочтут.

Когда мы кончим все, покажем вам статут.

Конечно, будет он прекрасным и ученым.

Мы станем всех судить по нашим же законам.
Все подчинятся нам: прозаик иль поэт
Раз он не наш, то в нем ума, конечно, нет.
Мы ко всему всегда найдем предлог придраться,
Чтоб мы одни могли талантами считаться.

Пришел тут человек, и вас он, сударь, ждет.
Он в черное одет и сладко речь ведет.

То мой ученый друг; давно он ищет чести
Представленным вам быть, придя со мною вместе.

За вами все права ввести его в наш дом.
Триссотен идет навстречу Вадиусу,

Гостеприимство нам велит блеснуть умом.

Куда? Не ясно ль, вам остаться я велела?
Вы мне еще нужны.

Но для какого дела?

Терпенье! Вскоре все вам скажет ваша мать.

Вот гость; сгорает он желаньем вас узнать.
Вводя его в ваш дом, я утверждаю рьяно,
Сударыня, что к вам я не ввожу профана.
Его признал своим ученой мысли цвет.

Раз вами он введен, сомненья в этом нет.

Во Франции никто не знал того вовеки,
Что знает он, - ему известны даже греки.

Ах, греки! Греки, ах! Ах, греки, дочь моя!

Сестра, ах, греки!

Ах, как грекам рада я!

Вы греков знаете? О, вам раскрыв объятья,
За греков, сударь, вас хочу расцеловать я!
Вадиус целует также Белизу и Арманду.

Простите, незнаком мне греческий язык.

Храню я греческих немало разных книг.

Не помешал ли я? Боюсь, в горячем рвенье,
Сударыня, мое вам изъявить почтенье,
Увы, прервал я нить ученейших бесед!..

Могли ль вы с греческим нам помешать? О нет!

Творит он чудеса и прозой и стихами.
Проверьте хоть сейчас, коль вам угодно, сами.

Писатель (к каждому мой применим укор!)
Привык уверенно вторгаться в разговор.
В суде, за ужином, в садах, в толпе салонной
Томительных стихов он чтец неугомонный.
Что довелось когда глупее встретить вам,
Чем автор, что везде свой клянчит фимиам,
Что встречных за уши стремительно хватает
И в жертв бессонницы своей их превращает?
Упрямых тех безумств я не знавал вовек,
И образцом тому мне служит некий грек,
Что всем ученикам в числе строжайших правил
Запрет читать другим свои труды оставил.
Вот написал стишки я на любовный лад,
И ваше мнение узнать я был бы рад.

Ваш стих в себе таит красоты без примера.

Ах, Грации у вас в твореньях и Венера!

Изящен слог у вас, отменен выбор слов.

Как этос с пафосом сквозят в любой из строф5!

Эклоги дали вы в столь бесподобном стиле,
Что Феокрит им в тень отброшен и Вергилий.

Как в одах ваших дух и нежен и высок!
Кто стих Горация сравнить бы с вашим мог?

Что нежит сладостней, чем ваши канцонетты?

С чем сопоставить мог бы ваши я сонеты?

А кто острее вас напишет мадригал?

Великолепнее всего у вас баллада.

А ваши буриме читать одна отрада.

Пойми лишь Франция, что вы за человек...

Когда бы должное воздал уму наш век...

Вы ездили б всегда в карете золоченой.

Вам статуи народ воздвиг бы восхищенный.

Гм! Вот баллада вам, и я на сей предмет
Желал бы, чтобы вы...