На подходе к Таунсвиллю замечаю, что растительность становится живее, бурно распускается, пропитанная теплом и влагой субтропиков. Завтра я наконец достигну берега океана! А пока, спасаясь от дождя, укрываюсь под мостом. Надо бы идти, и я это хорошо понимаю, но сейчас не чувствую сил противостоять стихии. Внимательно изучаю русло реки: крокодилов, по счастью, не видно. Но возня кенгуру и прочие странные шорохи в этой кромешной тьме держат меня в напряжении. Рядом подозрительно плещется вода. Я кладу поближе свой перочинный нож, зонтик и баллончик с противомоскитной жидкостью — единственное оружие, которым располагаю, — и понимаю, что все это будет слабым подспорьем, если рептилии вдруг нападут на меня. Наконец, измученный усталостью и напряжением, я все-таки засыпаю. Ну и пусть сожрут! Все равно спать я хочу больше…
Несколько недель спустя я уже иду по прибрежной полосе, любуясь чарующими австралийскими пейзажами, а ночую у местных жителей или прямо на пляже. Пустынные края, пройденные мной на Северной территории и в Квинсленде, опять всплывают в памяти. Это еще одна жемчужина в драгоценном ожерелье впечатлений, которые я собирал на протяжении десяти лет. Вот уже почти десять лет… Я иду медленно, сокращая переходы, потому что боюсь попасть в Канаду в самом начале зимы. Скоро я увижу Канаду… Наконец я увижу Канаду! Мой путь подходит к концу. 8 июня 2010 года, когда я перехожу знаменитый Харбор-Бридж, перекинутый через сиднейский залив, неведомая тревога вдруг настигает меня. Мой личный «датчик пробега» уже перевалил отметку в шестьдесят шесть тысяч семьсот километров — так утверждает моя дотошная и склонная к исключительной точности Люси. Еще через восемь тысяч триста километров я буду дома. Вот уже десять лет я живу в своем мифическом мире, как в мыльном пузыре, который лопнет с последним шагом моего путешествия. Мне не терпится — скорее бы это случилось! Но вместе с тем очень страшно. На южном побережье Австралии меня встречают с большим теплом и радушием, я снова попадаю в приятную атмосферу гостеприимства. Тепло человеческих сердец, прочность и надежность мира… Но скоро Запад снова засосет меня, заманит в свои сети, заставит плясать под его дудку и играть по его правилам. Иногда в пути мне приходится напяливать на себя светоотражающий жилет безопасности, и в этом наряде яркого, кричащего цвета я чувствую себя клоуном и посмешищем. Каковым, собственно, и являюсь! Мой маршрут — наверное, последний островок свободы для меня. Скоро всех нас заставят носить шлемы с глухими забралами, щитки на коленях и локтях, бронежилеты, стробоскопы и электронные сенсоры, чтобы защитить от малейшей опасности, будто мы на войне… В сторону Тасмании я иду по восточной части штата Виктория, по ее прекрасным изумрудным пастбищам. В пути меня сопровождают дождь и пронизывающий холод. Все это до боли напоминает мне осень в родных краях. Какому-то встречному велосипедисту я рассказываю, что на протяжении десяти лет у меня не было времени ничего почитать. Он удивлен: «Так ты что, за десять лет никаких новых знаний не получал?» Да что он понимает!.. У меня от новых знаний распухла голова! Мой путь сам по себе слишком хорош и богат впечатлениями. Я читаю все, что творится у меня под ногами, причем с такой скоростью, что уже начал опасаться, сумею ли усвоить все полученные знания.
Нужно просто уметь читать песок в пустыне.
Читать то, что написано внутри тебя самого, как книгу стихов, которые написаны вчера, или позавчера, или тысячу лет тому назад. И это будет самая истинная, настоящая, самая искусная книга знаний. Самая искренняя.
Сентябрь 2010 — 30 января 2011
Новая Зеландия
Я разбираю свою коляску. Все мое нехитрое хозяйство разложено на пластиковом чехле. Обе оси, болты, хомуты… Моя аптечка. Одежда. Обмылок. Маленькая игрушечная лошадка Лори. И молоточек, который помогал мне вбивать в землю колышки для палатки. Несколько килограммов вещей, сопровождавших меня ежедневно на протяжении этих десяти лет. Чтобы хоть немного успокоиться, я беседую с ними, как с родными детьми: «Не переживайте, мои маленькие… Я всех вас довезу обратно домой…» Я слышу, как в гостиной тихонько переговариваются, стараясь не побеспокоить меня, Адриан и Дезма. Их удивительная деликатность тронула меня куда больше, чем все то внимание, которым они окружали меня на протяжении нескольких последних недель. Эту новозеландскую пару я встретил в Катманду, в Непале. Она — веселая хохотушка, он — очень замкнутый, скрывающий за своей напускной серьезностью и сдержанной улыбкой невероятно доброе сердце и душевную открытость. Благодаря им, моим новым друзьям, я совершаю переход по территории Новой Зеландии под патронажем организации Barnardos[131], занимающейся проблемами детей и подростков. Поэтому заключительная часть моего марша мира превратилась в бесконечную череду встреч и праздников. Я продвигаюсь в окружении величественных гор, зеленеющих долин и живописных ущелий, иду по белым песчаным пляжам — и везде меня принимают как очень важную персону, непременно представляют мэрам городов, приглашают в школы, где я рассказываю ребятишкам о своем путешествии. В пригороде Окленда в мою честь провели невероятно красивый обряд в традициях маори[132], в ходе которого специально для меня исполняли хакка, ритуальный танец в сопровождении певцов и музыкантов. Дирижировал ими мэр городка, облаченный в национальный костюм. Это было такое непередаваемое зрелище, что от эмоций я даже расплакался.
Целых три месяца я шагаю по этим краям, не задумываясь о будущем, искренне наслаждаясь спокойствием и умиротворенностью этих экзотических мест. Но однажды вечером тревога все-таки выбралась на поверхность и парализовала мою душу…
Я счастлив вернуться домой — тем более что последние два года были просто бесконечными, я невероятно соскучился по Люси и чудовищно устал. Но время от времени мне просто страшно.
И сейчас по дороге в аэропорт я от нетерпения и переизбытка эмоций притопываю ногами, как маленький. Рейс NZ84 авиакомпании Air New Zealand, которая любезно подарила мне этот перелет, поднимется в воздух через двадцать часов. «Дыши, Жан, давай, дыши…» Адриан не перестает смеяться и подшучивать надо мной. А в моей голове крутится только одна мысль: «Я обошел земной шар кругом! Кругом! Я! И теперь я возвращаюсь домой!» Находясь в невероятно взвинченном состоянии, я буквально влетаю в зону регистрации своего рейса. И только здесь с ужасом понимаю — я забыл не то что расцеловать моих новозеландских ангелов-хранителей, но даже просто попрощаться с ними!
Новая Зеландия20 февраля 2011 — 16 октября 2011
Канада
Может, этот переход следовало бы назвать моим вторым рождением?
Покинув земли Новой Зеландии вечером 30 января, я прибыл в родную страну в тот же день после полудня. Превосходная шутка с разницей часовых поясов позволила мне дважды прожить эту замечательную дату… Я заранее знал, что в аэропорту Ванкувера меня будет встречать целая группа поддержки, но не предполагал, что все будет настолько масштабно! В отделанном мрамором зале прилетов вокруг моей дорогой Люси, такой крошечной и трогательной, толпились многочисленные операторы, а репортеры с микрофонами готовы были влезть друг другу на голову, боясь не расслышать или не зафиксировать для истории мои первые слова на родной земле. Едва я появился перед публикой, оркестр грянул развеселую мелодию, а Люси бросилась в мои объятья со слезами. Я же только и сумел, что пробормотать: «Как я рад, как же я рад…» Микрофоны щекочут мое лицо, повсюду щелкают вспышки фотокамер.
— Как вы чувствуете себя на родной земле? — слышу чей-то вопрос.
Да вы сами посмотрите на меня, толпа балбесов!.. Я не нахожу что на это ответить и понимаю только одно: мои ноги вот-вот откажутся мне служить. Голова кружится от пестрой круговерти, что царит сейчас в здании аэропорта. Мы с Люси все еще надеемся на минутку уединения, чтобы насладиться встречей после долгой разлуки… Не тут-то было. На протяжении всей следующей недели мы каждый день с самого рассвета непрерывно отвечаем на вопросы журналистов, разбираем нескончаемый поток приглашений и писем в поддержку моей идеи… Тем временем путь еще не окончен. Люси постоянно напоминает мне об этом. По огромной территории Канады мне остается проделать еще один отрезок пути длиной в пять тысяч километров. Мою родную страну я буду открывать в самую последнюю очередь.
Чувствую себя как перед первым экзаменом… Так давно покинув собственный дом, соприкоснувшись с таким многообразием культур на нашей планете, я почему-то боюсь, удачно ли пройдет встреча с родными землями. Воспринимаю это не как путешествие по канадской земле, а скорее как прогулку по своему родному саду, по заднему двору, которых еще не видел. В прежней жизни мне не доводилось выбираться дальше Ниагарского водопада на юге Онтарио. Я даже не говорил по-английски! И теперь страшусь не оправдать ожиданий тех, кем дорожу больше всего на свете.
