– То есть вы говорите обо мне?
– Очевидно. И вот… является возможность для нас, поляков, сделать два великих дела: вернуть престол России законной принцессе, внучке Великого Петра, а вместе с тем и спасти свое отечество.
– Но как? Я вас не понимаю!
– Вы нам это обещаете. Вы дадите клятву, взойдя на престол, возвратить Польше утраченные земли и заставить других возвратить их. Вместе с тем, конечно, будет изгнан Понятовский и возведен на престол другой…
– Кто? Есть ли у вас претендент?
– Нет. И мы готовы, из благодарности к вашему высочеству, принять – кого вы пожелаете нам дать.
– Я не знаю! – наивно отозвалась Алина, как если бы дело решалось тотчас.
– Сердце подскажет вам. Мы с радостью примем того, кто ратует теперь за вас против Екатерины и, стало быть, и за нас.
– Боярина Шувалова?
– Или князя Разумовского. Тогда, конечно, и все казацкие земли с ним отойдут к Польскому королевству.
И на лице Игнатия появилась едва заметная усмешка, которую, однако, Алина заметила.
– Кому же именно я дам клятву все исполнять по отношению к Польскому королевству? – спросила Алина, подумав.
– Все это… после, ваше высочество. Теперь я вам больше ничего не могу сказать… Я сам, как вы догадываетесь, лицо подвластное, только избранное для переговоров с вами. И я избран только потому, что когда-то жил в доме, где вы воспитывались. К несчастью, я был обманут и вовлечен в преступление, которое надолго сделало ваше существование трудным и несчастным. Но вы, я надеюсь, простили меня… Я теперь сторицею отплачиваю вам. Наконец, если бы не я, то, вероятно, графиня погубила бы и вас.
– Может быть! – странно как-то ответила Алина. Сомнение закралось ей в душу вдруг, внезапно. Слишком много сказал ей снова этот иезуит.
– Правда ли все это?.. Правда ли, что он убил не отца моего? Правда ли, что я – дочь русской императрицы?
Вот что думала в сотый раз беспечная и легкомысленная женщина.
– Зачем ему лгать? – отвечала она себе. – Зачем «они» выбрали меня для этого обмана, если я только дочь графа Велькомирского? Мало ли женщин молодых, и красивых, и умных, которых «они» могли бы взять для роли самозванки!
Епископ Родосский и принцесса Елизавета расстались поздно. Он обещал ее высочеству наутро прислать написанное клятвенное обещание, которое она должна подписать.
Однако наутро ничего от епископа не принесли.
Отец Игнатий был слишком занят своими делами.
Принцесса Елизавета, созданная им вдруг и предложенная ордену иезуитов как женщина умная, красивая, смелая, была принята!.. Но главное ее достоинство для ордена заключалось не в уме ее и не в красоте и талантах. Главное заключалось в том, что ее можно было легко убедить – кто и что она! Если бы Алина наверное знала, кто ее отец, кто ее мать, знала бы свою семью, родину и свое происхождение, то она не годилась бы в принцессы Володимирские. Нужна была женщина блестящая и талантливая, но вместе с тем без роду и имени, сама о себе ничего не знающая.
Найти таковую было, конечно, нелегко! Соединить положение безродной с воспитанием и блестящей внешностью было почти невозможно!
Но отец Игнатий нашел нужный субъект!.. Конечно, благодаря счастливой случайности… Но до этого ордену не было дела. Единственное, чему удивлялись сподвижники Игнатия и он сам, была доверчивость авантюристки, поверившей сразу искренно и всем сердцем, что она – принцесса Елизавета Володимирская, дочь императрицы.
Все, что узнала Алина от иезуита, конечно, произвело на нее такое сильное впечатление, что она на несколько дней как бы лишилась рассудка. Целые дни проводила она безвыходно и одна в своей квартире; передумывала все, что слышала, и волновалась. Сон ее был тоже тревожен, и наконец дня через три она стала чувствовать себя снова больною.
Трудно сказать, сколько пережило ее сердце за эти дни. Так как она дословно поверила отцу Игнатию и искренно уверовала в свое великое призвание, то, конечно, было отчего лишиться рассудка. Всю жизнь свою она роптала на судьбу, которая помешала ей достигнуть высшей для нее общественной ступени, то есть сделаться владетельной германской герцогиней. Теперь вдруг оказывается, что по своим священным правам она – наследница и претендентка на престол самой обширной и могущественной державы. Наконец, всевластная императрица, перед именем которой начинает уже преклоняться чуть не весь цивилизованный мир, которой уже опасается вся Европа, оказывается теперь ни более ни менее как самозванка и узурпатор ее прав!
Натура Алины была настолько пылкая, впечатлительная, она была настолько легкомысленная и доверчивая женщина, что тотчас же всем своим существом уверовала в себя. Ей казалось, что она предчувствовала и прежде, что она и что ее ожидает в будущем. Ей казалось, что она угадывала сердцем и прежде, что она принадлежит к царскому роду и что рано или поздно она вступит на престол.
Ее положение было теперь таково, что все зависело от нее самой. Это было убеждение отца Игнатия, и оно стало ее собственным. Нужны только энергия и настойчивость с ее стороны, при этом известная сумма денег, наконец, помощь Шуазеля – и все будет достигнуто!
И какая знаменательная роль выпадет на ее долю, какое великое историческое призвание!
Если, бывало, прежде она находила в себе достаточно сил для каких-нибудь мелких и пошлых предприятий, вроде колдовства в Лондоне, то, конечно, теперь она чувствовала в себе еще более энергии для достижения священной задачи – вернуть свои законные права на русский престол.
Быть может, не пройдет года, двух лет, как прогремит по всему цивилизованному миру имя великой монархини Елизаветы II, прямой внучки одного из могущественных венценосцев. Часто будущее поприще деятельности принцессы Елизаветы представлялось живо и в ярких очертаниях глазам Алины. И голова ее кружилась. Тут не было предела желаниям и стремлениям, не было предела власти и могуществу; не было ничему предела.
За несколько дней Алина мысленно успела уже восстановить Польское королевство в широких пределах. Она помогла Франции завоевать всю Италию, уничтожила и стерла с лица земли австрийскую монархию, изгнала из Европы магометан, и от Турции осталось лишь одно воспоминание…
Одно только являлось помехой в волшебной и яркой картине ее будущего – это снег и морозы. Алина досадовала, что эта страна, куда она призвана владычествовать по своим законным правам, находится на далеком севере. В этой стране бродят полчищами волки и медведи, поедая людей. В этой стране вечно все мерзнут… Вечно быть в шубе, даже в постели, даже на бале! Не иметь возможности носить вырезной лиф и блистать своими чудными плечами?! Это ужасно!
