последовательности.
Сперва у Бонечки откуда-то появились деньги. Алена удивилась бы меньше, появись у той динозавр. Но Богданова сказала, что у нее тоже есть связи! С Роджером Вестом! И он пригласил ее на свою игру.
Алена никак не могла взять в толк, зачем кому-то в мире потребовалась ее подруженька в нынешнем ее виде. Как и то, почему он позвал ее не в Москву, где жил, а в Магнитку, где он играл всего один матч на выезде. Как и то, почему он прислал ей денег только на поезд.
Пять дней туда и пять дней обратно.
Бонечка обиделась и бросила трубку, ничего ей толком не объяснив.
На следующий день все стало еще чудесатее. Когда Алена пришла в редакцию, люди как-то странно прятали от нее глаза, а Хомяк ходил по редакции, словно Наполеон. По слухам, обрывкам фраз и полунамекам, – она узнала, что на Виталю напали какие-то отморозки. Он распинал их на чистом адреналине и не пойдет в милицию только потому, что вопрос решен. И что перед руководством он вопрос поставит ребром: он или Фирс.
Вдвоем им на телекомпании не работать.
– Сергей Игоревич, – обратилась Алена, для которой потеря работы обозначала потерю Олега. – Может, я вам вместо Бонечки сюжет напишу?
– Я на нее рассчитывал!
Алена чуть покраснела. Она всеми силами пыталась Бонечку усмирить, отговорить, успокоить. Но та все равно уехала. А теперь еще Хома ходил по редакции гоголем и врал, что на него, чуть ли не сам лично, из-за нее! напал Стэн.
Враль порхатый! Алена видела, как люди говорят с самим Стэном. Будь он замешан, Хомяк бы сунул свой язык в жопу и никогда бы оттуда не вынимал.
– Слушайте, я разбираюсь в спорте ничуть не хуже нее!
Зиннатулин пристально посмотрел на Алену.
Война Хомяка с журналистками-бабами, уже входила в фольклор компании.
– Ну, хорошо, Алена! Сделаешь хороший сюжет, – сказал Зиннатулин великодушно. – Я тебя к себе в программу возьму!
***
Она победила. Хотелось стрелять из всех пушек и пить шампанское.
После матча она поехала на работу, написала сюжет и довольная, порысила домой.
У ее дома стояла его машина. Олега. Алена встала, словно врезалась в стену. А ведь он, вообще-то, пасынок Матрицы. Даже Соня предлагала ей послать к Афонину Макса: они знакомы еще по тем временам, когда Максим «просил» Афоню не выгонять Богданову. Олег мог бы тоже предложить помощь.
Но он ей не предложил! Совсем как Шура… Горечь хлынула вновь.
Никогда еще она не бывала в таком бездарном союзе.
В Греции у нее, конечно, бывали любовники, которые не платили. И гости, которые думали, что станут ими, если еще немного поплатят и подождут. Но в Греции все было по-другому. В Афинах Алена была одной из девочек в «Алькатрасе».
В Хабаровске она из ненужной никому журналистки, стала вдруг почти что звездой. Сначала Шура согрел ее лучами внимания, а затем Стэн – конкретными предложениями. Она теперь шагу налево ступить не могла: Хабаровск был намного меньше Афин. И все здесь друг друга знали.
Сначала, когда они с Олегом только начали вместе спать, Алена чуть ли не задыхалась от своей же любви. И верила: это все ненадолго. Когда Олег ее бросит, она закроет квартиру и уедет в Тайланд.
Олег не бросил ее, но и отношений, как таковых у них не было. Он спал с нею, но ничего ей больше не предлагал. Алена с грустной апатией размышляла, что Новый год скоро, но встретят они его не вдвоем. Быть может, на следующий день Олег принесет из дома гирлянду. Или починит: он мог. Но вот пригласить ее куда-нибудь? Этого он не сделает.
Олег всего лишь устроил ночлежку в ее постели. Она была дурой, согласившись на эту роль.
Однако же, порвать с ним, у нее не хватало духа. Алена понимала, что не сможет так просто отказаться от его запаха, его тела, его целующих губ. Она собиралась тянуть с отъездом, пока сумеет удержаться на «Даль-ТВ». И молилась о скором возвращении Стэна.
Ей были правда, очень-очень нужны эти деньги. Он правда, очень-очень нравился ей. Издалека. Когда она думала, как станет объяснять эту необходимость Олегу, у Алены появлялось отвращение к себе.
Девочки в клубах проституцию очень сильно не одобряли. Одно дело – творчески и филигранно играть, разводить мужчину, не дав ему. Другое дело – давать, работать, как на панели. Без огонька, без задора. По таксе. Ей было стыдно перед самой собой.
В такие моменты она очень злилась на то, что Олег не предлагает хотя бы купить продуктов. Неужели, не видит, что у нее постоянно ничего нет? Или просто считает, что она курица, которая не в силах приготовить ему пожрать?
При виде него ее злость растаяла. Стоило лишь ему улыбнуться, Алена чуть ли не бегом бросилась к машине. Прижалась холодными губами к его горячему рту.
– Блин, ты не поверишь, что у нас творится!..
…Олег еле слышно выскользнул из постели.
Алена еще крепче закрыла глаза, притворившись, что спит. Она всегда притворялась. Размякла в его руках, словно булка в супе. Позволила ему спать с ней. Не выгонять же его в холодную ночь. Пусть уж до рассвета поспит. На завтрак ему хватало такта не оставаться… Но в глубине души, Алена снова бесилась.
Почему он не купит пожрать, вместо вина и яблок? Не разорился бы, купив ячейку яиц и булку хлеба! Он же не думает, будто бы ее холодильник пуст, потому что она боится продуктов! Она сказала бы, если б Олег спросил. Но Олег никогда ни о чем не спрашивал. Она просила его уходить пораньше. Олег послушно вставал, одевался и уходил.
Сам он, наверное, питался у себя дома. А ей приходилось глотать на работе сушки с химическим чаем, чтобы не позориться своим ужином перед ним самим! Макароны, гречка, яйцо.
Алена лежала и слушала, как Олег одевается, стараясь не разбудить ее. Какой заботливый, сука! Когда она рассказывала ему про то, как Хомяк раскидал напавших на него отморозков, Олег не посмеялся, а обозлился. Сказал, что она ему кое-что напомнила и вышел в другую комнату: «порешать дела».
Алена слышала, как он тихо обулся. Открыл дверь и бережно, почти что нежно, захлопнул. Выждав с минуту, Алена сдернула с себя одеяло и поднялась.
– Урод проклятый! – вырвалось из самых глубин души. – Когда уже до тебя дойдет?!
Олег стоял в прихожей и ждал. Она замерла, испуганно прижав к груди руку. Словно стоял не он, а его астральный двойник.
– Что дойдет? – спросил Олег таким нехорошим тоном, что у нее вдруг подогнулись колени.
– Ничего!
Олег посмотрел в упор, словно говоря: «Как же так, Алена?»
– Может быть завтрак сделаешь, если ты все равно не спишь?
– Я же сказала, что не
