Когда-нибудь, наверно скоро…
Когда-нибудь, наверно скоро —
Всему ведь есть предел и край —
Туман и горы, светлый город
Мне крикнут хором — выбирай.
И чтобы этот скорый поезд
Не обвинил меня во лжи
Я так скажу — прощайте горы.
Шепнет мне город — расскажи.
Про то, где был, про то, где не был,
Не страшно если и приврешь.
Как улыбался солнцу, небу,
Скрывался в снег и плакал в дождь.
Про то, как было очень трудно
Не надо тайны выдавать.
Скажи, как город изумрудный
Помог волшебник создавать.
Войду я в город утром ранним,
Его огни в моих глазах.
Я погашу, вздохну — ну ладно,
Придется видно рассказать.
Когда уходят не прощаясь…
Когда уходят не прощаясь
Все нити разом оборвав
И пламя желтое качаясь
Ещё трепещет на словах.
Когда и ночь и день в тумане,
Когда уже не видишь сны
Пусть боль обиды не обманет —
Не верь, что нет твоей вины.
Когда уходят не прощаясь,
А ты твердишь, найду, найду.
И только крик вечерних чаек
Напоминает про беду.
Когда людей не замечаешь
А дни похожи на года,
Когда уходят не прощаясь
Не верь, что это навсегда.
К этой песне я обычно даю пояснение: «Коса, которую Гном забрасывает за плечо — это женская коса…»
Юрий Кукин
Мой маленький Гном,
Поправь колпачок
И брось, не сердись, разожми кулачок.
Беги от людей,
Мой маленький Гном,
Беги поскорей в свой старенький дом.
Где по стенам вместо картин —
Гирлянды ненужных слов,
Где мозаикой стёкол окон —
Десятки волшебных снов,
И книги, рождённые сотнею
Сказочно умных голов:
От Шарля Перро
И до «Магизма основ»…
Мой маленький Гном, поправь колпачок,
Не топай ногой — потерял башмачок.
Беги от людей, мой маленький Гном,
Беги поскорей в свой старенький дом.
Где чай не в стаканах,
А в чашечках чайных роз,
Где веточки пихты — духи,
А подарок — ответ на вопрос.
Где много неслышного смеха
И много невидимых слёз…
Где песни под звуки гитар
Мотыльков и стрекоз…
Мой маленький Гном, поправь колпачок
И так не ругайся — получишь щелчок!
Беги от людей, мой маленький Гном,
Беги поскорей в свой старенький дом.
Нет-нет, я к тебе не пойду,
Мой маленький Гном!
Я стар, я устал,
Да и двигаться стал я с трудом.
Я знаю, твой год —
Он всего от зари до зари…
Мне тысяча лет,
Потому лишь, что мне тридцать три.
Мой маленький Гном, поправь колпачок
И брось, не сердись, разожми кулачок.
Слезинки утри, надень башмачок
И косу привычно забрось за плечо.
Милый мой, вы живете не так…
Милый мой, вы живете не так,
Вы живете у самых небес.
А ведь надо ходить — не летать,
И земля-то ведь, кажется, здесь.
Вы напрасно смеётесь, я прав —
Вы чудак, это так не смешно.
Все иллюзии вместе собрав
Не получишь ни хлеб, ни вино.
Вы ответите мне — наплевать.
Дирижер одевает свой фрак,
Мне же нечего, друг, одевать.
Всё равно вы живете не так.
Всё равно рухнут ваши дворцы,
Всем дорогам приходит конец.
Чудаками бывали творцы,
Вы же вечно о чьей-то вине.
Жить уметь, не такой уж пустяк,
Вы меня обвинили во лжи.
Милый мой, вы живете не так,
Жаль, не знаю я, как надо жить…
Я — заснувший пассажир,
Поезд — жизнь.
Выплывают миражи
Сна, лжи…
Человек из миража,
Появившийся в окне,
Бестелесностью пожал
Руку мне.
И сижу, заворожен
Миражом.
Понимаю — я уже —
В мираже.
Как здесь тихо, как легко,
Как все стало далеко…
Неужели миражи —
Это жизнь?
В том, что ваш сосед брюзжит —
Миражи.
Или ножками Брижит —
Миражи.
И словами крепко сшив,
Надевают миражи —
Ведь нельзя же нагишом
Так жить.
А бывают миражи —
Как ножи,
Миллиард людей сожжен —
Миражом.
И совсем не за металл —
Мефистофель просто стар, —
Люди гибнут за мираж —
Их, наш…
Миражи-то, миражи,
Но попробуй, докажи!
Каждый хочет, чтоб он так
Был, жил.
И догадкой поражен:
Неужели миражом
Станет смысл бытия
И я?!
Мне говоришь ты — вот опять уходишь…
Мне говоришь ты — вот опять уходишь.
Мне говоришь ты — уж не те года.
Мне говоришь ты, что в этом ты находишь.
Ты говоришь, ты говоришь всегда.
И знаешь, что меня ты не удержишь,
А я и сам не знаю почему.
Дорогой, как единственной надеждой,
Всё, что сломал, спаяю, починю.
Седло и ногу в золотое стремя,
Смеяться, к солнцу руки простирать.
И всё враньё, не существует время,
Есть время жить, и нету — умирать.
Мое пальто — моя страна.
Мой воротник — моя квартира.
И я один, и ты одна.
Тебе — полмира, мне — полмира.
Меня ждет олово дорог,
Теней безжизненные ласки.
Я знаю радость и порок,
Но я не сбрасываю маски.
Чужого тела нагота,
И темень губ, и глаз сиянье —
Все точно так и все не так,
И бесконечность — расстоянье.
И, миг у вечности украв,
Не станешь к ней на йоту ближе,
Вдруг страшно — может, я не прав…
«Поднять мне веки — я не вижу.»
Я слышу в дверь беззвучный стук,
И входит боль на мягких лапах.
Слова, замерзнув на лету,
Как птицы — с мертвым стуком на пол.
Не верь сомнениям, не верь.
И я простил, и ты простила.
Прощай — и гильотиной дверь.
Тебе — полмира. Мне — полмира.
Ни боли, ни досады,
Прощаться мне не надо,
Я — вот он весь.
Да дело и не в этом,
Идем, по всем приметам,
В последний рейс.
Маяк кровавым глазом
Мигнул. Забезобразил,
Завыл Норд-Вест.
Качаются постели,
Дешевый крест на теле
И Южный Крест.
Когда рукой усталой
Я струны у гитары
Перебирал,
Я понял — в жизни прошлой,
Поверь, что не нарочно,
Переиграл.
И счастье мое ветер
Унес и не заметил —
Как желтый лист.
Теперь без всяких правил
Я сам с собой играю
Под ветра свист.
Я по чужой подсказке
Уже не верю в сказки,
Что могут ждать.
Мечу в колоду страны,
Моря и океаны
И города.
Не спрятаться от боли
Во сне и в алкоголе —
С ней вечно жить.
А жизнь, как волны эти,
Как все на белом свете,
Бежит, бежит…
Ни боли, ни досады,
Прощаться мне не надо,
Я — вот он весь.
Качаются постели,
Дешевый крест на теле
И Южный Крест.
Здесь вечный снег, как вечный страх,
И солнце целый день.
А мы мечтаем о цветах,
О листьях и дожде.
О камень бьются здесь ветра
И пыль в провалах щек,
А город мой покрыт с утра
Серебряным плащом.
И где-то в утренний туман
Уходят поезда.
Здесь каждый шаг судьба сама,
Ах, только бы не сдать.
А ты идешь в своих мечтах
По скалам целый день.
А наши мысли о цветах,
О листьях и дожде.
