Достали!
Я хожу в чесночных бусах —
Щитовидку так лечу.
Ночью с милым не вожуся:
Как ни странно, не хочу.
Что со мной такое сталось?
Столько дел, а мне всё «в лом».
То, по всем приметам, старость.
Кто с косой там, за углом?..
Начитаюсь на ночь прессы:
Жизнь в «совке» – не сказка, жуть.
Как живём под этим прессом,
Коротенько расскажу.
Власть имущие воруют,
Благо, есть пока, что красть.
«Думцы» беспределом рулят,
Чтоб с народом не пропасть.
Кто в стране кого «крышует»,
Даже Холмсу не понять.
Криминал вовсю «крысует»:
Что б у ближнего отнять?
Девки пьют и матерятся,
Пополняют генофонд,
Парни тюрем не боятся.
Каждый жлоб в душе Джеймс Бонд.
Ночь соседи колобродят:
Не дают нам мирно спать.
Самогонный дух в народе
Не сломить и не изгнать.
Я пью тоже – валерьянку.
Действует лишь на котов.
Раз пошла такая пьянка, —
Будь к бессоннице готов.
Чтобы скрасить будней скуку,
В телек вглядываюсь я.
За экраном – чей—то кукиш:
«Пультом щёлкаешь? Зря, зря…
Чё ты ищешь? Чё ты хочешь?
Сериалы, блин, смотри.
Чё с «Ан—шлаком» не хохочешь?
Блин, очёчки—то протри»…
За окном мороз под тридцать, —
Птицы дохнут на лету.
Ночью страшное приснится:
То ль убьют, то ль «заметут».
Вот в такой стране брутальной
Старость встретить – не дай, Бог!
Как хочу быть ближним – дальней,
Чтоб достать никто не смог!..
Обложена ложью, как грязью, —
Отнюдь не целебного свойства.
Душа кровоточит, как язва,
И телу – не до геройства.
Прости, Дон Кихот из Ламанчи,
Тебе подражать я не в силах.
Твой подвиг лишь в книгах заманчив,
А в жизни не так всё красиво.
Я ночью проснусь от погони,
И сердце отчаянно бьётся.
Судьбы норовистые кони
Несут так, что упряжь порвётся.
И я пролечу над обрывом,
Увидев всю жизнь за мгновенье, —
В последнем душевном порыве
К земному прикосновенья.
В стране моей бедной опять беспредел:
Здесь что ни «князёк», почитай, «долгорукий».
В судах завели на «князьков» массу дел,
Дав шанс им «уплыть» и «умыть свои руки»…
Я уеду из этой бесплодной страны,
Где забыли про честь, справедливость,
Где бессребренники странны,
Где закон с беззаконьем сроднились.
Столько здесь поналомано дров,
Столько жизней загублено, судеб.
Ненадёжен и горек отеческий кров,
Где нечистая совесть у судей.
Здесь разрушено столько надежд и церквей.
Властью денег отравлены души.
Всходы Божьих семян частью сжёг суховей,
Остальное бурьяном заглушит.
Позавидует мёртвым когда—то живой:
Где надежда? Где вера? Где милость?
Вместо Ангелов пения – мат, брань и вой. —
Это ты мне, Россия, приснилась.
Рекламодателям и их радетелям,
которые всех нас уже «забодали»
Засунь себе прокладки лучше в рот,
И «Тайдом» сполосни бессовестную рожу
Кто верит вам теперь? – Простак иль идиот,
Хотя и мудрецы попались тоже,
Когда несли энзэ свой в эМэМэМ,
В жилстройинвест, в сомнительные банки.
В гипноз нас ввёл достатком дядя Сэм. —
Попёрли аферисты, словно танки.
Мы думали, – ах, все мы простецы,
Хотя не дураки совсем уж вроде, —
О нас заботятся радетели—отцы,
Такие «голубковые» Мавроди.
Но лохотрон простоями не сыт.
Активно продвигает в мозг товары:
Пивко «Толстяк», для похудания трусы,
И много из того, что и не надо даром.
В любую телепередачу и кино
Втыкают, как преступник ножик в спину,
Свою рекламу – преотменное «оно».
– «Народ всё схавает – безмолвная скотина».
Осовремененная, но по—прежнему печальная
повесть о Ромео и Джульетте.
Ромео так сказал своей Джульетте:
– Пойдём—ка нынче, Джулия, в кабак.
Что толку раньше времени трендеть о лете.
А в кабаке есть всё – и водка, и табак.
Там поиграем в автоматы и в рулетку,
Оттянемся по полной, так и сяк.
Ну, соглашайся же уже, моя Джульеттка.
Захочешь лета – с травкою забьём косяк.
И пусть без нас Монтекки с Капулетти
В парламенте дерутся меж собой.
Там – потасовка, а тусовка здесь – в буфете.
Ну, а Муму и мир спасает пусть Толстой.
Вместо радости – тревога,
Вместо ясности – туман.
К истине вела дорога,
Оказалось, всё – обман.
Было время – птицы пели,
Нынче всюду – вороньё.
Раньше лгали – вниз смотрели,
А теперь в глаза враньё.
Лишь подкупленная совесть
И златого блеск тельца.
Злой финал ждёт эту повесть —
Гнев Небесного Отца.
Ещё по—старому стихи мои звучат,
Ещё в них много горя и печали,
Но всё яснее каблучки стучат,
Выстукивая в сердце марш прощальный.
Ещё не знаю, как, куда уйду,
И кто разделит горести скитаний,
И где предстану Божьему суду,
Застигнута грехов проворной стаей.
Но больше не могу и не хочу так жить,
Где униженье и бесправье – часть закона,
Где от беспомощности можно только выть,
Где все мы, словно зэки после шмона.
Бежать! Бежать, с собой взяв пару книг —
Святых Отцов благие наставленья,
Чтоб в бедах черпать утешенье в них,
Унынье отгонять в обличье лени.
Бежать от лжи неправедных судов,
От тех, кто понаслышке знает совесть,
Кто лишь за мзду то мягок, то суров.
А поиск истины – совсем иная повесть…
Как много стало злачных мест!
Природы нет – сплошная свалка.
И вместо птиц слышны окрест —
Попса да матерная перепалка.
Все лезут в бизнес и во власть.
Те, кто пролезли, те и в деле:
Воруют так, что просто страсть —
Какой закон в стране—борделе?..
Бритоголовая шпана
Куда—то круто мчит на «мерсе».
А тут – заплаты на штанах,
И на душе такая мерзость…
Народ ограблен и молчит.
Ему теперь так надо мало:
Глазами, словно калачи,
Он поглощает сериалы.
И безысходность, и раздрай.
Здесь собирает, кто не сеял.
Сосед, поддав, зовёт: «Рай! Рай!» —
Ему бы кликнуть Моисея….
Изящною словесностью не изнурён народ:
То мат звучит, то пошлости и сальности.
На классике воспитана, который год
Страдаю несварением реальности.
В стране моей бедной опять беспредел:
Здесь что ни «князёк», почитай, «долгорукий».
В судах завели на «князьков» массу дел,
Дав шанс им «уплыть» и «умыть свои руки»…
Этот безумный, безумный мир
Мы живём в одной большой психушке —
«Шарик» наш давно сошёл с ума.
Пролетая над «гнездом кукушки»,
Удивляться не перестаю сама.
Многие у нас живут «с приветом»,
Странные творя порой дела,
И гордясь—хвалясь собой при этом…
Ах, куда ты меня, мама, родила?!.
Кто—то с жиру бесится, а кто бомжует.
Нет святых, плодится только тать.
Правит миром кучечка буржуев.
И мечтают остальные ими стать.
«Голубые» пары нынче в браке.
«Голубая» кровь к войне зовёт.
В мировом кукушкином бараке
Жизнь того, кто ещё думает, не мёд.
Те, кто соблюдать должны законы,
Те в законе сами хороши:
Жизнь людей поставлена на конах,
А их волнуют только барыши.
Девка назвала себя Мадонной,
И никто не возмутился этим, нет.
Выиграли Тайсон с Марадоной
В жизнь крутую звёздный свой билет.
Звёзд кино, эстрады и моделей
Тычет нам в глаза телеэкран, —
Мы от них совсем уж обалдели:
Сыпь ещё мне «соль на сахар» ран.
Не щадя годов и ни здоровья,
Сериалы смотрим и боевики:
Сказки в них, герои, много крови, —
Только в фильмах все мы велики.
Мы едим трансгенные продукты.
Крысы дохнут с них, а мы пока живём.
Червяки не жрут мутанты—фрукты,
И одни вороны над жнивьём.
Много лишней «жрачки» заготовив,
На помойку бросит магазин,
Зная, что стоят там наготове,
Кто не ест из фирменных корзин.
На аукционах – распродажа:
Миллионы платят за фетиш.
Слов на это не находят даже
Те, кому достался в жизни шиш.
Спорят о символике на флаге
Те, кого для дел народ избрал,
Заигрались в пионерский лагерь
Рыцари заборов и забрал.
Вырубают лес, чтоб жить красиво.
Быстро истончается озон.
Ржёт уже над нами мерин сивый —
Химия взамен природных зон.
На трибунах врут с большою помпой:
Рай сулят, но с фигой их карман.
Насаждают мир мечом и бомбой.
Лжепророки вводят нас в обман.
Заводить детей в безумном мире
Всё опасней – мир ослеп, оглох.
И безумие не «замочить в сортире».
Удивляюсь, как нас терпит Бог?..
Осенний возраст. Бессонница
