Последующие каноэ были нагружены шатрами с их содержимым и слугами, которых взял с собой Баба. Вскоре, как сказал Баба, они присоединятся к основному каравану, который стоял над болотистой местностью дельты в ожидании его возвращения. Тут у них будут более комфортабельные условия проживания, чем те, которые он мог предложить Рори в Ринктуме. В их распоряжении будут лошади для верховой езды, да и путь их к Сааксу будет далее проходить целиком по суше. На ночь они станут гостями местных вождей, королей, эмиров и носителей прочих красивых титулов, которыми пожелали наградить себя главы всевозможных племен. Все эти местные властители были источником доходов Бабы, раз в полгода они ждали его поездок к побережью с отборными рабами, потому что знали, что Баба возьмет только самых лучших.
Когда солнце достигло зенита, они остановились на кишащем мухами песчаном островке, неудобства которого усугублялись еще и обилием песчаных блох. Там они быстро перекусили жирным, приготовленным за ночь до этого кускусом — месивом из жирной манки, которое было трудно глотать, если не запивать тепловатой водой из бурдюков. Потом они снова отправились в путь. Рори восхищался выносливостью круменов, которые вообще не отдыхали, постоянно, час за часом, поддерживая ритм гребков. Когда сумерки просочились сквозь деревья и смешались с черно-зеленой полутьмой дня, они вновь остановились, на этот раз на маленьком травянистом лугу, спускавшемся к краю воды. По всей видимости, он был местом регулярных стоянок, потому что там имелись грубо сделанные навесы и каменная печь. На ужин они получили горячую пищу, а вместе с ней горячий и терпкий чай с мятой, благоразумно посаженной здесь каким-то путешественником. Не раздеваясь, они укрылись под навесами и проспали до тех пор, пока яркое утреннее солнце не разбудило их.
Следующий день на реке доказал эффективность навесов, так как вскоре они выплыли из-под древесного свода на открытое пространство, где стало нещадно палить солнце. Теперь деревья наверху расступились, пропуская свет, и по мере их продвижения вверх по реке растительность лишилась буйства джунглей и стала более редкой. Они проплывали мимо туземных деревень, возвышающихся над водой на хлипких шестах. Дети и женщины с отвислой грудью махали им руками, но мужчин было мало. Позднее Рори узнал, что большую часть времени мужчины проводили в больших совещательных хижинах, подальше от жары, оставляя женщин выполнять всю работу. Мужчины были воинами, и единственной целью их существования была защита собственных деревень и набеги на другие деревни для захвата рабов. Вражда между племенами и даже между деревнями одного и того же племени поощрялась местными властителями. Любая черная плоть могла принести доход от работорговли, и зажиточные вожди были не прочь пополнить время от времени свою казну даже за счет лишних членов собственной семьи, особенно когда их набеги не давали нужного количества отборных экземпляров, которые могли бы удовлетворить алчность вождей и работорговцев.
После долгого дня плавания на веслах они провели еще одну ночь на стоянке, похожей на ту, что приютила их предыдущей ночью. Посреди ночи Рори был разбужен душераздирающими воплями, которые выгнали его из хижины к догоравшему огню, который освещал двоих дерущихся мужчин. Когда он подошел ближе, то узнал в них круменов, которые сражались на веслах. Сделанные из твердого, как сталь, ассагая, весла представляли собой грозное оружие. Оба юноши выкрикивали друг другу непристойные ругательства, и Рори был несколько удивлен тем, что Баба, который, по всей вероятности, появился на месте раньше Рори, не делал никаких попыток разнять дерущихся.
— Это дело чести, — объяснил он Рори. — Они дерутся из-за третьего боя, и это будет битва насмерть. У всех этих круменов есть жены и дети в замке Ринктум, но у них есть еще «жены» и среди молоденьких юношей-гребцов. В самом деле, эти браки даже прочнее тех, что они заключили с женщинами из замка, потому что они больше времени проводят вне дома. А орут они друг на друга, видимо, потому, что один из них проснулся сегодня ночью и обнаружил, что его бой-«жена» исчез. Когда он начал рыскать по лагерю, то обнаружил своего боя спящим с другим мужчиной. Видишь! Они дерутся безжалостно. Ах, вот сражение и закончилось, победитель получает свою «жену» назад.
Пока он говорил, Рори видел, как сильный удар острым краем весла почти пополам перерубил шею одного из гребцов. Пущенное в ход со всей жестокой силой, которая только есть в руках каноиста, весло действовало как абордажная сабля. Жертва упала, а победитель, вдруг резко нагнувшись, схватил, резко повернул и вырвал половые органы умиравшего и бросил их бою, который был свидетелем происшедшего. Рори не понял слов победителя, но ему не нужен был переводчик, чтобы понять то, что говорил каноист: — Вот, бери, если он тебе так нравится.
Затем, после слов ярости и обвинений с одной стороны и просьб и мольбы о прощении — с другой, оба схватили убитого за пятки и поволокли в темноту.
— Одним каноистом у нас станет меньше, — пожал плечами Баба и вместе с Рори вернулся к хижине. — Но это не имеет значения. Крумен, который отвоевал своего юношу сегодня ночью, завтра будет работать за двоих. Ему захочется произвести впечатление на мальчика своей силой и выносливостью. Как-то пару лет назад в пути я потерял четырех круменов. Все они помешались на бое вождя, недотепе, который постоянно флиртовал с другими мужчинами. Но каноэ продолжали двигаться с той же скоростью, и когда мы высадились в Ринктуме, вождь купил столько бус из бисера для своего мальчишки, что тот едва передвигался под их тяжестью. Ладно, давай поспим немного.
На следующее утро Рори и Тим решили прогуляться за пределы лагеря, чтобы оправиться в кустах. Тут они наткнулись на конусообразную земляную насыпь в рост человека, на которой был распят мертвый крумен. Труп его представлял поблескивающее месиво из лоснящихся черных муравьев, которые уже объели ему ноги так, что виднелись белые кости.
К середине дня они достигли саванны с высокой травой, где росли фантастического вида деревья — баобабы. Огромные цилиндрические стволы казались слишком большими по сравнению с тощими ветками, создавалось впечатление, будто их выдернули из земли, закопали ветвями вниз, а корни оставили снаружи. После буйства зелени вдоль реки саванна выглядела прозрачной и светлой. Стайки великолепных бабочек отражали свет вокруг низких цветущих кустов, и даже легкий ветерок обдувал теперь лица. Под сенью деревьев оказалось множество шатров, большего размера и более искусных, чем те, что были у Бабы в замке Ринктум. Около сотни мужчин разных оттенков кожи, от светло-кремового до черного, как эбонит, ждали караван на песчаной отмели, куда пристали каноэ. Их громкие крики приветствия, перемежающиеся залпами из длинноствольных мушкетов, заставили плясать и ржать лошадей на привязи. Каноэ подвезли караван как можно ближе к отмели, и угодливые руки подняли Бабу и опустили на берег, а после его приказания проделали то же самое с Рори. Теперь с каноэ было покончено, и вид лошадей снова заставил Рори беспокоиться о Тиме. Лежа, вытянувшись во весь рост на дне каноэ, Тим сносно переносил путешествие, но Рори боялся, что с верховой ездой все будет совсем иначе, потому что он был уверен, что Тим не имел даже малейшего представления о лошади.
