ВОЛНА
А луна над землею огромная,
Волны — аж до луны! — высоки.
Рассерчало, знать, морюшко Черное,
Вновь твои не услышав шаги.
Все пронизано гневными ветрами,
Сорван парус приморской сосны.
Над годами,
Над километрами
Всплеск
Закрученной
Белой волны.
Вдалеке годы горами сгрудятся,
Но, как море,
Небес глубина.
Может, что-нибудь в жизни забудется,
Но не эта седая волна.
За любовь жестокая расплата
В жизни к нам приходит иногда,
Что казалось светлым нам когда-то,
Обернется черным на года.
Если б знать нам,
Если б только ведать!..
Но сквозь дни увидим:
Вновь и вновь
Пробиваться
Через боль и беды
Помогает прошлая любовь.
Если бы ее мы не встречали,
Что бы нам служило маяком?
Растворяем новые печали
В яром озарении былом.
Не одни прощальные закаты,
Зори к нам плывут из облаков.
Я готов платить любую плату,
Только повторилась бы любовь.
«Я знаю, что это все необъяснимо…»
Я знаю,
что это все необъяснимо,
И логики нету тут —
ну, никакой:
Но вдруг называют
Чужую любимой,
Любимую вдруг
Называют чужой.
Но вы не кляните ушедшую шибко,
Наверное, есть в этом ваша вина?
Негаданно вдруг возникает улыбка,
И так же нежданно исчезнет она.
От мороза белого
Над землею звень.
Что же ты наделала,
Глупая сирень?
Повстречала оттепель,
Думала —
Апрель!
А утешит кто теперь,
Если вновь метель?
Теплотою встречена,
Позабыла страх,
Вызрела доверчивость
В почки
на ветвях.
Значит, все потеряно?
Но забьет капель.
Лишь бы ты поверила
В истинный апрель.
«Откуда злые женщины берутся?..»
Откуда злые женщины берутся?
Характеры такие, говорят.
Но в грохоте семейных революций
Мы вспоминаем ласковых девчат.
Неужто те девчата перед нами?
Но сколько возле глаз у них морщин.
Как изменяют женщину с годами
Болезни близких,
Служба,
Магазин…
Авоськи,
Дети,
А потом — внучата,
И после беготни —
Короткий сон.
Как быстро превращаются девчата
В сварливых жен,
В необъективных жен.
Забыты все сиреневые сказки,
Из сердца улетели соловьи.
А может, женам
Не хватает ласки,
Цветов,
Вниманья,
Попросту — любви?
А мы свернуть им обещали горы,
Да оказалось много дел других,
И снятся нашим женам мушкетеры,
Которые сражаются за них.
Но не ревнуйте:
Мушкетеры эти
Законные мужья,
Не кто-нибудь…
Злых женщин не бывает на рассвете,
Они уже успели отдохнуть.
«Обиды, лед непониманья…»
Обиды,
Лед непониманья,
Тягучий быт,
Колючий взгляд —
Все растворяют расстоянья,
Лишь облик твой не растворят.
А значит,
Из снегов равнинных
Туда,
Где горной стала Русь,
Я доберусь
И гулким ливнем
Нежданно в двери постучусь.
С крыльца увижу —
Небо рядом,
Набито звездами до дна.
Но полыхнет над синим садом
Звезда знакомого окна…
Вот он,
вот он —
ледоплав!
Над рекою —
громы.
На дыбы
с размаху встав,
Рушатся заломы.
Сколько снега утекло
В глубину разводий.
И весеннее тепло
Берега разводит.
Неужели так и мы?
Неужели тоже
В ледяном плену зимы
Я с тобою прожил?
То беда иль не беда, —
Я не знаю, право! —
Обнажается вода
В гуле ледоплава.
Каменные реки
Сползают с гор зеленых,
Каменные реки,
Кому они нужны?
Каменные реки
Не плещутся на склонах,
Каменные реки
Не волны —
Валуны.
Каменные реки!
Не к ним стремятся птицы.
Люди их проходят,
Ругаясь и скользя.
Каменные реки,
Нельзя из них напиться
И умыться тоже
Путникам нельзя.
Но они есть всюду,
Каменные реки:
С каменным лицом ты
Сидишь передо мной,
И глаза зашторили
Каменные веки, —
Неужели встретился
С каменной рекой?
Расшатать бы глыбы
Я смог на горных склонах,
Пусть гремят не волны —
Грохочут валуны,
Только жалко трав мне
Сочных да зеленых…
Каменные реки,
Зачем они нужны?
«А человек идет по небу…»
А человек идет по небу,
Сосульку звездную грызет.
Я на него смотрю:
И мне бы
Достичь заоблачных высот.
А человек уходит выше,
Берет за ручку звездный ковш,
И дождь серебряный по крышам
Стучит сквозь сито облаков.
И, как фонариком,
Звездою
Он раздвигает смело тьму.
Я так завидую герою,
Я так залезть хочу к нему.
И мне сегодня грустно очень,
Что до него мне не дойти,
Что без меня ему
Сквозь ночи
Шагать по Млечному Пути.
На дальних звездах
Зреет осень,
На ближних звездах
Тает снег…
А человеку только восемь,
И все рисует человек.
А мать кричит ему,
Что поздно,
Что без него полно забот.
Но человек идет по звездам,
Сосульку звездную грызет.
«Как верблюд, Туманами навьючен…»
Как верблюд,
Туманами навьючен,
День спустился
С поднебесных круч.
Мальчик-месяц
Сел на лодку-тучу
И забросил в речку
Лунный луч.
Луч сверкнул
Серебряною леской,
Может, клюнет окунь
Или сом?
Но заухал филин в перелеске,
И заржала лошадь за леском.
Ветерок метнулся,
Как незрячий,
Прямо в пламя
Яркого костра.
Мальчик-месяц,
И меня рыбачить
Ты возьми с собою до утра.
Ухни, филин,
Так, чтоб елки-палки
Покачнулись
В загустевшей мгле.
Разбуди заезжую русалку,
Чтобы в страхе бросилась ко мне.
Модные русалки городские
Непривычны к шорохам лесным.
Там, где волны катятся тугие,
Молча мы с русалкой посидим.
Может, мне вовек
Не будет лучше, —
Звездный свет
Прохладен и колюч…
Мальчик-месяц
Сел на лодку-тучу
И забросил в речку
Лунный луч.
«Щедры таежные кукушки!..»
Щедры таежные кукушки!
Ну как ты им не будешь рад,
Когда узнаешь на опушке,
Что жить еще —
Лет пятьдесят.
И не поверишь,
Да приятно:
Длиннее — день,
Короче — путь.
И на поляне предзакатной
Уже не сможем мы заснуть.
А соберемся возле песни,
И к нам придвинется гора,
И мы в глазах своих ровесниц
Увидим искорки костра.
С луны серебряные стружки
Рассыплет ветер по волнам.
А утром встретят нас кукушки
И насулят бессмертье нам.
Опять я повстречал врача лесного:
Проклюнув снеговую тишину,
Простукивает дятел.
Как больного,
Надломленную
Тонкую
Сосну.
А сколько сосен он уже простукал,
А сколько сосен он за сутки спас!
И корабельный бор его,
Как друга,
Приветствует на зорьке
Каждый раз.
И ветки перед вечером морозным
Цепляются за солнечную нить:
Так солнышко удерживают сосны,
Чтобы подольше дятлу посветить.
