Я встала и направилась к кустам. Вэй тут же обернулся.
— Куда?
— Туда, куда я тебя с собой не приглашаю, — ответила я и тихо рассмеялась. — И не вздумай мне сейчас говорить гадости, несносный пират.
— Уговорила, буду молчать, — кивнул он с улыбкой. — Только лучше туда иди, — Вэй указал мне на противоположную сторону. — Там стоит часовой.
Когда я вернулась, Лоет сидел боком к огню и смотрел в его сердцевину. Он обернулся на мои шаги, но тут же опять взгляд его вернулся к языкам пламени. Я снова села, теперь прижавшись спина к спине, откинула назад голову и посмотрела туда же, куда глядел Лоет. Рядом стояла бутылка с ромом. Уже самовольно я сделала глоток и вернула бутыль на место. Ее взял капитан, глотнул, и мы снова затихли.
— Почему здесь так близко звезды? — спросила я.
— Я потом тебе объясню, мой ангел, хорошо? — негромко ответил Вэй.
— Хорошо, — согласилась я и опять замолчала.
Но ненадолго. Теперь мне не хотелось молчать.
— Вэй, — позвала я капитана.
— Что?
— Вэй, расскажи еще о себе, — попросила я.
— Я уже все тебе рассказал, — услышала я, но не согласилась с его ответом.
Потянулась за бутылкой, но получила по руке.
— Жадина, — фыркнула я.
— Пьяница, — тут же ответил Лоет, а я парировала:
— Это ты пьяница. — Но пират остался неумолим, и я возмутилась. — Ну, Вэй, дай хоть последние деньки погулять и выпить. Я же скоро…
— Так что ты хотела узнать про меня? — перебил меня капитан и отдал бутылку.
Я почувствовала себя неловко, потому что в его голосе вдруг зазвучало раздражение. И чтобы окончательно не испортить прелесть этой ночи, я все же сделала свой глоток, передала бутылку капитану и снова посмотрела на огонь, собираясь с мыслями.
— Ты говорил, что для семьи ты умер, — начала я и спохватилась, — но если тебе неприятно об этом говорить…
— Спрашивай, — Вэй устало вздохнул. — Лучше будем говорить об этом, чем о… будущем. Прошлое оно уже не ранит, так ведь? Это прошлое и ничего больше. Прошло и забылось. Спрашивай, — уже решительно закончил он.
Теперь замолчала я. Отчего-то вдруг защемило в груди, но было страшно заглядывать в свою собственную душу, потому что увидеть ответ, казалось, просто невыносимым. Не хочу… нет, не могу я видеть того, что скрывают под собой мои дневные переживания. Следующий глоток рома был машинальным и большим. Я отчаянно закашлялась, слезы брызнули из глаз, и Вэй обернулся, быстро протягивая мне воду.
— На, хоть запей, — с улыбкой произнес он. — Чудо ты ангельское.
— Спасибо, — сипло ответила я.
Капитан развернулся о мне, и я оказалась заключена в теплом коконе его тела, как тогда, когда он грел меня на острове. Вместо неловкости и смущения, я почувствовала удовлетворение и накрыла его руки своими.
— Спрашивай, — очень тихо произнес Вэй. — В другой раз могу не согласиться.
— Ты говорил, что заболел морем с пяти лет, — наконец заговорила я, сменив первый вопрос на новый. — Ты сказал, что к этому причастен ваш с братом гувернер.
Лоет потерся щекой о мою макушку и затих так, а я не посмела пошевелиться или отодвинуться. Понимала, что так нельзя. Ничего этого нельзя: ни сидеть вот так, ни спать на плече у чужого мне мужчины, ни даже просто сидеть, прижавшись к нему. Только Вэйлр Лоет каким-то необъяснимым образом оказался мне вдруг близким, почти родным. И сидеть с ним вот так, позволяя обнимать себя, тереться щекой о волосы и сжимать мои пальцы в своих ладонях — было хорошо и приятно.
— Да, наш гувернер был моряком. — Заговорил Вэй. — В одном из морских сражений он стал инвалидом, и его списали на берег. У Урсо была деревянная нога, которая поначалу сильно пугала нас с братом, но со шпагой это не мешало ему обращаться. Урсо фехтовал, как бог. Он отлично знал историю, географию, прекрасно разбирался в литературе, виртуозно разбирался с цифрами и был влюблен в море. Этой любовью он делился с нами. Брат засыпал, когда Урсо начинал свои рассказы, а я слушал, открыв рот. Когда нам исполнилось по тринадцать лет, Урсо ушел от нас. Там была какая-то нехорошая история, которая обернулась скандалом. Нас, еще мальчишек в нее не посвящали, но мы слышали сплетни прислуги. Я не хочу их тебе пересказывать, мой ангел. Для меня Урсо навсегда остался чем-то светлым и неповторимым. Такие люди встречаются редко, но забыть уже невозможно. Когда он уходил, я поклялся ему, что стану моряком. И когда мне исполнилось шестнадцать, я настоял, чтобы меня отправили в Морскую Академию. Отец видел меня, как и брата, вельможей, но я был непреклонен, и он сдался.
— Вы с братом близнецы? — я вывернулась и посмотрела на капитана, и он кивнул.
— Только внешне. Внутренне мы совершенно разные. Он чопорный, я раздолбай. Сейчас он единственный наследник всего, чем владеет моя семья, а я владею «Счастливчиком» и целым миром, — Вэй улыбнулся и слегка щелкнул меня по носу. — Не смотри на меня с таким сочувствием. У меня есть все, чего я хотел, и я ни о чем не жалею. Почти ни о чем. Для полного счастья мне не хватает самой малости, но эту малость мне никогда не получить, значит, буду довольствоваться целым миром.
Капитан снова посмотрел в самый центр огня, подбросил в него несколько сухих веток и опять прижался ко мне щекой.
— Но почему ты решил, что твоя семья не хочет тебя знать? — спросила я, тоже глядя на пламя.
— Я был дома, когда старый пес Ансель уже взял меня к себе, — чуть помедлив, ответил Лоет. — Он отпустил меня, когда я попросил. Дома уже получили известие о моей гибели, потому мое появление встретили очень бурно. Я рассказал отцу и брату все, что произошло со мной. Отец выслушал и сказал, что я должен забыть о том, что творится на флоте и остаться дома, но я ответил, что вернусь обратно, и что забывать позор королевских офицеров не собираюсь. Отец дал мне выбор: или я исполняю его приказ и становлюсь тем, кем он всегда меня видел. Или же я возвращаюсь назад, и семья продолжает считать меня погибшим, потому что пирата в его роду быть не может. Отец даже не дал мне выбора между торговым флотом и дворцовой службой. Или вельможа, или пират. Я выбрал пирата. С тех пор я для них умер, я о них забыл.
Я развернулась и встала на колени, глядя на его лицо, на котором играл оранжевыми бликами огонь, отражаясь в карей глубине единственного здорового глаза капитана.
— Если бы ты увидела моего брата, ты могла представить, каким я был, — улыбнулся Вэй.
— Я и так это вижу, — вдруг охрипшим голосом ответила я.
Затем подняла руку и несмело коснулась изуродованной стороны лица моего пирата, провела кончиком пальца по шраму, от его начала под волосами, через глаз, щеку и остановилась на уголке губ, который задевала кривая белесая линия. Вэйлр смотрел на меня, не отрываясь, а я следила за своим пальцем, который вдруг зачем-то очертил по контуру мужские губы, скользнул по бородке, и моя ладонь опустилась на плечо капитана. Лоет судорожно вздохнул, тряхнул головой и насильно усадил меня обратно.
