Так тихо, холодно и пусто. Она не спустилась в метро. Шла по городу и ревела. Она всегда ревела в трудных ситуациях. Может, это и хорошо. Надо же накопившуюся боль выплеснуть. Она не чувствовала ничего, кроме пустоты! Хотя как можно чувствовать то, чего в принципе нет. Но когда всё сказано, все попытки сделаны, аргументы использованы, а дальше… Ничего! Вот это и есть пустота. Ей было больно, но изменить она ничего не могла!
Кто-то потянул её за рукав и протянул салфетку…
Туман в голове не прошёл, но после пробуждения ей удалось собрать обрывки памяти. Самым болезненным было вспоминать разрыв с Владом. На кровати опять сидел худощавый.
«Севастьян! – вспыхнуло в мозгу. И тут же всё стало на свои места. Она пленница охотника. Но как? Она же умеет шифроваться! Ах, ну да, Влад. Тут все блокировки слетели».
– Очнулась? Вот и славно. Ты, конечно, слабенькая, но нам пора приступать. Знаешь ли, там наверху ждать не любят, а с тобой одни проблемы, подруга. Боюсь, разгневается наш заказчик, и тогда…
Севастьян что-то изобразил своими костлявыми руками, поводив в воздухе над кроватью.
– Что вам нужно? – Алиса попыталась говорить уверенно и бодро, насколько возможно.
– Вам это знать ни к чему, считайте, что вы часть эксперимента, подопытный кролик, если крыса вам не годна.
Севастьян рассмеялся колючим, зловещим смехом, сухим и очень неприятным.
Крыса-кролик отвернулась к стене и стиснула зубы. Странно, но даже в такой ситуации, полной неизвестности и опасности, она снова подумала о Владе.
Мрачный, как грозовое облако, Игорь Александрович стоял у окна.
Иногда он бросал короткие фразы секретарше, которая горбатилась перед монитором.
– Как там дела? Что-то засекли? Есть след?
Обычно ответ был таким же лаконичным:
– Нет! Пока ничего!
Один раз ей удалось «запеленговать» мощнейший выброс энергии, на который способна только их исчезнувшая помощница, но это был миг. Миг, когда позвонил Влад. Приборы сорвались на вой, золотой шквал диаграммы расцветил мониторы. А потом всё исчезло.
Геопозиция определилась – Франция, Париж, rue Amelot, 54, 11-й округ.
– Как такое может быть? Неужели наша беглянка добралась до Парижа? Но зачем?
– Вот взгляните, думаю, это многое объяснит.
Марго открыла на мониторе номер парижской газеты.
– Что? Симпозиум? Ах, вот оно что? Чувства человека. Наша девочка решила миру глаза открыть. И что у неё получилось?
– Вероятно, немного!
Марго открыла свежий номер той же газеты. О симпозиуме там не говорилось ни слова.
– Вам не кажется это странным?
– Абсолютно. Насколько я знаю, Гери, так и должно быть. Они никогда не допустят огласки. Газеты почистят, память сотрут. Это всё бесполезно. Но, о Боже, они же о ней узнали! Ищите её немедленно, иначе мы её потеряем.
– О-о! А это не самое страшное для вашей подопечной, уважаемый босс.
– Что там ещё?
Маргарита Терентьевна показала картинку – среди участников симпозиума Игорь отчетливо различил лицо Севастьяна.
– Только этого не хватало! И как так, мы ничего не знаем, а он идёт по её следам.
– Скорее всего он просто уже был там. Эмоции, люди, научные споры до хрипоты. Это для него лакомство, но теперь он точно пойдёт за ней, а когда найдёт – дело времени, причём недолгого. Думайте, всемогущий босс, нам надо спасать вашу зазнобу.
Игорь Александрович даже не обратил внимания на столь грубый выпад в свой адрес. С этим потом, сейчас надо действовать.
Увы, на этот момент великий кулинар уже немного опоздал. Застигнутая врасплох Алиса прямо с бульвара отправилась в логово охотника. Обессиленная переживаниями жертва была неспособна сопротивляться и стала лёгкой добычей. Севастьян давно задумал некий эксперимент, и теперь блюдо доходило до готовности под строгим его контролем. Главным ингредиентом являлась Алиса с её уникальными способностями. Второе действующее лицо… Охотник хранил это в тайне. Он поместил подопытную в специальную комнату, заглушил все «входящие» эмоции и выжидал.
А Алиса, измученная душевным разладом, потерей всяческого интереса к жизни и полностью сбитая с толку последними событиями своей жизни, мирно спала. Её окружала темнота, надёжно скрывающая свою пленницу не только от дневного света, но и от любых внешних раздражителей. Непробиваемой преградой стояла она на пути всех запахов, звуков, ощущений и картин реального мира. Кокон бесчувствия опутал Алису своими нитями, чтобы ничто на свете не смогло нарушить её сон без снов.
Но и тут упрямая девушка обманула систему – пока её стражи старались изо всех сил изолировать мозг, она смотрела самый красивый, самый яркий, самый чарующий и незабываемый, самый чувственный и желанный сон для любой земной, а может, и неземной женщины. Она смотрела сон про любовь, свою единственную несбыточную сбывшуюся любовь…
Вот она проснулась в сладкой неге, потянулась, как кошка, и тут же ощутила, как по её телу разливается приятное тепло. Счастье! Конечно, она понимала, что, а вернее, кто является причиной нежности, переполнявшей сейчас её сердце. Сердце, которое ещё совсем недавно можно было перевозить как донорское, только без специального контейнера, настолько холодно и бесчувственно оно было. «Неужели он смог это сделать? Нет, конечно, нет!» – твердила она себе. – Она всего лишь позволила ему отдёрнуть занавеску с плотно зашторенных окон и приподнять опущенные жалюзи своей души.
Как хорошо чувствовать, что тебе кто-то нужен!
Она ощущала каждой клеточкой, как интерес к нему обволакивал незаметной дымкой, незаметно и глубоко проникало желание его, и так сладостны становились минуты присутствия его, так остры вершины удовольствия и наслаждения им. Иногда казалось, что лёгкие сейчас разорвутся от жадного вдыхания его аромата. Вот так постепенно сама, не отдавая себе в том отчёта, она потеряла бдительность и контроль над ситуацией. Она ещё даже не подозревала, насколько глубок этот Мировой океан с его именем, в который она погружалась.
Алиса всё дальше следовала за своим сном, повинуясь его причудливо-замысловатому, а порой и непонятному ритму. Она открыла его СМС. Он написал ей именно сегодня, потому что даже на огромном расстоянии улавливал малейшие перемены в её настроении, не говоря уже о чтении на расстоянии её мыслей. Он так тонко чувствовал её… Ей нужно время! Ведь она в очередной раз пыталась искусственно вырастить чувство ненависти к нему, которое освободит от чувства вины. Она и правда старалась. Придавала размеры вселенского масштаба каждой микромелочи. Четыре дня она уговаривала своё сердце не биться так часто при воспоминании о нём, при малейшем напоминании о нём и дать шанс рвущемуся в бой льву. Но, как только она осознала, что не сможет больше фальшивить и подпитывать чужие иллюзии, как только она сказала: «Извините, моё сердце не свободно», так сразу тучи посветлели, небо над ней прояснилось, и в душе снова разлилась теплота и нежность, которую она так старательно заточала в крепость. И тут он дал знак: «Милая, всё хорошо, всё верно, всё правильно…»
Никто и никогда не сможет точно измерить глубину Мирового океана. То же самое можно сказать и о нашем подсознании. Но сейчас по какой-то странной прихоти неведомого кукловода она сама неожиданно проникла в свою суть. Как можно было предположить, что все её тайные мечты и мысли, все качества, которыми она наделяла его образ в подсознании, смогли действительно предстать перед ней в реальности?! Ведь планка, которую она ему поставила, была запредельно высока. Так вмешивался её инстинкт самосохранения. Чтобы больше никогда не было больно, нужно создать образ, до которого никто не сможет «дотянуть», а значит, никто и никогда не откроет её сердце и не причинит боль. И она жила с пониманием того, что, пока это так, она в безопасности. Помните поговорку «Хочешь рассмешить Бога, скажи ему о своих планах»? Так с ней именно так и случилось!
Самый счастливый день клонился к концу. В эту ночь она засыпала с мыслью о нём. Наверное, даже самый сильный мороз на улице не смог бы охладить жар её сердца и теплоту в душе. Она вспоминала каждое прикосновение… Каждый поцелуй его нежных губ на своей коже. Ласки, доводившие её до исступления… Вспоминала ощущения его в себе, движения, нарастающую страсть и взрывы оргазмов… Она в очередной раз отметила для себя, что, пожалуй, у него получилось обуздать её неукротимость, строптивость и непокорность… Она теряла чувство времени и реальности с ним. Ей было всегда интересно и легко в его компании. Но самое драгоценное чувство, которое она начала ощущать, – это чувство доверия и открытости, которое витало над ними в эти минуты. Самое важное в жизни любого живого разумного существа – это возможность безгранично, безоглядно доверять другому человеку. Она даже боялась дышать в эти секунды, когда чувствовала, что он пускает её в те глубины своей души, о которых не все и догадываются… Это волшебное чувство чего-то невинного, непорочного и беззащитного обезоруживало до природной наготы. В воздухе чувствовался сладкий аромат счастья! И всё-таки так бывает! Нет, он не уехал, не улетел… Он остался с ней, в её сердце…
