загорелись, а это большая удача. Каждый пилот записал на свой счёт две-три единицы уничтоженной вражеской техники. Теперь они с улыбкой считали, сколько начальство заплатит за такую «работу». Лишние деньги всегда пригодятся.
«Раз немцы напали на ту переправу, значит, там расположены наши войска и отбивают атаки фашистов. Они даже смогли повредить три самолёта». — сказал себе Павел и отдал бинокль Олегу. Он завёл двигатель и тронул «полуторку» с места.
Сержант думал так же, как водитель машины. Он ничего не сказал, повесил прибор на крепкую шею, но не прекратил волноваться по данному поводу. Мало ли что, бывает на фронте? Иногда происходят ошибки. Одни рода войск передают неверные данные в другие штабы, и тогда, свои бьют по своим. Как говорят англичане, «дружественный огонь».
Здесь могла бы случиться точно такая картина. Подъедешь поближе, а там стоят холёные фрицы, и что тогда прикажете делать? Пока будешь разворачивать «тачку», тебя быстро пристрелят несколько раз.
То, что окопы отрыты на западной стороне от реки, тоже мало что значит. Вдруг они здесь остались от наших заслонов? Ну, а немцы не стали копать другие траншеи. Зачем возиться в земле, когда их войска, по словам лейтенанта-танкиста, уже подошли к Сталинграду.
Есть где укрыться на первое время, вот и прекрасно. К тому же очень удобно обороняться от советских солдат, что постоянно выходящих из окружения врага. А их, как всегда при больших наступлениях, должно оказаться немало.
Время от времени, командир пехотинцев поднимал к глазам окуляр. Он напряжённо смотрел на скопленье машин и телег и старался понять, в какой армии служат солдаты, что стоят у моста через узкий поток.
Минут через десять, красноармейцы подъехали к концу стоящей колонны на расстояние в один километр. Сержант разглядел, что на всех офицерах с солдатами советская форма, и, наконец, успокоился.
За то короткое время, что «полуторка» добиралась от пригорка к мосту, там потушили горящие автомобили. Их сбросили с пыльной дороги, и переправа продолжилась.
Двигалась она так же медленно, как шла до начала бомбёжки. Впрочем, Павел недолго гадал, почему эта очередь движется настолько неспешно, словно вокруг не бушует война, и никто никуда не спешит.
К машине подошёл капитан в донельзя пыльной, замызганной форме. За его широкой спиной стояли два рядовых с рожковыми автоматами «ППД» в крепких руках. Они напряжённо смотрели на молодого водителя и его пассажира. Офицер глянул в кабину и привычно спросил:
— Кто старший?
Олег выскочил из «полуторки», вытянулся во фрунт и доложил:
— Командир пехотный роты лейтенант Станислав Митрофанов. — Сержант поймал на себе удивлённый взгляд офицера и тотчас объяснил: — Он ранен в голову, без сознания лежит наверху.
Капитан встал на подножку и заглянул в открытый кузов машины. Мужчина увидел бледного офицера и старшину, которые тихо лежали без явных признаков жизни. Он оглядел остальных, насчитал шестнадцать бойцов и отметил, что четырнадцать воинов имели ранения разной степени тяжести.
Комендант переправы устало спустился на землю и обратился к Олегу:
— В связи с тем, что лейтенант находится сейчас без сознания, вы, как старший по званию, принимайте команду над подразделением. Приказываю: — Отобрать среди раненых тех, кто ещё может находиться в строю. Снять с машины миномёты, все пулемёты и боеприпасы. Перенести их к окопам и сдать старшине пехотинцев. Вы и все ваши люди поступаете под его руководство. Выполняйте.
Капитан махнул рукой в сторону ближайшей траншеи. Возле неё находилось два десятка солдат с «трёхлинейками». Офицер дал своим автоматчикам короткий приказ: — Оставаться на месте и проследить за исполнением данной мною команды. — он немного ссутулился и двинулся в сторону от стоявшей машины.
Мужчина вошёл под неказистый навес, сделанный из тонких жердей и куска маскировочной сетки и, с ощутимым трудом, опустился на ящик из-под патронов. Устало вздохнув, офицер снял с макушки фуражку с тёмным пятном наверху пыльной тульи, достал из кармана грязный платок и вытер пот, обильно проступивший на лбу.
Олег подождал, пока командир снова наденет головной потёртый убор, шагнул к нему и сказал так, как повелевает устав:
— Товарищ капитан, разрешите доложить?
— Докладывайте, — кивнул офицер.
Сержант сообщил, что мины к миномётам закончились. Он замолчал и выслушал разрешение оставить орудия в кузове. Затем, достал из кармана донесение в штаб, написанное лейтенантом-танкистом, протянул офицеру и спросил, что ему делать с этой бумагой?
— Передайте рапорт водителю, — приказал капитан. — Пусть отвезёт его вместе с ранеными бойцами в тыл наших войск и сдаст его в штаб ближайшей дивизии. Там разберутся.
Олег разочарованно козырнул офицеру, вернулся назад и отдал Павлу помятый листок. Он встретился с парнем глазами, догадался, что тот отчётливо слышал весь разговор, и не стал ничего добавлять. И так всё понятно.
Закончив с бумагой, сержант вскочил на подножку и приказал встать на ноги тем, кто не имеет ранений, и тем, кого только задело касательной пулей. Таких набралось всего пять человек: ефрейтор, рядовой-миномётчик и трое солдат, у которых все попадания были совсем неопасными. К тому же, такими, что не мешали стрелять.
Одному из бойцов зацепило левую часть головы и сорвало клок кожи с виска. Другому, пробило мягкие ткани бедра, но не так, чтобы он потерял способность ходить. Красноармеец стал лишь немного хромать. Третьему чуть повредило мышцы плеча. Кровь у всех уже не текла. Раны болели, но было терпимо.
Сержант приказал: — Отложить «трёхлинейки» в сторонку и заняться срочной разгрузкой. В первую очередь, снять с машины «максимы», «ручники» и патроны с гранатами.
Павел тоже поднялся в маленький кузов и стал помогать пехотинцам. Скоро там оставалось всего два «дегтярёвых» из тех восьми, что взяли с кургана, и шесть полных дисков с патронами. Парень присел, чтобы взять один «ДП-27».
Олег наклонился к нему и тихо сказал:
— Здесь стоит скромный заслон, в котором не больше роты бойцов. Я посмотрел, у них есть несколько подобных «машинок». Так что, нам уже хватит такого добра. Оставьте пару себе. Не то, чего доброго, наткнётесь в дороге на фрицев, а отбиться, окажется нечем.
Он взял с пола чью-то шинель и накрыл два «ручника». Олег подвинул к ним части разобранных миномётов и положил сверху особенным образом. Пулевое оружие надёжно укрылось под деталями артиллерийских систем.
Закончив работу, «грузчики» спустились на землю, построились возле машины и стали ждать новых команд. Автоматчики заглянули в маленький кузов, опустевший наполовину. Они убедились, что лежавшие в нём красноармейцы имеют достаточно серьёзные раны, и доложили об этом своему капитану. Тот приказал:
— Посадите в «полуторку» столько увечных
