Казалось, астероиды неподвижно висят в пространстве. На самом деле, они с немыслимой скоростью неслись по орбите вокруг звезды.
— Наши астрономы предполагают, что очень давно в вашей системе столкнулись целых три планеты, — сказал Фолли, любуясь открывшимся пейзажем. — То, что мы видим — это их обломки. Уцелела только Местрия, которая находится ближе к звезде. Наша задача — просканировать ближайший к Местрии участок пояса и установить примерный состав астероидов. Точнее — этим займутся сенсоры и компьютеры. А мы с тобой будем рулить.
Фолли прибавил тяги двигателям, и шлюпка нырнула внутрь пояса.
Шлюпка лавировала между неповоротливых каменных глыб, молниеносно меняя скорость и направление. Меня то подбрасывало на сиденье, то вжимало в него. Только ремни не позволяли вылететь из кресла и размазаться по переборкам. А Фолли небрежно тянул штурвал и щёлкал клавишами на пульте. Но я-то видел, что это напускная небрежность. Прищуренные глаза пилота светились радостью и азартом.
— Это тебе не на барже через околопространство шлёпать, — бормотал он. — Здесь нужна реакция и глазомер. Оп-па! Вот так!
Мы благополучно увернулись от очередной ледяной глыбы, сделав такой кульбит, что меня чуть не стошнило. Компьютер протестующе запищал, а затем выдал:
— Снизьте скорость движения! Снизьте скорость движения! Датчики не успевают обрабатывать информацию.
Фолли красивым манёвром увёл шлюпку от столкновения с астероидом, притормозил и уравнял скорость судёнышка со скоростью окружающих булыжников. Мы зависли в обманчивой неподвижности. В боковом иллюминаторе близко-близко маячил шершавый ледяной бок. Из него выпученными глазами глядел на нас вмёрзший в лёд неведомый зверь.
— Смотри, Фолли! — я показал пилоту на зверя. Фолли пожал плечами.
— Во Вселенной полно жизни, Ал. Где-то она гибнет, где-то возрождается. Хвала Создателю, этот процесс непрерывен. Хочешь порулить?
Честно говоря, я не хотел. Одно дело — управлять шлюпкой в открытом пространстве. И совсем другое — в тесноте астероидного пояса, где случайное столкновение станет фатальным.
Но штука в том, что любое движение вперёд связано с преодолением себя. В этом я за последнее время убедился сполна. Поэтому готовно отстегнул ремни и перепорхнул к месту пилота, словно диковинная бескрылая птица. Не то, чтобы это получилось изящно, тем не менее, я ничего не задел ногами. Всего лишь приложился локтем о спинку кресла.
— Неплохо, Ал! — подбодрил Фолли. — Но тебе надо чаще практиковаться в невесомости.
Сам пилот вытянул ноги вперёд и одним изящным движением скользнул в кресло, которое прежде занимал я.
— Что я должен делать? — спросил я, угнездившись за пультом.
— Двигай потихоньку вдоль пояса — пусть компьютер поработает, как следует. Если увидишь что-то интересное — разбуди меня.
С этими слова Фолли откинулся в кресле, закрыл глаза и принялся демонстративно похрапывать. Это он так показывал, что не верит в моё умение лихо водить шлюпку.
Я и не собирался выпендриваться. Лихость лихостью, но получить пробоину в космосе — дело нешуточное. Потихоньку тронул шлюпку вперёд, целясь в просвет между астероидами.
За бортом проплывали, серые, розовые и ледяные громадины, сплошь покрытые буграми и выбоинами. На моих глазах в одну из них врезался метеорит размером с нашу шлюпку. Осколки полетели в разные стороны. Я наклонил штурвал влево, уклоняясь от них.
Глыбы впереди скучились, проходы между ними становились всё теснее. Я почувствовал себя, словно червяк в тесной норе. Наверное, стоило разбудить Фолли. Но вместо этого я решил поднять шлюпку над поясом, чтобы оглядеться.
Сверху пояс астероидов представлял величественное зрелище. Понятно, что слово «сверху» здесь не подходит. Но ничто другое не идёт на ум, когда ты паришь над бескрайней каменной рекой, текущей в чёрной пустоте.
Вдали я увидел солнце. Оно было похоже на сверкающую горошину. Несмотря на расстояние, солнечные лучи ярко освещали астероиды, оставляя в пространствах между ними густые чёрные тени. В одном из тёмных проходов что-то блеснуло.
Проход показался мне достаточно широким, и я направил шлюпку к нему.
— Фолли! Проснись, Фолли! Ты видишь это?
— А? Что? Погоди, Ал! Я что, заснул? Вот, чёрт! Давно я сплю, Ал?
— Часа три. Да ты посмотри туда. Видишь?
— Ничего себе! Пусти-ка меня за пульт, Ал!
Прямо перед обзорным экраном шлюпки в космосе висел странный астероид. Металлический, с плавными очертаниями. Он напоминал овальный мяч, или яйцо. Точно, яйцо!
— Давай-ка посмотрим его состав. Так… Посылаю запрос. Есть! Чёрт меня побери! Ал, во имя Создателя, взгляни сюда!
На экране монитора горела надпись: «Объём объекта: 47.3 кубометра. Масса объекта: 985.95 тонны. Состав объекта: платина 69 %, золото 29 %, металлы платиновой группы 2 %»
Фолли вытаращил глаза. Волосы на его голове стояли забавным хохолком.
— Ал, как ты его нашёл?
— Ну, я решил подняться над поясом. Что-то сверкнуло в лучах солнца, и я направил шлюпку сюда.
— Этот кусок платины не похож на природный объект! Судя по очертаниям, его изготовили. Ты понимаешь, что это значит? Это уникальная находка!
— Не такая уж уникальная. Погляди сюда, Фолли.
И я показал ему на точно такой же астероид. Он спокойно болтался слева от нас, недалеко от предыдущего.
Если долго идти по следу — обязательно найдёшь того, кто его оставил. Платиновые яйца располагались примерно в километре друг от друга. Мы летели вдоль цепочки, тщательно помечая местоположение каждого самородка. Когда компьютер зафиксировал двенадцатый слиток — мне почудилось движение впереди.
Нет, не почудилось. Что-то огромное, размером с корму крейсера, медленно уползало от нас. Фолли притормозил и осторожно поднял шлюпку надо плоскостью пояса астероидов.
Всеблагой Создатель! По астероидам ползла гигантская гусеница! Её длинное тело ритмично сокращалось. Пасть равномерно раскрывалась, поглощая космические обломки. Мне почудилось, будто я слышу довольное чавканье.
Двигаясь, гусеница выгибала спину. Покрытый волосками горб почти доставал до шлюпки. Затем чудовище распрямляло сегментированное тело и скользило через пустоту к следующему астероиду.
Но вот гусеница напряглась, задрожала в спазме. Под её хвостом появилось очередное блестящее яйцо и, кружась, поплыло вглубь пояса астероидов.
— Ты видел, Ал?! Этот монстр гадит слитками платины!
Мы следили за гусеницей четыре часа. За это время она обглодала три астероида и отложила шесть блестящих яиц. Ни вакуум, ни межпланетный холод не мешали аппетиту фантастической твари.
Убедившись, что гусеница не исчезнет, как мираж, мы решили облететь как можно больший сектор пояса астероидов. Вдруг животинка не одинока, и где-нибудь отыщутся её сородичи. Увы, сколько мы ни кружились над ледяными и каменными глыбами — других космических гусениц поблизости не оказалось.
Мы отщёлкали кучу фотографий и сняли видео со всевозможных ракурсов.
— Надо отснять побольше, иначе нас отправят в госпиталь, едва мы вернёмся на корабль, — сказал Фолли абсолютно серьёзно.
Затем мы отправили на крейсер подробный отчёт. Ответ пришёл через четверть часа.
«Возвращайтесь, как можно скорее. По возвращении немедленно прибыть к старшему помощнику».
***
На военном корабле приказы не обсуждаются. После суток полёта мы с Фолли мечтали о душе и койке, но нам не дали даже переодеться. Стоило нам посадить шлюпку в ангаре, как четверо молчаливых десантников тут же проводили нас к каюте старпома.
Задумчивый дедушка по-прежнему сидел в кресле за огромным письменным столом. Вязаная кофта уютно кутала его худые плечи. Прямо из стола поднимался большой экран, на котором старпом проглядывал наш отчёт о встрече с гигантской гусеницей.
Увидев нас, дедушка молча нажал кнопку. Через минуту дверь распахнулась. Молодцеватый Бен вкатил в каюту столик на колёсах. На столике исходили паром многочисленные тарелки. Бен ловким движением постелил скатерть прямо на письменный стол старпома, расставил тарелки и бесшумно исчез.
