лечу. Но у меня настолько сильно болела голова, что я решил не задавать ей никаких вопросов.
Вот уже наша железная птица пролетала над каким-то мегаполисом. Солнце только начало обогревать город своими лучами. Я перестал думать о том, как сюда попал и почему оказался на борту огромного самолёта. Порывшись в своей сумке, я нашёл книгу Ремарка «На Западном фронте без перемен», откинул своё сиденье и начал читать.
Я всегда восхищался Ремарком, тем, как он ярко передавал всю гамму чувств в своих книгах. Современный темп жизни не позволяет уединиться в уютном уголке с книгой в руках. Возможно, поэтому ценность книг в наше время упала в несколько раз. Но всё равно любящие читать всегда смогут уделить время приятному времяпрепровождению с любимым автором и произведением, даже если не понимают, где они находятся, как это случилось со мной.
Вчитавшись в книгу, я отвлёкся на резкий звук. Уже заснувший к тому времени дедушка, сидящий справа от меня, очнулся и начал оглядываться по сторонам. Я решил приподнять голову и увидел выломанную дверь кабины пилота, лежащую на полу. Возле неё стояли двое смуглых мужчин. Один в белой рубашке, другой в синей, оба на вид лет тридцати или тридцати пяти. Тот, который был в белой, объявил на ломанном английском:
– Всем сидеть на своих местах тихо. Мы угнали самолёт, скоро вас доставим в аэропорт.
Но паника от этих слов ничуть не уменьшилась. Пассажиры негодовали как могли. Одна из стюардесс накинулась на мужчину, который всё это время просил всех успокоиться, но получила удар по рёбрам и упала. В этот момент на борту стало так тихо, что по всему салону были слышны перешёптывания с последних рядов. Все замерли в ожидании чего-то явно плохого, вдруг по динамикам начал кто-то говорить:
– Никому не двигаться. Всё будет в порядке. Если вы попытаетесь двигаться, вы подвергнете опасности себя и самолёт. Сидите тихо.
В этот момент самолёт сделал резкий поворот градусов на сто. Вскоре опять прозвучал голос из кабины пилота.
– Пожалуйста, не двигайтесь. Мы направляемся в аэропорт. Не делаете глупостей.
После этих слов самолёт настолько резко взял на снижение, что многие закричали, будто сейчас Боинг разобьётся. Мне было свойственно абсолютное спокойствие в любой ситуации. И эта не стала исключением. Некоторые пытались успеть записать сообщение родным и близким, некоторые пытались дозвониться до 911 и шёпотом начали говорить о происходящем, а некоторые просто повалились на колени и начинали молиться.
Я не могу смотреть на всё это происходящее и решаю как-то помешать тому, кто ударил стюардессу. Самое ужасное, что может сделать мужчина в своей жизни – это поднять руку на женщину. Поэтому я дождался того момента, когда в салоне останется один мужчина, и быстрым пружинистым шагом пошёл к нему, а он заорал:
– Стой! Я сказал, сядь, или я взорву этот чертов самолёт.
Пассажиры, мимо которых я проходил, просили меня в полтона, чтобы я послушал его. Но я не мог смотреть на всё это спокойно.
Подбежав к нему, я сразу же ударил его в нос. Он замахнулся на меня в ответ, но я успел увернуться и нанести еще один удар, так что тот повалился в проход. Услышав его возгласы, из кабины самолёта вышел низкорослый мужчина со щетиной. Он посмотрел на меня и на корчащегося от боли друга. И вдруг полез в задний карман джинсов, достав канцелярский нож. Он накинулся на меня, но я попытался увернуться. Нападающий смог задеть ножом плечо и пройтись им по коже. Держась за рану, я попытался выбить у него из рук этот нож, но он обхитрил меня и ударил в спину. Я упал, корчась от жуткой боли. Перед моими глазами всё затуманилось, но всё-таки смог услышать женский плач, пронесшийся по всему салону. Я видел перед собой только расплывшиеся пятна, но мне удалось приподняться. Наконец узрел этого человека. Он улыбался и смотрел прямо на меня. Кажется, я понял, что сейчас происходит. Этот город я узнал сразу, посмотрев в иллюминатор, хоть мы и летели на огромной скорости. Мужчина продолжал улыбаться, в то время как весь самолёт был в отчаянии. Я посмотрел на окружающих и увидел глаза этих людей. Они уже понимают, что обречены на смерть. Услышав детский плач сзади, я посмотрел на грудного ребёнка, который просто закрыл глаза, но продолжал плакать. Я успел увидеть пламя, поглощавшее всех пассажиров, и закрыл глаза.
Вырезка из новостей Скай-Ти-Ви со ссылкой на ФБР:
«В здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке врезались два самолёта авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнз», захваченные угонщиками вместе с пассажирами. В США объявлено о закрытии воздушного пространства. Всем самолётам, находящимся в воздушном пространстве США, отдано распоряжение немедленно совершить посадку».
Очнувшись, перед собой я увидел капельницу, которая направлялась в мои вены. Я мгновенно почувствовал дикую головную боль. Последний раз было такое ощущение после выпускного в школе. Тогда я хотел, чтобы все выпускники запомнили меня. И как раз друзья из параллельного класса устроили конкурс, в котором побеждает тот, кто выпьет пять бокалов подряд. Я сразу возомнил себя королём всех алкогольных напитков и решил принять участие, дабы привлечь всеобщее внимание. Но, к сожалению, я вообще ничего не помнил уже после третьего опустошенного бокала. Только на следующий день мне рассказали друзья, что я делал в тот вечер. Я поехал к своей учительнице по физике, которая мне поставила единственную «B» (в Великобритании оценка «А» означает отлично, «B» – хорошо, «С» – удовлетворительно, «D» – плохо, «Е» – очень плохо) в аттестате, и начал стучать в дверь до того момента, когда она откроется. Сидя в машине, одноклассники снимали все это на камеру и запечатлели тот момент, когда мне открыл дверь какой-то мужчина. Я спросил у него невнятным тоном:
– Где она? Пусть идет сюд… – и в этот момент весь алкоголь, бурлящий у меня в организме, выплеснулся прямо на джинсы того мужчины. Потом оказалось, что учительница по физике жила на другой улице. После этого момента я перестал употреблять алкоголь, изредка выпивая бокал вина по праздникам.
По моему лицу непрерывно лил пот. Всё, что происходило со мной, оказалось просто страшным сном. Я был внутри одного из самолётов, врезавшихся в башни-близнецы. Моё сердце бьется так сильно, будто я пробежал десятикилометровый марафон. За окном виднеется садившееся солнце с багряным отблеском. Давно не было такой погоды в Сарис-Сити. Я наблюдал за этим прекрасным видом, в мою палату, в которой я был совсем один, вошла
