– А ты знаешь куда? – спросил он Керна.
– Знаю. Направо по коридору! А потом вверх по лестнице, за умывальником!
– Живо!
Мужчина в рубашке бесшумно открыл дверь.
– Matka Boska[18], – пробормотал поляк.
– Заткнись! Нас услышат!
Он притворил дверь и вместе с Керном засеменил по узкому грязному коридору. Они шли так тихо, что слышали звук капель, падавших в раковину из неплотно прикрученного крана.
– Здесь повернем! – прошептал Керн, обогнул угол и наткнулся на кого-то. Он покачнулся, разглядел мундир и хотел было податься назад, но в ту же секунду почувствовал сильный удар по руке.
– Стоять! Руки вверх! – скомандовал кто-то в темноте.
Керн уронил одежду. Левая рука онемела от удара. На мгновение ему показалось, что мужчина в рубашке вот-вот набросится на полицейского. Затем, увидев дуло револьвера, который второй полицейский приставил к его груди, медленно поднял руки.
– Кругом! – скомандовал голос. – Стать к окну!
Оба повиновались.
– Посмотри-ка, что у них в карманах, – сказал полицейский с револьвером.
Его напарник начал рыться в валявшейся на полу одежде.
– Тридцать пять шиллингов… карманный фонарик… трубка… перочинный нож… расческа – вшей вычесывать… Больше ничего нет…
– А документы?
– Несколько писем или что-то в этом роде…
– Паспорта?
– Нет…
– Где ваши паспорта? – спросил полицейский с револьвером.
– У меня нет паспорта, – ответил Керн.
– Само собой! – Полицейский ткнул револьвером в спину другого беглеца. – А ты? Тебя что, надо спрашивать особо, выблядок ты этакий?
Полицейские посмотрели друг на друга. Тот, что был без револьвера, рассмеялся. Другой полицейский облизнул губы.
– Нет, ты погляди-ка, какой благородный господин! – медленно проговорил он. – Его превосходительство бродяга! Генерал вонючка!
Вдруг он размахнулся и ударил соседа Керна кулаком в подбородок. Тот едва устоял на ногах.
– Руки вверх! – рявкнул полицейский.
Беглец с яростью посмотрел на него. Керн подумал, что никогда еще не видел такого взгляда.
– Это я тебя спрашиваю, сволочь! – сказал полицейский. – Долго я буду ждать? Или мне еще разок долбануть тебя по мозгам?
– Нет у меня паспорта.
– Нет у меня паспорта! – передразнил его полицейский. – Разумеется! У господина выблядка, видите ли, нет паспорта. Это можно было предположить! А теперь оденьтесь! Только живо!
По коридору бежала группа полицейских. Они шумно распахивали двери.
Подошел молодой офицер в кителе с погонами.
– Что у вас тут?
– Да вот – две птички. Хотели выпорхнуть на крышу и дать деру.
Офицер разглядывал обоих задержанных. У него было узкое бледное лицо с тщательно подкрученными, надушенными усиками. Керн ощутил запах одеколона «4711». Он разбирался в таких вещах. Когда-то у его отца была парфюмерная лаборатория.
– С этими двумя поговорим особо, – сказал офицер. – Надеть наручники!
– Разве венской полиции разрешается драться при арестах? – спросил мужчина в рубашке.
Офицер взглянул на него:
– Как вас зовут?
– Штайнер. Йозеф Штайнер.
– Сам без паспорта, а чуть было не набросился на нас, – сказал полицейский с револьвером.
– Венской полиции разрешается гораздо больше, чем вы думаете, – отрезал офицер. – Марш вниз!
Полицейский достал наручники.
– А ну-ка, миленькие мои! Вот так! Теперь вы выглядите намного лучше. Железки как по мерке сделаны!
Керн ощутил на запястьях холодок стали. Его сковали впервые в жизни. Стальные кольца не мешали ходить, но казалось, они сковывают не только руки, но и что-то более важное.
Начало светать. К дому подъехали две полицейские машины. Штайнер скорчил гримасу.
– Похороны по первому разряду! Довольно благородно. Правда?
Керн не ответил. Он пытался скрыть наручники под рукавами пиджака. Несколько возчиков стояли у молочных фургонов и с любопытством глазели. Окна в домах напротив были открыты. В темных отверстиях мерцали лица, похожие на расплывшееся тесто. Какая-то женщина хихикала.
К машинам – открытым полицейским фургонам – подвели около тридцати арестованных. Большинство из них поднималось в кузова молча. Среди задержанных была и владелица дома, полная блондинка лет пятидесяти. Только она возбужденно протестовала. Несколько месяцев назад, затратив ничтожные средства, хозяйка переоборудовала два пустующих этажа полуразвалившегося дома под своего рода пансион. Вскоре пошли слухи, что у нее можно ночевать «по-черному», не регистрируясь в полиции. У хозяйки было только четыре настоящих жильца с полицейской пропиской – нищий, специалист по уничтожению насекомых и две проститутки. Остальные приходили вечером, после наступления темноты. Почти все они были эмигранты или беженцы из Германии, Польши, России и Италии…
– Живо! Живо! – прикрикнул офицер на хозяйку. – Все это вы объясните в участке. У вас будет достаточно времени.
– Я протестую! – кричала женщина.
– Можно протестовать сколько угодно. А пока что поедем.
Два полицейских подхватили ее под руки и подсадили в кузов.
Офицер повернулся к Керну и Штайнеру.
– Так, а теперь вот этих. И не спускать с них глаз.
– Мерси, – сказал Штайнер и забрался в машину. Керн последовал за ним.
Грузовики тронулись.
– До свидания! – взвизгнул женский голос в окне.
– Измордовать всю эту эмигрантскую сволочь до смерти! – заорал им вслед какой-то мужчина. – Тогда сэкономите на кормежке…
Полицейские автомобили ехали довольно быстро – улицы были еще пусты. Небо за домами отступило, стало светлым, широким и прозрачно-голубым. Арестованные вырисовывались на машинах темными силуэтами, словно ивы под осенним дождем. Два полицейских уплетали бутерброды и пили кофе из плоских фляг.
Вблизи Аспернского моста из-за угла выскочил грузовичок с овощами. Обе полицейские машины притормозили и снова рванулись вперед. В этот момент один из арестованных, ехавший на задней машине, перемахнул через борт. Он упал на крыло, зацепился за него полой пальто и грохнулся о мостовую.
– Остановить машину! Задержать! – крикнул старший. – Если побежит, стрелять!
Машина резко затормозила. Полицейские соскочили и побежали к месту, где упал человек. Шофер оглянулся. Убедившись, что арестованный не собирается бежать, он медленно подал машину назад.
Человек распластался на спине. Ударившись затылком о камни, он лежал в распахнутом пальто, широко раскинув руки и ноги, точно огромная летучая мышь, шмякнувшаяся оземь.
– Поднять его! – приказал офицер.
Полицейские склонились над пострадавшим. Затем один из них выпрямился.
– Видать, сломал себе что-то. Встать не может.
– Да может он встать! Поднимите его!
– Дайте ему хорошего пинка – сразу повеселеет, – вяло проговорил полицейский, который ударил Штайнера.
Человек стонал.
– Он действительно не может встать, – доложил второй полицейский. – Голова в крови.
– Проклятие! – Офицер опустился на мостовую. – Не сметь шевелиться! – крикнул он арестованным. – Сучья банда! Возись тут с ними!
Машина стояла теперь вплотную около пострадавшего. Керн хорошо видел его сверху. Он знал этого человека. То был чахлый польский еврей с жидкой седой бородкой. Несколько раз Керн ночевал с ним в одной комнате. Он ясно помнил, как по утрам, перекинув через плечи ритуальные ремни, старик стоял у окна и, тихо раскачиваясь, молился. Он торговал мотками пряжи, шнурками для ботинок и нитками. Уже трижды его высылали из Австрии.
– Встать! Живо! – скомандовал офицер. – Зачем спрыгнул с машины? Небось рыльце в пушку! Воровал и бог знает что еще делал!
Старик зашевелил губами, устремив на офицера широко открытые глаза.
– Что? – спросил тот. – Он что-то сказал?
– Говорит, что спрыгнул с перепугу, – ответил полицейский, стоя на коленях около старика.
– С перепугу? Конечно, с перепугу! Натворил чего-нибудь, вот и боится! Что он говорит?
– Говорит, что ничего не натворил.
– Все так говорят! Но куда нам его девать? Что с ним?
– Надо бы вызвать врача, – послышался голос Штайнера с грузовика.
– А вы помалкивайте! – нервно огрызнулся офицер. – Где мы раздобудем врача в такой час? Не может же он бесконечно валяться здесь на улице. А потом опять скажут, будто мы его так отделали. Ведь всегда и во всем виновата полиция!
– Надо отвезти его в больницу! – сказал Штайнер. – И как можно скорее!
Офицер растерялся. Теперь, поняв, что старик тяжело ранен, он даже забыл приказать Штайнеру замолчать.
– В больницу! Так просто там его не примут. Нужна сопроводительная бумага. А я не имею права подписать ее. Сначала я должен составить рапорт.
– Отвезите его в еврейскую больницу, – сказал Штайнер. – Там его примут без сопроводительной и без рапорта. Даже бесплатно.
