И засим, можно поставить точку и в этой главе, целиком и полностью посвященной искусству, и двинуться дальше.
Глава 4. Жизнь – это много больше, чем просто искусство
Как вы думаете, что определяет степень престижности дома, квартиры, особняка, загородной вилы или скудного жилища изможденного индонезийского пролетария? В России – количество комнат и метраж жилища, в США и Канаде – количество спален (в том числе и детских), в бразильских фавелах – толщина и плотность картона, использованного для возведения стен и т. д. Как мы видим, критерии могут быть разными, но есть один универсальный метод – статус жилища можно определять по количеству санузлов и дороговизне сантехники в оных санузлах.
Градация может быть различной:
– за ближайшим углом,
– за углом подальше – с целью сохранить в установленных рамках экологическую обстановку в зоне собственного проживания,
– в яму по соседству,
– в яму, огороженную оградкой из дорогой итальянской соломки со страшной надписью: «Для нужд»,
– в туалет типа «М» и «Ж» с красивой резной дверцей с окошком в виде сердечка, через которое можно подсмотреть, свободно ли место, или же следует немного подождать,
– трехместный «М» и «Ж», куда можно заходить спокойно и мирно и с пользой разговаривать с соседом о делах насущных и о неимоверной дороговизне продуктов в супермаркетах. И о том, что эти розничные сети совсем уже оборзели, и в старые добрые времена на них, точно, нашли бы управу,
– ночной горшок (можно два или три – для автоматической сортировки по типу), или же ночная ваза – что, конечно, звучит гораздо благозвучнее,
– ну и, собственно, туалет прямо внутри помещения, что уже само по себе говорит о высокой степени цивилизованности жилища – либо туда подведена централизованная канализация, либо хозяин настолько обеспечен, что может себе позволить прикупить био-туалет или, вообще, похвастаться новомодным сантехническим оборудованием, которое стоит почти как средней величины «Лада». А здесь, в свою очередь, санузлы можно разделить на несколько подтипов:
– стандартный санузел в квартире в большом городе – маленький, зато уютный, теплый и позволяющий коротать время за чтением книг, журналов, газет и за просмотром фильмов на планшете или же ноутбуке. Кстати – там можно еще и курить, поэтому данный санузел является настоящим другом хозяина и его подруги (если она тоже курит). Но недругом – если нет. Впрочем, как и балкон.
– туалет средней величины – в квартирах побольше. Выполняет те же функции, но гораздо более просторен и уютен.
– два или три (четыре) туалета в квартирах, совсем уже престижных, которые разделяются на хозяйские и гостевые и отличаются друг от друга цветом туалетной бумаги, дороговизной кафельной плитки и запахом освежителя воздуха, а так же набором литературной продукции на полочках. Обычно, в гостевых туалетах практически нельзя встретить порножурналы и личные дневники, в которых записывается, с кем вчера коротал время ночью – там все строго и официально. Да и не может быть иначе – поскольку место присутственное и проходное.
– завидный санузел в собственном особняке – просторный и роскошный с биде и умывальником, соединенный с ванной комнатой маленькой неприметной дверцей – на случай, если сразу после захотелось помыться. Ведь всякие случаи бывают, и все не предусмотришь.
– аналогично, два или три таких санузла, что, конечно, говорит о достатке и положении хозяина.
– санузел «господарский» – наполненный сантехникой из бронзы и состаренной меди вперемешку с ультрамодными устройствами для, опять же, нужд. Высокий класс, который обычно не требует дополнительных комментариев. Следуя логике – далее по классу идут два (три, четыре) таких санузла, расположенных под одной крышей.
– санузел «президентский», «олигархический», «председателя правления» или же «партийного» и «профсоюзного босса». Такие санузлы представляют собой настоящие водо-бачковые дворцы, воплощенные в натуральном камне, теплом мраморе, приглушенных благородных тонах червонного золота и старинного темного серебра, которые вбирают в себя все богатство и власть их счастливого обладателя. И недаром. И если кто-нибудь из вашего окружения по незнанию или из чувства собственного превосходства захочет прихвастнуть сумкой «Биркин» из кожи редкой рептилии за восемьдесят тысяч долларов, просто приведите его (или ее) в свой туалет и просто молча стойте, наслаждаясь несомненным триумфом – а потому что ваш золотой унитаз не оставит и камня на камне от пафосных потуг вашего знакомого (или знакомой). И да – такой унитаз – это не просто унитаз, а воплощенная потребность в уважении и комфорте.
Когда Иван Иванович задумывал обустройство своего скромного жилища, перед ним встал вопрос ребром – насколько благородным и достойным должен быть его личный санузел, гостевые, приемные и еще – для любимых женщин. Оговоримся сразу – всего в особняке было девять санузлов. Два – на первом этаже – для дам и господ, удостоенных чести быть принятыми хозяином. Три – на втором этаже, куда имели доступ только самые доверенные лица Ивана Ивановича, его близкие друзья и соратники по борьбе. И еще, конечно, милые дамы, коих, конечно, было не то чтобы слишком много.
Третий этаж был зоной, запретной для всех – кроме уж совершенно избранных – поскольку здесь была приватная зона самого хозяина. На третьем этаже находилось два особенно роскошных санузла, один из которых был – наряду с художественной мастерской и партийной библиотекой – любимым местом времяпрепровождения Ивана Ивановича. Еще один санузел примыкал к бассейну, другой ненавязчиво притулился в непосредственной близости от зимнего сада и оранжереи, о которых мы, вероятно, расскажем позже. Или не будем рассказывать, чтобы не отвлекать читателя ненужными подробностями – но это, как пойдет.
Зато есть смысл подробно остановиться на любимом санузле Ивана Ивановича. И не то, чтобы он как-то сильно отличался от других «президентских» или «высокого партийного босса», но просто для Ивана Ивановича он служил местом сакральным и наполненным ощущением душевного и телесного комфорта. А что согласитесь – дорогого стоит.
Площадь санузла была, примерное, метров пятнадцать. Душа Ивана Ивановича требовала простора во всем, и на компромисс он был не готов. И тут мы вправе задать вам вопрос – как вы думаете, что может быть в туалете, кроме, собственно, унитаза, биде, рукомойника, всевозможных полотенцедержателей и полочек? Допустим – плазменный телевизор во всю стену, но что еще?
Если не знаете, то мы вам подскажем: стеллаж с художественной, идеологической и деловой литературой – это раз, изящный столик на колесиках с разложенными на нем письменными приборами, стопками белой и разноцветной бумаги, карандашами, циркулями и линейками – это два, монитор для наблюдения через видеокамеры, расположенными повсюду (в доме и снаружи), за действиями охраны, техническим персоналом, поварами и т. д. – это три (кстати, рядом с монитором находился подключенный микрофон, через который Иван Иванович мог в любой момент подкорректировать поведение подчиненных или выразить им свое неудовольствие или, наоборот, благодарность – через мощные динамики, совмещенные с видеокамерами), передвижной мини-мольберт с палитрой, кистями и профессионально загрунтованным холстом – это четыре, кофейный набор с электрочайником, заранее наполненным водой и подключенным к розетке – на тот случай, если хозяину просто захочется, не сходя с места, попить кофе или хлебнуть чайку – это пять и, наконец, женский манекен в полный рост, выполненный из высококачественного ультратехнологичного силикона и совершенно похожий на живую женщину – на тот случай, если Ивану Ивановичу вдруг захочется прочитать кому-нибудь актуальную в настоящий момент лекцию о внутренней или международной политике – а достойных собеседников рядом не окажется.
Однако услугами манекена Иван Иванович пользовался редко – и только тогда, когда пребывал уже совсем в благостном настроении и чувствовал в себе силы и желание немного побалагурить. Начинал он всегда одинаково:
– Ну, что ты пялишься на меня, резиновое чудовище? Ведь хоть бы дельное что-нибудь сказала! Хоть раз! Когда, спрашивается, я увижу в тебе должное уважение и пиитет? А я, между прочим, если ты еще не забыла, приютил тебя, когда ты стояла совершенно голой, голодной и с грустными глазами в магазине, обогрел, отмыл, и теперь ты ни в чем не нуждаешься и даже стоишь в самом престижном углу дома. И разве за все это трудно сказать: «Спасибо»? Нет, совсем не трудно – однако ж, пока от тебя я его ни разу не услышал!
И далее следовало продолжение, примерное, в следующем духе (здесь мы приводим его в настоящем времени, поскольку понимаем, что жизнь она всегда – здесь и сейчас, и присутствовать, и быть свидетелем никогда не рано и никогда не поздно):
