страха каждый раз, когда Хальтрекарок приводил новенькую, но теперь ситуация резко обострилась.
- Я… я предсказывала это!.. – шепнула побелевшая Сидзука Лахдже. – Помнишь, я говорила, что он может! И я была права! У меня верный список! У меня!..
Сидзука истерично засмеялась. Лахджа покосилась на подругу – звучало как начало психоза.
- И он сказал, что меня точно оставит! – горячо прошипела ей в ухо Сидзука. – Я в безопасности! Я не сдохну! Я никогда не сдохну! Даже если все сдохнут!
- Ты будешь жить вечно, - пообещала Лахджа. – С Хальтрекароком.
После этих слов Сидзука села посреди клумбы и заплакала.
Лахджа постаралась бы ее утешить, но у нее у самой было срочное дело. Она-то не в безопасности… она сейчас ох как не в безопасности! И хотя ей до ужаса не хотелось общаться с Хальтрекароком, это было необходимо.
- Господин! – окликнула она мужа, пока тот не телепортировался. – Ты дал мне задание… скопировать твой подарок…
- Да, Лахджа, дал, - милостиво кивнул Хальтрекарок. – Но ты этого все еще не сделала. Может, ты и до конкурса не доживешь…
- Но… но ты же его забрал! Унес с собой! Я, конечно, все равно могу… скопировать по памяти, но и результат будет соответствующий!
- Ладно, не гунди, - поморщился Хальтрекарок. – Какая ты сварливая. Вот тебе право на проход. Камеру сама найдешь.
И Лахджа отправилась в темницу. По дороге она думала, что как-то все стало плохо. Если бы Хальтрекарок не мог просто призвать ее откуда угодно, она бы, наверное, все-таки попыталась сбежать. Самым банальным способом – уйдя как можно дальше.
Но это еще могло сработать раньше – когда он забывал о ее существовании, не видя в данный момент. У того же Майно она провела четыре месяца, прежде чем Хальтрекарок о ней вспомнил. Кстати, просто призвать ее из плена волшебника он не сумел… хм… а что если… нет, лично-то Хальтрекарок явиться смог. Майно, конечно, ради нее в лепешку расшибется, но могущества ему не хватит.
Есть и другие способы защититься от призыва. Иногда, когда демон становится слишком… популярным у призывателей, и это начинает ему досаждать, он меняет имя. Проводит глубинный ритуал, совершает что-то вроде обнуления и обзаводится новым истинным именем.
Но это сложно. Не гарантирует результат. И будут последствия. Ты скорее всего и сам изменишься, причем не очень предсказуемо. А еще на какое-то время или даже совсем рискуешь растерять часть могущества. Лучше уж жить широко известным среди магов Асмодеем, чем стать каким-то безымянным импом.
К тому же это все равно не помешает Хальтрекароку явиться к ней лично. Даже ему придется в этом случае ее поискать – но он поищет.
По дороге к темнице Лахджа прошла мимо резиденции Совнара, откуда как раз вышел ее обитатель. В кои-то веки бушук был в своем натуральном облике – с кучей бумаг, недовольный и обеспокоенный.
- Торопишься куда-то? – окликнула на ходу Лахджа.
- Загляну к Бруну, - ответил Совнар. – Проконсультируюсь по… юридическим вопросам.
- Касательно ситуации с?..
- Это уже не твое дело. У тебя своя задача.
Темницы Хальтрекарока редко пустовали. Большую часть будущих игроков он держал просто в яме, под охраной храпоидов, но периодически у него появлялись… особые гости. И для них существовали особые помещения. Скрывающие, удерживающие, ослабляющие.
Каждая камера предназначалась для конкретных пленников. В большей части сидели обычные смертные – победители очередного шоу, которых Хальтрекарок придерживал для суперигр. Эти были снабжены подавляющим полем и блокировали магию – но и только-то. Открыть их мог кто угодно – достаточно отодвинуть засов.
Другое дело – камеры для демонов. Эти вырубали не харгаллы, их Хальтрекарок создавал лично. Каждая представляла собой этакий Хиард в миниатюре – демолорда, конечно, не удержит, но обычный демон точно не выберется.
И не только демон. В самой дальней и самой надежной камере сидела Кийталана. В отличие от темниц смертных, тут не было материальной двери – просто ниша в стене, но со сложным рисунком.
Сковывающие и усмиряющие печати. Кийталана сидела, словно оплетенная тысячами незримых цепей. В таком состоянии она, конечно, не могла выйти, не могла ничего наколдовать, не могла связаться с домом. Взгляд ее был мутным, аура совсем потускнела, нимб над головой практически исчез.
Лахджа не произнесла ни слова. Она просто уселась напротив и пристально уставилась на Кийталану. Демоница послойно и детально копировала объект.
- Я так понимаю, благодарить за это мне надо не тебя, - сказала Светоносная.
- Это не связано с нашей встречей в «Соелу», если ты это имеешь в виду, - уклончиво ответила Лахджа.
Ей было немного стыдно. Все-таки началось все именно с нее. С решения убить Ассантею, использовав Кийталану как орудие. А дальше уже Хальтрекарок повел себя максимально неразумно и вместо ноты протеста сделал… это.
Конечно, этого следовало ожидать. Кийталана идеально удовлетворяет его вкусам, а разумно Хальтрекарок ведет себя редко. Но все-таки Лахджа ничего подобного не планировала.
- Не могу не заметить, насколько это иронично, учитывая твои слова о соблюдении законов, - снова заговорила Лахджа.
- Ты пришла позлорадствовать? – устало спросила Кийталана.
- Нет. Сделать свою работу и подумать.
Лахджа продолжала кропотливо мимикрировать под Кийталану. Та никак не могла ей помешать, да и не пыталась. Просто сидела и безразлично смотрела.
Одно дело – отдаться на волю фантазии, превращаясь в фантастического монстра или даже реальное существо, но не являющееся копией уже живущего. Совсем другое – обратиться в чье-то идеальное подобие. Здесь работа нужна куда более ювелирная.
Лахджа проделывала такое уже много раз, но ненадолго и не гонясь за совершенством. Когда она выдавала себя за ту же Ассантею, то расстаралась как следует, но ей не требовалось обманывать Кийталану долго. К тому же мелкие детали значения не имели – Кийталана все равно не была знакома с Ассантеей.
Речь, конечно, не только о внешности. Скопировать надо все. Манеру речи и
