ответственность за спасение терпящих бедствие людей ложится на каждого из их экипажа. Сигнальщики с напряжением, до боли в глазах, всматривались за борт. Временами тральщик ложился в дрейф, останавливал ревущие дизеля, и тогда вся верхняя вахта начинала прислушиваться, надеясь в монотонном шуме волн различить голоса, зовущие на помощь. Но море будто не желало отдавать своей добычи. Оно все сильнее раскачивало корабль, стараясь увести его с курса, сбить с толку встревоженных людей, толпившихся на ходовом мостике.
Вскоре слева по борту причудливым светом обозначилось зарево городских огней.
Ледорубова опять позвали в радиорубку.
— Комбриг хочет говорить с вами, товарищ командир, — сообщил радист.
Ледорубов надел наушники и взял микрофон.
— Как у вас дела, Захар Никитич? — отчетливо услышал он голос Буторина.
— Никого не обнаружили, товарищ капитан первого ранга.
— Обстановка усложнилась. Ввиду штормового предупреждения мелким поисковым судам приказано вернуться в гавань. Теперь вся надежда на вас. Ищите их, Ледорубов! Ищите! Не смейте без них возвращаться в базу! Вы меня поняли?
— Понял! — отозвался Захар и с раздражением подумал: «Сам знаю, что не могу вернуться без них. Зачем же об этом лишний раз напоминать».
Но тревога нарастала в душе Захара. Он почувствовал, что начинает нервничать. Где эти горе-рыболовы, что с ними, сумеют ли продержаться до подхода тральщика?..
Захар спустился в штурманскую рубку и подошел к столу, над которым за расчетами склонился Завалихин.
— Наше место? — спросил помощника.
Завалихин посторонился, давая командиру возможность лучше разглядеть штурманскую карту, и ткнул в нее остро отточенным карандашом:
— Вот здесь.
Взяв измеритель, Захар прикинул расстояние до берега, задумался, потом спросил:
— Валерий Егорович, что бы вы предприняли, будь на моем месте?
— В общем, так… — с готовностью принялся размышлять вслух Завалихин. — Идти вдоль берега смысла нет. Рыболовов могут заметить и спасти без нашей помощи. Следовательно, я бы взял курс в открытое море.
— Вполне логично, — согласился Захар. — Вдоль берега мы их не нашли. Теперь остается искать где-то мористее. — И распорядился: — Обозначьте район поиска и проложите курс. Весь наличный запас осветительных ракет — на верхний мостик.
— Справа, курсовой тридцать! — выкрикнул взволнованным голосом вахтенный сигнальщик. — Предмет на воде!
Изменив курс, тральщик пошел на сближение.
И вот уже в свете прожектора отчетливо обозначилась прыгавшая на волнах небольшая моторная лодка. Выбрав момент, матросы зацепили ее баграми и подтянули к борту.
Ледорубов бросился на ют, перегнулся через леера и… все в нем похолодело. В моторной лодке никого не было.
— А может, их подобрал какой-нибудь рыбацкий сейнер? — предположил Завалихин. — Не могли же все они вывалиться за борт.
— Будем надеяться, — буркнул командир.
Пока моторку поднимали на борт корабля, Захар в раздумье расхаживал по палубе. И тут его осенила внезапная догадка. Он быстро направился к трапу, ведущему на верхний мостик. Он вспомнил, что в десяти милях от гавани находится небольшой островок, на берегу которого стоит заброшенная хибара. В ней иногда любили заночевать местные рыболовы. «Вполне вероятно, что эти рыбачки́ высадились на острове, а моторку могло просто сорвать с привязи и унести в море», — предположил Захар.
Увеличив ход до самого полного, корабль, врезаясь во встречные волны, устремился к острову. Небольшой клочок голой земли показался часа через полтора. Прожектор высветил приземистую, сколоченную из досок хибару. На берегу никого не было видно.
— Мотобот на воду! — приказал Ледорубов боцману и кивнул Олегу Стыкову: — Пойдешь со мной.
Низкий песчаный берег надвигался медленно. Мотобот изнеможенно выл мотором, с трудом преодолевая встречный накат волны. Метрах в пятидесяти от береговой черты вода стала поспокойнее. Шлюпка приближалась к острову с подветренной стороны. Стыков, сидевший на руле, настолько удачно сманеврировал, что днище легко, почти незаметно, коснулось песчаного дна. Выпрыгнув на берег, они подтянули мотобот к невысокой, вколоченной в землю свае и закрепили на ней носовой швартовый линь.
Оставив рулевого сторожить шлюпку, Ледорубов широким шагом направился к хибаре. В свете корабельного прожектора она была хорошо видна. Под ногами чавкала грязь, не переставая моросил мелкий дождь.
Покосившаяся дверь нижним углом вдавилась в землю. Захар дернул за ручку и с трудом протиснулся в образовавшийся проход. Внутри помещения было душно и сыро. По крыше рассерженно шлепал оторвавшийся лист кровельной толи.
Захар вынул из кармана зажигалку. Пощелкав, осветил хибару. Самодельный стол, несколько пустых ящиков. В углу — грубо сколоченные нары, на которых валялся старый брезент. Оттуда слышалось какое-то слабое посапывание. Ледорубов осторожно приподнял брезент и увидел двух малышей. Они крепко спали, свернувшись калачиком и тесно прижавшись друг к другу. Но в это время слабый язычок пламени качнулся и погас, не позволив разглядеть их лица. Ледорубов снова защелкал зажигалкой, досадуя на нее. Наконец, как бы нехотя, огонек явился. Теперь Захар узнал беглецов. Это были Кирюшка и Димка. Ледорубов облегченно вздохнул.
Вспомнилось, как в прошлом году, когда они катались на катере, Кирюшка расспрашивал его о каком-то острове… И читал стихи о малютках медоварах… Захар понимающе улыбнулся, глядя на спящих ребят. Простая, удивительно ясная детская мечта увела их в море, забросила на этот крохотный клочок земли и на какое-то время сделала счастливейшими людьми… Возможно, они в полную меру мальчишеской фантазии почувствовали себя первооткрывателями.
Выглянув из хибары, Ледорубов негромко позвал Стыкова. Олег отозвался и вскоре подошел.
— Нашлись? — спросил рулевой, с треском распахивая дверь.
Ледорубов зашикал на него и кивнул на нары, посвечивая зажигалкой.
— Вот так рыбачки́, — удивленно прошептал Стыков. — Ну и дают шороху ребятки.
— Берите одного, — распорядился Захар, — да так, чтоб как пушинку…
— Добро, товарищ командир.
Скинув просторные альпаки, они закутали в них малышей. Потом выбрались из хибары и двинулись к шлюпке, осторожно ступая по мокрой земле.
От острова до базы путь не казался долгим. Не прошло и двух часов, как тральщик уже швартовался к причальной
