Смирнов предлагал отходить на запад, в лесистый Сенненский район.
Заслонов категорически возражал против этого: он не хотел так скоро и просто уступить фашистам важнейший «треугольник» железных дорог: Орша — Витебск — Смоленск.
— Только денек подрались с фашистами и оставлять им «треугольник»? Ни за что!
В ночной темноте не было видно лица дяди Кости, но по голосу чувствовалось, что он возмущен.
— А что же делать? Драться здесь? — спросил Смирнов.
— Нет, отойти.
— Куда?
— Не на запад, конечно. Фашисты только и ждут, чтобы мы двигались в том направлении. А мы спутаем их расчеты: отойдем, но на север.
— На север? — удивился Смирнов.
— Да. На запад мы уйти всегда успеем. А пока потаскаем фрицев по белорусским болотам. У нас ни обозов, ни пушек. Мы всюду пройдем, а вот посмотрим, как они будут прыгать с кочки на кочку…
— А куда на север? — спросил Лунев.
— К озерам Верхита — Казенное. Кликните командира разведки.
— Я здесь, — подошел Алесь Шмель.
— Возьми одного человека и сейчас же сам посмотри, что делается у фашистов на дороге Горбово — Драгали!
— Константин Сергеевич, я с ним пойду. Можно? — попросил Женя.
— Ступай! Только осторожнее!
Алесь и Женя с большими предосторожностями пробрались к лесной опушке.
Фашистов вблизи не оказалось. К ночи они обычно уходили подальше от леса.
Разведчики подползли к дороге и легли, притаившись в кустах. Всматривались в темноту августовской ночи, прислушивались…
У Драгалей было тихо: фашисты закончили расправу с населением. Деревня догорела.
От Горбова доносился гул моторов.
На дороге же не было ни души. Очевидно, фашисты спали спокойно в населенных пунктах, где расположились воинские части с танками, минометами, орудиями. Оккупанты считали, что партизанам всё равно не вырваться из окружения.
Алесь и Женя решили пройти немного кустами по направлению к Горбову. Они подошли к пригорку, когда услыхали впереди гул мотора и грохот гусениц.
— Танк! — шепнул Алесь.
Друзья поднялись на пригорок и выглянули.
В темноте ночи где-то там вдалеке грохотал по дороге танк. А впереди него шла легковая машина. Свет ее фар падал яркой полосой на дорогу.
— Впереди легковая! — удивился Женя.
— В ней одет кто-то важный.
— Откуда ты знаешь, что важный?
— Танк охраняет легковую, — объяснил бывалый разведчик Алесь.
— Вот бы забросать этого важного гранатами, — вырвалось у Жени.
— А мы посмотрим, близко ли за автомобилем пойдет танк, — ответил Алесь, снимая с пояса гранату.
Танк как-то натужно затарахтел, затрещал и вдруг смолк, а легковая машина продолжала нестись вперед.
— Танк отстал. А ну, давай забросаем! — взволнованно сказал Алесь и прыгнул из кустов в канаву.
Женя последовал за ним.
Они притаились в ожидании машины.
Свет фар уже залил сосны на откосе и телеграфный столб с оборванными проводами.
Автомобиль легко взлетел на пригорок.
Алесь поднялся и швырнул в него гранату. Женя бросил вторую.
Яркая молния на мгновение осветила дорогу, сосны, телеграфный столб, а потом еще большей чернотой всё покрыла ночь.
Фары потухли. Автомобиль лежал бесформенной массой.
Алесь выскочил на дорогу.
Шофер, очевидно, был убит при взрыве. Из кабины опрокинутого автомобиля вылезала, крича, какая-то фигура. Алесь дал по ней очередь из автомата. Фашист упал.
Женя, пригнувшись, бежал вслед за товарищем к машине, хотя и не знал, зачем Шмель бежит к автомобилю.
Алесь зачем-то нырнул в машину и через секунду кинулся назад, закричав:
— Женя, бежим!
Медлить в самом деле не приходилось: танк, остановившийся было на дороге, уже мчался полным ходом к месту происшествия.
Он поливал пулеметным огнем всё вокруг. Пули летели в придорожные деревья, в песок.
Алесь и Женя скатились по канаве с пригорка и кустами бросились к лесу.
Очутившись в безопасности, запыхавшийся Женя спросил у товарища:
— Чего ты копался в машине? Что там нашел?
— Эх ты, разведчик! В машине я нашел портфель!
И он взмахнул перед носом Жени каким-то большим предметом.
Партизанские посты были начеку.
Алесь и Женя пошли с донесением к своему командиру.
Заслонов сидел всё там же, под елкой.
— Ну, что вы там подняли такой тарарам? Разве нельзя было тихо? — сначала накинулся он на разведчиков. Но, узнав все обстоятельства, остался очень доволен разведкой.
В портфеле оказались бумаги.
Лейтенант Лунев знал по-немецки. Его накрыли плащ-палаткой, и он при свете электрического фонаря перевел найденные документы.
Убитый был генерал-майором, комендантом Смоленска.
Он доносил командованию о том, что витебские партизаны окружены в драгалевских лесах и есть основание полагать, что они попытаются прорваться на юго-запад в район Стайки — Орша.
— А, что? Кто прав? — сказал Заслонов. — Нас будут ждать там, а мы вынырнем вон где. Подымайте понемногу народ. Идем на север! — приказал он.
Только через день фашисты напали на след Заслонова. Теперь эсэсовцы шли за партизанами по пятам. Каждый день они считали, что уже окончательно окружили партизан, но Заслонов снова ускользал от них.
Пока было светло, он отбивал все многочисленные атаки и не допускал врага проникнуть в глубь леса, а как только наступала ночь, снова выходил из окружения.
В борьбе с превосходящими силами фашистов Заслонову помогала повсеместная поддержка населения и прекрасное знание многими его партизанами-колхозниками своих лесов и болот.
Партизаны всё несли на себе и потому могли проходить такими болотами и звериными тропами, куда не решались соваться эсэсовцы.
С севера Заслонов неожиданно спустился снова на юг, в урочище «Денисов мох».
На третий день этого маневрирования и беспрерывных боев Заслонов устроил фашистам ловушку.
Впереди, в намеченном маршруте, лежала широкая поляна. С двух сторон она упиралась в болото.
Заслонов выслал вперед три отряда. Они заняли оборону на противоположной опушке леса.
Замыкающим отступавших был отряд Коноплева.
Эсэсовцы шли следом. Им казалось, что наконец-то они настигли партизан.
Когда коноплевцы, не отстреливаясь, кинулись через поляну, фашисты, распаленные погоней, забыли о предосторожности, хлынули за ними из леса и очутились на открытом месте.
Партизаны скосили их из пулеметов и автоматов. Вся поляна покрылась трупами.
