долгосрочной аренде рыбного павильона, который простаивал впустую из-за отсутствия рыбы.
Арам в своём бизнес-плане предусмотрел косметический ремонт помещения с заменой старых коммуникаций.
Но комиссия потребовала провести полную реконструкцию здания, мотивируя тем, что в павильоне долгое время торговали рыбой и её запахом пропитаны даже стены. Поэтому необходимо заменить всё, вплоть до стен и кровли.
Арам прикинул, во что это выльется, и глубоко задумался. Найти более подходящее помещение было практически невозможно. Коммерческой недвижимости в ту пору ещё не существовало по определению, а государственные предприятия и организации не были заинтересованы в сдаче помещений в аренду.
Но уж очень хотел Арам иметь собственный бизнес. И решил наш кооператор пустить на ремонт все свои сбережения, а недостающие средства взять взаймы у друзей и знакомых.
Ещё больше огорчили депутаты будущего кооператора запретом на торговлю крепкими спиртными напитками.
Это был удар ниже пояса.
На шашлыках и люля-кебабах большой прибыли не получишь. Мясо Арам планировал закупать на рынке, а это совсем не дёшево. Поставишь большую наценку – кто ж его шашлыки покупать будет.
Тот же «Свитанок» больше половины прибыли получает за счёт коньяка и водки.
У Арама были армянские друзья, готовые поставлять ему по сходной цене коньяк и чачу. А шашлык он рассчитывал продавать дешевле, чем в ресторане, чтоб привлечь клиентов.
Но депутатская комиссия стояла на своём. Тем более что в стране продолжалась борьба с пьянством.
Пришлось Араму отказаться от коньяка и чачи.
Депутаты предлагали также запретить кооператору торговать пивом и вином. Но если комиссия состояла преимущественно из женщин, то абсолютное большинство членов исполкома были мужчины. И они понимали, что шашлык без пива – деньги на ветер.
И пиво с вином временно оставили в покое.
Таким образом, в нашем районе появился первый кооператив, под названием «Навруз».
Ремонт в бывшем рыбном павильоне Арам сделал быстро и качественно. Платил-то наличкой. Отделку помещений выполнили в восточном стиле. Стены расписали картинами на кавказские темы: горы, стада овец с чабанами, а главное – массовые застолья…
Это сегодня на каждом углу обучают вести бизнес.
Такие понятия, как маркетинг, реклама прочно вошли в нашу жизнь.
А в конце восьмидесятых всё это было в новинку. Арам Манукян до всего доходил своим умом.
По всему городу вдоль самых загруженных дорог, а также вдоль всех центральных проспектов кооператор разместил, как сейчас говорят, рекламные баннеры.
На баннерах были изображены кавказские горы, улыбающиеся джигиты в национальных одеждах, которые либо ели шашлык, либо пили вино. Либо делали то и другое сразу.
Каждый рекламный плакат имел свой слоган в стихотворной форме. Арам проявил по-настоящему творческий подход.
Некоторые шедевры рекламного творчества я помню до сих пор:
«Шашлык кавказский, вкусный, как в сказке!»;
«Не надо ехать на Кавказ, шашлык хороший есть у нас!»;
«Очень вкусен шашлык в “Наврузе!”».
А самым популярным у жителей и гостей города стало следующее четверостишие:
Дорогой, дорогой,Почему такой худой?Приходи ко мне в «Навруз»,Будешь толстый, как арбуз!
Были и другие шедевры, но, к сожалению, я их уже не вспомню.
Под каждым баннером стоял адрес кооператива «Навруз» и большая стрелка, указывающая направление движения.
Шашлычная «Навруз» быстро приобрела популярность у жителей района. Да что там района. Слава о первой частной шашлычной достигла даже соседних областей.
Располагалась она в бойком месте, на рыночной площади, где по выходным собиралось полрайона. Пока жёны торговались на рынке, мужья попивали пивко или винишко с действительно вкусным шашлычком.
Дела у кооператора пошли в гору…
Но примерно через месяц в райком партии поступила жалоба от бдительных граждан, а точнее – гражданок, о том, что буржуй и мироед Манукян спаивает их мужей и набивает карманы за счёт их семейного бюджета.
Арам к тому времени никакие карманы набить не успел. Наоборот, он был в долгах как в шелках.
Но гражданкам на это было наплевать.
Райком перенаправил жалобу в райисполком с требованием созвать депутатскую комиссию по новой.
Теперь уже никаких компромиссов быть не могло.
Запретили Араму торговать и пивом, и вином.
Поток клиентов заметно поредел.
Да что там поредел – превратился в тонкий ручеёк.
Последний гвоздь в гроб кооператива «Навруз» забили различные проверяющие и просто элитарные посетители. То менты нагрянут, то санэпидемнадзор, то пожарники. Всем по вкусу шашлык в «Наврузе». Ели и нахваливали. Только никогда не платили.
Любил заехать в «Навруз» и наш шеф – председатель исполкома вместе с райкомовскими «шишками». Иван Иванович, конечно, до такого не опускался, но его подчинённые любили посидеть в шашлычной.
На халяву.
Попробовали бы они не заплатить, допустим, в ресторане «Свитанок». Но ресторан – государственное предприятие, а кооператив – частная лавочка, а хозяин – буржуй и мироед. Не обеднеет…
Но Арам обеднел.
Мало того – разорился.
Шашлычную закрыл.
Чтобы вернуть долги, продал дом и машину и исчез из нашего городка.
Кто-то говорил, что его видели в Одессе, где он также открыл шашлычную. Но подтверждения эти слухи не получили…
Так прекратил своё существование первый кооператив в нашем районе.
Пример Манукяна отрезвляюще подействовал на всех потенциальных кооператоров. Условия для частного предпринимательства в нашей глубинке ещё не созрели…
Рекламные баннеры убрали. Только на въезде в город долго висел плакат, изображающий кавказца с шашлычком в руке. Этот портрет чем-то напоминал нашего первого кооператора Арама Манукяна.
А под портретом была размашистая надпись:
Дорогой, дорогой,Почему такой худой?Приходи ко мне в «Навруз»,Будешь толстый, как арбуз!
Глава 6. Немного о любви
Верочка Зайцева работала в райисполкоме с осени 1987-го, в такой же должности, что и Андрей Кривцов, – экономист райплана.
В райплане она оказалась не случайно. Вера училась на экономическом факультете сельскохозяйственного института по целевому направлению от планового отдела исполкома. О направлении договорился её папа.
Целевое направление давало ряд преимуществ. Во-первых, внеконкурсное поступление. Сдал вступительные экзамены без двоек – и студенческий билет в кармане. Во-вторых, стипендию тебе платит организация, которая направила на учёбу. И если другие студенты лишались стипендии даже за одну тройку на экзамене, то Вера спокойно сдавала на «уд.» всю сессию, а стипендию всё равно получала. А в-третьих, и это самое главное, после окончания института тебе не надо думать о распределении, тёплое местечко приготовлено заранее.
После защиты диплома Верочка два месяца гостила в Крыму у тёти – маминой сестры. Отдохнула, загорела и вообще похорошела. Поэтому, когда в начале октября она вышла на работу, все исполкомовские мужчины оглядывались ей вслед.
Рабочее место Вере определили в одном кабинете с Андреем Кривцовым. Верочке такое соседство жутко не нравилось.
– Бирюк какой-то, – жаловалась она инструктору орготдела Виктории, с которой успела подружиться.
Девушки вместе ходили на обед в райкомовский буфет и по пути изливали друг дружке душу.
– Сидит, смотрит на меня таким немигающим, хищным взглядом, что кажется, ещё немного, и сожрёт меня целиком, без перца и соли.
– А почему бы и нет, ты у нас девушка аппетитная, – шутила подруга.
Но Вере было не до шуток. Она действительно боялась
