Ярослав Даркшевич - Росные тропы

Приемыш вырастал в красивого стройного зверя с темно-серой шерстью, на которой уже обозначились редкие бархатно-черные полоски и пятна. Наступила пора отправлять его на дальнейшее жительство во двор, где зверю устроили просторную вольеру с логовом, оборудованным в сарайчике. Но во дворе хозяйничает пес Дружок. Согласится ли он принять в свою компанию извечного смертельного врага всех собак?

Стали проверять. После обеда (пес в это время беспокойно заглядывал в окно) Михаил Никитович показал волчонка собаке — не реагирует. Догадался открыть форточку. Дружок сразу ощетинился, оскалился и с лаем бросился на врага: чуть не разбил стекло. Несколько дней Барыкины приучали друг к другу четвероногих. Михаил Никитович держал на цепи Дружка. Словами и резкими подергиваниями внушал ему необходимость мирного сосуществования. А Ольга Серафимовна подносила к собаке волчонка. (Помните, А. П. Чехов писал: если зайца каждый день бить — он научится спички зажигать.) Так и пес вынужден был пойти на знакомство. Перемирие наконец состоялось. Когда волчонка отпустили невдалеке от конуры, увидев собаку, он присел, выражая покорность. Пес было ощетинился, однако строгий голос хозяина заставил его принять мирный вид. Серый распластался на земле и пополз к Дружку. Рядом стоял хозяин, спокойным ровным голосом поощрял того и другого. Подобравшись к собаке, волчонок уткнулся мордочкой в лапы и замер. Так дикие животные оказывают почтение старшим. Дружок осторожно понюхал Серого, дружелюбно куснул его ухо. Знакомство состоялось. Волчонок стремительно вскочил и уже без опаски запрыгал вокруг собаки.

Серый прожил у Барыкиных два года и все это время (когда хозяева были дома) свободно бегал во дворе и в саду. По заросшим дорожкам сновали ежи, забавно ковыляли кряквы, степенно прогуливался ворон, прыгал старый лис — волк ни разу никого не тронул. Правда, однажды поймал селезня и принес его в дом. Когда Серому разжали зубы, птица упала на пол и встала на ноги. Так и не поняли, зачем принес. К посетителям домашнего зоопарка относился дружелюбно и вообще вел себя так, будто родился собакой от породистых, ученых родителей.

Когда во дворе появился второй волк Дик, М. Н. Барыкин понял, что теперь нельзя не выполнить просьбу руководства МВД БАССР. Здесь решили с помощью дикого зверя улучшить рабочие качества служебных собак. Попечителю снова предложили за Серого приличную сумму.

— Друзей не продают, — без рисовки ответил Михаил Никитович и согласился отдать волка в милицейский питомник.

Началось приучение Серого к новому хозяину, проводнику розыскной собаки. Он каждый день приходил к Барыкиным, вместе с попечителем зоопарка кормил волка, водил его на прогулки. Недели через две зверь привык к новому другу, и тот увез его в питомник. К автомашинам волк относился хорошо. Барыкины регулярно возили его в лес, где он, кстати сказать, тоже вел себя достойно. Спокойно проходил в поле мимо пасущихся коров, не обращал внимания на глуповатых суетливых кур и задиристых собак, когда прогуливался с хозяевами по деревенским улицам.

Однако новый друг Серого, как говорят, дал промашку. Серый никогда не знал клетки и, запертый проводником в четырех тесных и узких стенах, воспринял свое переселение, как предательство. С той поры он ни разу не подпустил к себе этого проводника. Почуяв «предателя», с такой злобой начинал рычать и метаться, что начальник питомника запретил проводнику подходить к клетке.

— Теперь Серый не тот, — сказал Михаил Никитович, когда я попросил похлопотать о пропуске в питомник служебных собак.

К Серому, как я узнал чуть позже, прикрепили инспектора-кинолога Х. Я. Аминова, который почти тридцать лет занимается с собаками. Он вывел волка на длинном учебном поводке на асфальт просторного пустого двора, приказал мне не подходить близко. Зверь пробежал туда-сюда, нашел участок свободный от асфальта и всеми четырьмя лапами стал разгребать землю. Затем покружился, принюхиваясь, возле пенечка, подбежал к хозяину. Тот, подобрав поводок, дернул его, намереваясь отвести Серого подальше от двери. Но зверь неожиданно прыгнул на него с раскрытой пастью. Многоопытный инспектор что-то крикнул и локтем левой руки отбросил зверя. Крикнул еще раз (что именно, я не разобрал), и Серый, ощерившись, подчинился команде — замер в ожидании.

Как-то служится ему в милиции?

В небольшом дворе, отгороженном от сада обычным деревянным забором, бегает волк. Точнее сказать не бегает, а быстро крадется то в одну, то в другую сторону, замирает на месте и снова вытягивается в прыжке. Внезапно, на ходу, поворачивается, совсем по-собачьи семенит обратно (один раз даже вильнул хвостом) и опять бросается из одного угла в другой неожиданно, плавно и стремительно.

Ростом он с овчарку и похож на нее. Только сходство это напоминает сравнение натренированного спортсмена с толстяком. Собака перед зверем выглядит тяжеловесом. Волк — поджарый, узкотелый, остромордый. Лапы у него тонкие, как выточенные. Уши у зверя меньше и аккуратнее, шерсть светло-серая с темной, словно размытой полоской по хребту. По середине спины проходит легкая темная поперечина. Нижняя часть морды и грудь — белые, кончик хвоста бархатно-черный.

Волк, видимо, хочет познакомиться с неизвестным ему человеком, приближается к узкому крылечку, на котором я стою, но вплотную подойти не решается. Остановится метрах в двух от крыльца, пригнувшись и широко расставив передние лапы, посмотрит на меня дружелюбно и тут же бросается в сторону.

— Иди сюда, Дикушка, — ласково зовет Михаил Никитович своего питомца.

Зверь тотчас взвивается в прыжке и мягко опускается возле хозяина, примостившегося на корточках у забора. Но в руки ему дается не сразу. Выскользнет из объятий человека, метнется от него в сторону и тут же возвращается обратно — довольный, веселый — вот-вот улыбнется во всю свою звериную пасть. Прыгает на хозяина, игриво покусывает его, толкает мордой: побегай, мол, со мной. Барыкин все-таки уловил момент, когда волк доверчиво прижался к нему и обнял зверя за шею. Тот мгновенно притих, вытянулся и, кажется, закрыл от удовольствия глаза.

Дику полтора года. В домашний зоопарк он попал благодаря соседу. У Михаила Никитовича тогда свободно бегал по саду взрослый ручной волк Серый. Насмотревшись на красивого послушного зверя, сосед тоже решил взять на воспитание волчонка. Стал искать подходящего и, наконец, узнал адрес одного охотника, у которого жил четырехмесячный дикий щенок. Когда поехал за ним — позвал с собой Барыкина, чтобы не купить вместо звереныша обыкновенного собачонка от овчарки. В детстве они очень похожи друг на друга.