щекой к его щеке и проронив тихое "привет!", после чего опять обернулась к другим знакомым.
Лиат, наблюдавшая эти сцены оттуда, где ее никто, особенно Шахар, не замечал, прокляла свою скотскую жизнь, жизнь, в которой ей, закомплексованной коротышке, приходилось зубами драться за себя против всех без исключения. Хватаясь то за свои болящие груди, то за все еще плоский живот, она поняла, что час настал. Она обязана была пойти провериться, прямо сейчас, как бы ни было страшно. И лучше всего это было сделать у врача, чтобы сразу же получить письменное заключение.
Она так и поступила. Не став дожидаться конца занятий, она помчалась домой, отыскала свою поликлиническую карточку, и заказала себе очередь на тот же вечер. Кое-как убив оставшиеся до проверки часы, девушка тщательно продумала, что будет говорить врачу, и вновь постаралась убедить себя, что ее предчувствия ее не подводили.
Однако, сидя в длинной очереди у закрытой двери кабинета, Лиат почувствовала, что совершает невероятную глупость. Ну, допустим, она получит справку о беременности. И что тогда? Теперь, когда Галь вернулась в школу, все могло завершиться совсем не так, как она расчитывала раньше. Возможно, именно аборт, мысль о котором девушка неистово отвергала, и станет ее единственным спасением. А не то богачи Села непременно откупятся от нее огромной суммой, лишь бы никогда не видеть ни ее, ни ее ублюдка. Также, Шахар вполне сможет сказать ей: "ты знала, что делала", и, в самом лучшем случае, согласится на кое-какое содержание для нее. Так, в свои восемнадцать лет, она превратится в мать-одиночку вроде Шимрит Лахав, с той единственной разницей, что та родила свою дочь от законного мужа. А если Шахар, будучи человеком совестливым, все-таки женится на ней, тогда… тогда все происходящее между ними сейчас станет частью их совместной жизни. Жизни без любви, без радости, с несчастным плодом их безумства, что в итоге все равно приведет их к расставанию. "Ты последуешь за мной"… Нет, уже даже не за Галь, а куда дальше – за Шимрит, за Шимрит Лахав!
Девушке казалось, что под ее ногами дрожат плитки пола, но она всеми силами призывала себя к спокойствию. Этот гинеколог, этот чужой человек ни в коем случае не должен был подумать о ней как о несобранной, неуравновешенной малолетке. И, когда подошла ее очередь, Лиат, с трудом овладев собой, переступила порог кабинета и кое-как улыбнулась.
Сев прямо, как на рабочем собеседовании, девушка обстоятельно рассказала о том, что привело ее сюда и изъявила желание провериться, чтобы быть полностью увереной в своем положении. Врач выслушал ее очень внимательно, задавая наводящие вопросы и все тщательно записывая. В конце концов он поинтересовался, почему же она до сих пор не проверилась при помощи простого домашнего теста. Лиат, ожидавшая этот вопрос, машинально солгала:
– Я купила его, но еще не использовала. Боюсь, он будет не особо достоверен.
– Значит, пошлем тебя на анализ крови, – сказал врач и отметил на форме нужную клеточку.
– Я все ж хотела бы провериться сейчас, ради моего спокойствия, – не уступала Лиат, которой позарез нужно было узнать результат как можно скорее.
– Когда были последние месячные?
– Больше месяца назад. Точно не помню, – солгала Лиат еще раз.
– Ладно, прошу на кресло, – вздохнув, согласился врач.
Никогда еще девушка не ощущала себя столь беспомощной, как тогда, когда лежала в огромном для ее размеров кресле с раздвинутыми ногами, в ожидании заключения врача. Ее осматривали тщательно, иногда болезненно. Она, привыкшая благодаря Шахару к такого рода ощущениям, лишь закусывала губы и страстно молилась, уже сама не зная, о чем.
По окончании проверки врач сказал ей, что она может одеться. Затем, вновь сидя за столом, очень четко и вкрадчиво заявил:
– Я полагаю, что никакой беременности нет. Ты можешь сдать анализ крови, для большей уверенности. Но я зародыша не чувствую.
Лиат опешила.
Выдержав короткую паузу, врач продолжил:
– То, что я думаю, что произошло, это следующее. Твой молодой человек и ты, как говорится, сорвались и не предохранялись. Это вызвало у тебя сильнейший стресс. От стресса тоже может наступить задержка месячных и все прочие физиологические явления, о которых ты говоришь. Тебе надо просто расслабиться.
Лиат ничего не понимала. Видя ее смятение и растерянность, врач пояснил:
– С тобой все в порядке, девочка! Просто ты настолько убедила себя в том, что забеременела, что начала испытывать похожие симптомы.
– Как такое возможно? – еле выговорила Лиат.
– Запросто. Убеди себя, что у тебя больное сердце, и получишь сердечный приступ. На языке врачей это называется психосоматическими явлениями. А пока что рекомендую тебе эти противозачаточные пилюли, – сменил он тон на деловой, поставив перед ней на стол небольшую коробочку, – очень качественные, которые урегулируют твой менструальный цикл и предохранят от подобных случаев. Выписать ли тебе их?
Лиат пожала плечами. Ей было настолько больно и обидно за себя, за преследовавшую ее безнадежность, что она едва удерживала рыдания.
Ее внутреняя борьба бросилась в глаза врачу. Он догадался, что здесь было что-то еще, и решил немножко ободрить пациентку. Отложив свои записи и наклонившись к ней через стол, он, более мягко, спросил:
– А хотела ли ты этого ребенка?
– Я не знаю… – почти шепотом отозвалась задетая за живое Лиат. – Я уже ничего не знаю.
– Послушай! – с дружелюбной улыбкой сказал гинеколог. – Я, конечно, не знаю какие у тебя отношения с твоим молодым человеком, но все же скажу тебе наибанальнейшую вещь: все, что ни делается – к лучшему! Ты еще очень молода. Многие девушки твоего возраста проходят через то же самое, но я уверяю тебя, что не всем так везет, как тебе, на мой взгляд. Поэтому, тебе нужно просто расслабиться и ждать месячных, – заключил он, откидываясь назад в рабочем кресле. – Желаю удачи!
Обильные, мучительнейшие месячные наступили той же ночью. Вся постель Лиат была в крови, и наутро пришлось застирывать не только простыни, но и матрас. Это сразу же напомнило Лиат об их первом разе с Шахаром, хотя тогда ее кровотечение было совсем другого рода. Весь тот день она пролежала ничком на соблазнившем их диване в гостиной, принимая болеутоляющие таблетки и глотая их вместе со слезами. Плод ее больной фантазии погиб, и с ним – все то, что связывало ее с Шахаром. Больше ей было незачем жить на свете…
…Лиат Ярив приподнялась на локте и посмотрела на распростертое рядом с ней на кровати тело любимого юноши. Каким же он выглядел умиротворенным, словно не было всех этих волнений и невзгод! Лиат уже не помнила, когда видела его таким в последний раз. Может быть, не все еще было потеряно? Может быть, если утром она оставит свою вымученную сдержанность
