А мир этот действительно сложен. Чтобы его понять, нужно преодолеть многие поверхностные, но — увы — прочные стереотипы. Латинская Америка предстает в них в маскарадных костюмах фестивалей, в сомбреро и пончо, в ярких нарядах креолок и мулаток, в шелесте банановых рощ, в ритмах зажигательных танцев. Но это лишь тонкий внешний слой жизни. Конечно, в романах Ю. Слепухина мы видим ослепительные краски далекого от нас необычного мира с его январской жарой и июльскими холодами. Герои и героини этих романов гуляют по широким, просторным авенидам, сидят за столиками кафе под пальмами, слышат звуки океанского прибоя на многокилометровых пляжах или старое сентиментальное танго, доносящееся из ближнего поселка. Весь этот зримый мир, в котором живут Херардо и Хиль, Элен и Беатрис, передан писателем конкретно, со знанием дела. Улицы, дома, пляжи — это не декорации, не условные конструкции, куда помещены герои, а реальное пространство и атмосфера, в которых живут люди. Иначе и быть не может. Без этих жизненных деталей, без красок, звуков, объемов предметного мира нет реалистического произведения. Но герои романов Ю. Слепухина живут не только в этом, так сказать, микромире, они живут и в большом мире. Это не только Аргентина — Буэнос-Айрес, Мар-дель-Плата, это вся Латинская Америка. Два десятка стран, составляющих ее пеструю карту, и гигантская Аргентина и, к примеру, крошечная Гайяна — части единого целого. А для этого целого, как и для каждой его части, характерны общие черты — многовековая борьба народов сперва против испанских колонизаторов, а затем против бесцеремонного вмешательства Соединенных Штатов в жизнь южноамериканских стран, против многочисленных диктаторов, всех этих генералов и адмиралов, сменяющих друг друга в президентских дворцах. Вот эта сторона жизни континента — жестокость военных диктатур, беспощадность полицейского насилия, напряженность социальных отношений, предгрозовая атмосфера, предвещающая, говоря словами поэта, «невиданные перемены, неслыханные мятежи», хорошо передана в романах Ю. Слепухина.
Ненависть к диктаторскому насилию втягивает в свое магнитное поле не только сознательных революционеров, но и столь далеких первоначально от каких-либо общественных интересов главных героинь романа — Элен и Беатрис. Им обеим ненавистны не только полицейские с их дубинками, но и благовоспитанные господа в черных костюмах, которые оправдывают это насилие и держатся до конца за свои привилегии. Именно в этой предгрозовой обстановке и становится возможным постепенное духовное пробуждение, сложное и противоречивое освобождение от иллюзий, которое совершается разными путями не только с Элен и Беатрис, но и с главным героем романа «У черты заката» художником Жераром. Ненависть не только к открытому физическому насилию, но и ко всем формам насилия духовного, к лжи, лицемерию, бесчеловечности, олицетворением которых выступают и молодые «патриции» из окружения Беатрис, и продажный бизнесмен Брэдли, — ненависть к этим людям ведет героев Слепухина к поиску иных друзей, иных ценностей. И важной, более того, просто необходимой вехой на этом пути становится прикосновение к народной жизни, к земле, олицетворяющей устойчивость жизни, с ее трудом, честностью и прямотой.
В первом из романов есть маленький эпизод: смятенная, почти потерявшая себя Беатрис едет автобусом за восемьсот километров от дома — в Кордову. Она подавлена, раздражена и спутниками своими, и мещанской суетой родственников и друзей. На короткой ночной стоянке Беатрис выходит из автобуса… Перед ней была необозримая пампа — степь, звезды, запахи травы. «Это было больше, чем просто ночная степь: это была сама Патриа, древняя Земля Отцов, неустанно впитывавшая в себя поколение за поколением», — пишет автор. Казалось бы мимолетная встреча с пампой не проходит бесследно для героини. Это очень точная сцена. Причем точная не только психологически, но и исторически. Пампа для Аргентины — это то же самое, что море для голландцев, лес для финнов. Не только источник жизни, но и почва духовного мира, олицетворение национальной традиции, основа легенд, преданий, исторических воспоминаний, народного характера. Без этой прочной основы, без Отечества человек не может жить. Пампа воспета не только в песнях Южной Америки, о ней написаны целые трактаты, в том числе знаменитая книга аргентинского писателя и социолога прошлого века — Доминго Фаустино Сармьенто, в которой он передал сложный мир «дикой пампы», увидел в ней одну из опор национального самосознания.
Ю. Слепухин точно показал эту черту латиноамериканской жизни, как, впрочем, и другую — пеструю, многосложную этническую основу этой жизни, тесную связь латиноамериканцев с другими народами. Действительно, все население континента родилось и выросло в результате сплава трех основных культур — европейской, аборигено-индейской и африканской. Первый вождь борьбы южноамериканцев за независимость знаменитый Симон Боливар говорил: «Мы — это весь род человеческий в сжатом виде». В романах Слепухина зримо и пластично раскрывается подчеркнуто иберийский, традиционно испанский характер воспитания и образования, полученного Беатрис. Это и чувство сословности, и элементы мистицизма, и всеобъемлющее влияние католицизма. Многими нитями герои романов связаны с другими народами и странами — и по воспитанию, и по происхождению, и по тяготению — политическому и духовному.
Художник Жерар весь в своем французском прошлом; то, что он покинул родную землю, не ослабило, а еще более усилило его тяготение к ней.
Разные черты американизма представляют такие герои романа, как Брэдли и Фрэнк. Один — волчью хватку, абсолютную беззастенчивость в погоне за долларом, полное невежество и, главное, нежелание ничего знать и ни с чем считаться, если это не касается американской жизни. Именно такой, как Брэдли, и загоняет тонкого, талантливого, ранимого Жерара в железный капкан денежной кабалы и шантажа.
Но есть и другие черты американизма — деловитость, прямота, умение работать. Обладатель этих черт Фрэнк проходит нелегкий путь к сердцу Беатрис. Анализ противоречий, вызванных упрощенной прямолинейностью американского инженера и утонченностью воспитанницы привилегированного колледжа, принадлежит к числу удачных страниц книги. «Почему-то любят не нас, — искренне удивляется Фрэнк. — Ведь у нас все гладко, понятно…» Кратко, несколько бегло, но ярко показана автором и почва американизма. Впечатляюща картина американского городка, зависящего от военных заказов, нравы местной верхушки, провинциального истэблишмента, как любят называть элиту американские авторы. Сатирические краски несколько вытесняют здесь психологический анализ, пронизывающий романы в целом, но эти страницы необходимы, они придают многомерность действию, позволяют понять почву, взрастившую героев повествования.
Несколько слабее выглядит «бельгийская» и особенно «немецкая» линии романа. Они представляются излишне беглыми и выходят за рамки действия. Хотя сама по себе тема, затронутая романистом, исключительно интересна и важна для понимания латиноамериканской жизни. На заокеанском континенте оказались не только немецкие антифашисты. После разгрома гитлеризма в Южную Америку перебрались тайно и явно тысячи его последователей. Они образовали свои колонии, а диктаторы, вроде правителя Парагвая, баварца по рождению, предоставили им убежище, скрыли от правосудия. Мы знаем, что уже в 70-х годах пиночетовских палачей «консультировали» гитлеровские заплечных дел мастера. Так что даже беглый рассказ о носителях фашистских традиций, содержащийся в романе «Ступи за ограду», вполне современен. Без него пестрая и сложная картина жизни Латинской Америки была бы неполной.
В густонаселенных романах Ю. Слепухина, действие которых происходит в Аргентине, Соединенных Штатах, Бельгии, среди множества лиц первого и второго плана особенно выделяется художник Жерар, он же Херардо, главный герой романа «У черты заката», и две женщины — Элен и Беатрис, тесно связанные с ним. Их жизнь прослежена в обоих романах.
Пристальное внимание автора к фигуре Жерара вполне оправдано. Художественное исследование жизни и мыслей этого человека дает возможность автору поставить ряд сложных и острых вопросов, определяющих социальную значимость и современное звучание романов. Среди них — положение художника в буржуазном мире, отношение личности и общества, механизм воздействия частнособственнического мира на творчество художника.
Казалось бы, вопросы эти неоднократно исследовались писателями разных стран. Трагической судьбе художников посвящены многие знаменитые произведения («Жан Кристоф» Ромена Роллана, «Мартин Иден» Джека Лондона, «Бремя страстей человеческих» Сомерсета Моэма и др.), и все же — это бесконечная тема.
