Из окна ее комнаты открывался вид на королевский сад, сейчас голый и безжизненный, расцвеченный только ягодами бузины. Там лежал и огромный белоснежный дракон, сейчас сиявший в солнечных лучах. Тот, кого называли Харакортом, помогавший Его Величеству захватить Кертинар.
С возрастающим удивлением Лорелея увидела, что рядом с ним лежит второй дракон, чуть поменьше, и его чешуя отсвечивает глубоким синим цветом.
– Они вернулись? – прошептала Лорелея, с восхищением разглядывая драконов.
Акрин рассмеялся:
– Не туда смотришь!
Он указал рукой в небо, и только тогда Лорелея увидела еще одного, красного, дракона, размеренно рассекающего широкими крыльями небо.
Ты слышишь меня? снова раздалось в голове девушки. И тогда она поняла.
– Да, – прошептала леди Бейрак одними губами. – Да.
Когда Акелон услышал звон бубенчиков, он уже знал, кого увидит. Развернувшись, он едва не столкнулся с Шайонарой. Девушка преклонила колено, и на ее лицо упали волосы и тонкие тугие косицы.
– Ваше Величество…
– Да в Сумрак все формальности! Я несколько дней пытаюсь поговорить с тобой!
Шайонара выпрямилась и посмотрела в глаза короля:
– У меня были дела.
– О да.
С раздражением Акелон отвернулся и подошел к маленькому столу. В его покоях вполне хватило бы места и на стол большего размера, но он счел, что подобный ему не нужен. Налив прозрачно ароматного вина, Акелон залпом осушил бокал и снова повернулся к застывшей Шайонаре.
– Последние несколько дней, с самой коронации, я пытаюсь поговорить с тобой. Но ты исчезаешь.
– Дела.
– Какие, во имя богов, дела?
Акелон сжал кулаки, и на миг могло показаться, сейчас он ударит опустившую глаза Шайонару. Но он этого не сделал. Король шумно выдохнул и устало опустился в кресло.
– Мой брат до сих пор не очнулся, – глухо сказал Акелон. – Акрин сейчас с той девочкой, Лорелеей Бейрак. Он поможет ей освоиться со Слиянием. Я пытаюсь понять, сколько еще драконов теперь в землях Седьмого дома. Ты… Акрин видел, что во время возвращения драконов, ты тоже это почувствовала. А потом избегала меня. Что произошло, Шай?
Он снова посмотрел на нее, но теперь во взгляде не было ничего, кроме усталости. Огромной усталости последних дней. Облаком блестящей ткани, Шайонара подошла к королю под звон бубенцов в волосах. Опустившись около кресла, она положила руки ему на колени.
– Прости… мне стоило понять, что я нужна тебе.
Шайонара опустила голову на колени Акелона, и пальцы короля зарылись в ее волосы.
– Я волновался, – тихо сказал он. – Ты исчезла… тоже Слияние? У тебя тоже теперь дракон?
– Нет. Просто… я чувствовала их. Ощущала. Каждого по отдельности и всех сразу.
Шайонара подняла голову и посмотрела в глаза королю:
– Я могу говорить с ними, Акелон. С каждым из них.
На его лице отразилось удивление.
– Но… как?
– Я не знаю. Может, дело в том, что этери сами состоят из магии. Увы, в Кертинаре нет кого-то еще из моего народа, чтобы проверить.
Шайонара снова хотела положить голову, но король потянул ее за руку, и девушка устроилась у него на коленях.
– Не волнуйся о своем брате, – сказала Шайонара, пока король прижимал ее к себе. – Он уже очнулся, теперь спит. И ему не понадобится Акрин, чтобы понять Слияние. Дракон сам научит его.
Она знала, что сейчас Кэртар, укутанный в теплый плащ, спит среди драконьих лап и когтей синего Артанора. Огромные крылья укрывают его надежнее всех возможных завес и преград.
– Тебе стоит волноваться о другом, – Шайонара прикрыла глаза, не желая говорить то, что должна. – Здесь, рядом с замком, есть еще один дракон, о котором ты не знаешь. Тот, что теперь связан с Вэлрисом Лантигером, свергнутым узурпатором.
Он снова был маленьким мальчиком, пробирающимся сквозь рыхлый снег. Пыхтя, поправил меховой капюшон на голове, но не остановился ни на секунду. Ему казалось, в родном замке успели обнаружить его побег. Слуги всполошились, отправились на поиски, чтобы найти мальчика до возвращения родителей.
Только он знал, они не вернутся.
Мальчик споткнулся о корягу, упрятанную глубоко под снегом, и упал в сугроб чуть ли не с головой. Его захлестнула ярость, яркая, всепоглощающая. Ему необходимо вперед! И почему он такой маленький!
Снова поднявшись, мальчик тряхнул головой, смахивая налипший снег. И с удивлением увидел впереди будто тропу из талых, оплавленных сугробов. У него не было времени размышлять, его это работа или что-то другое. Мальчик устремился вперед. И бежал, пока ему не открылась картина, которая уже скакала перед его мысленным взором, мелькала, заставив сбежать от нянек и устремиться к лесу, прочь от замка.
Кровь и снег, только кровь и снег. И остекленевший человеческий взгляд, уставившийся в небо.
Акрин в поту подскочил на кровати и сел, тяжело дыша. Одеяла показались громоздкими и мешающими, а ночь – слишком темной и тесной. Отбросив в сторону одеяла, маг поднялся и прошел к окну. Облокотившись на него, он ощущал дуновения воздуха на разгоряченной коже и пытался отдышаться.
Плохие сны? прошелестел в голове голос Харакорта.
– Да, – хрипло ответил Акрин. Дракон слышал его мысли, но сам маг пока не умел их направлять, приходилось произносить вслух. – Воспоминания детства.
Твоя мать?
– С тех пор при снеге я вспоминаю только кровь.
Харакорт ничего не добавил, но Акрин ощущал его сочувствие. Выпрямившись, маг наконец-то перевел дух.
– Давно мне кошмары не снились.
Они всегда с нами. Как она умерла?
– Никто не знает. По принятой версии, напал какой-то зверь, когда она гуляла в лесу близ замка.
А отец?
– Он исчез в тот день. Никто никогда его больше не видел.
Акрин почувствовал удивление дракона и едва не рассмеялся. Харакорт мог ощущать его сны, но мысли человека были скрыты.
– Ничего удивительного, если учесть легенды, которые ходили вокруг моих родителей.
Что за легенды?
Наконец-то почувствовав холод, маг вернулся в постель. Накинув на плечи одеяла, он завернулся в них, вспомнив, что делал так в детстве, когда за стенами замка завывали холодные ветра. Маг знал, что дракон спокойно ждет: у существ, живущих столетиями, достаточный запас терпения.
– Это же север, – начал Акрин. – Там сильна вера в древних богов, а демоны Бездны – не легенда, а понятие, прочно вошедшее в обыденную жизнь. Ими пугают детей в колыбелях и верят, что маги могут заключать с демонами сделки: отдавать души взамен на служение определенной цели.
Моя мать принадлежала к семейству дель Тери Третьего дома. Могущественная чародейка, она вместе с братом в определенный момент покорила чуть ли не всех раздробленных лордов и создала из руин замок одной только силой магии. Тем не менее, она не собиралась становиться главой Третьего дома и даже заключила союз с королем. А потом вместе с дальним родственником разрушила храм Невертара в Лостфоле. При этом погибла Верховная жрица, сестра короля. Так что моя мать удалилась в родовой замок, где вышла замуж за того самого родственника и родила меня.
Говорили, что Кор дель Тери слишком странен, а сила, подобная материной, не может принадлежать человеку.
Говорили, что он демон?
Акрин кивнул:
– Да, демон. Которого вызвала мать, и который на земле, только пока она жива. А после смерти ее душа станет принадлежать ему.
Он замолчал, вспоминая те заснеженные дни детства. Все легенды он услышал много позже, когда подрос. Так люди объясняли и то, что отец Акрина исчез со смертью его матери: конечно, не питаемый магией демон вернулся в Бездну, унося с собой душу человеческой женщины. Люди не любили лорда дель Тери. Они боялись его. Любивший родителей и не задавший вопросов Акрин никогда не мог понять этой ненависти и предпочел уйти из приютившего замка дяди как можно быстрее. Ему, называемому «демоническим отродьем», не было места в землях Третьего дома. Да он и не жаждал там оставаться.
По крайней мере, прошелестел голос Харакорта, твои родители навсегда вместе.
Акрин пожал плечами. Иногда он тоже в это верил.
Закутанная в плащ фигура осторожно пробиралась по влажным коридорам подземелий. Человек не торопился. Он знал, что поспешность в некоторых делах может привести к весьма печальному исходу. А так как в данном случае исходом мог стать конец его собственной жизни, человек был вдвойне осторожен.
Он крался, выбирая темную сторону переходов, замирал в отдалении от раскрытых дверей и мутных факелов. Он не хотел попадаться на глаза. Он не мог попасться на глаза.
Вэлрис Лантигер всегда оставался осторожным человеком. Он допустил ошибку только однажды – да и то, не ошибку, по сути. Он просто не мог предположить, что мальчишка может привести с собой драконов. Неожиданный элемент, который не просто смешал все карты, но развалил упрямый карточный домик узурпатора.
