Раздались два коротких звонка в дверь. «Ольга пришла, — вздохнула Настя. — Да-да, уже пятый час».
— Ох как ты вырядилась! Прямо конфетка! — воскликнула удивленно бросила Чудецкая. Грудь Ольги соблазнительно выглядывала из глубокого выреза, пояс подчеркивал тонкую талию, пленительный взгляд изобличал сумасбродную требовательность женщины, избалованной новыми русскими.
— Хорошо такое услышать от будущих любовников, а не от собственной подруги. А почему ты еще не готова? Давай-давай, пора. У нас столик заказан на полпятого.
— Минутку, у меня платьев с таким декольте нет. Я буду скромной и благопристойной. Но обещаю, что если на нас клюнут приличные мужички, сегодня я пойду до конца… Хочу выработать в себе сильный характер. Правда, секс не лучшее испытание для этого.
— Давно пора, недотрога… В этот раз хоть заставь себя! В сексе не просят милости, ему отдаются до конца. Им можно растопить льды Антарктики! Начинай! Жизнь коротка, а в гробу мерзко, и нас ждет вечное одиночество.
— Я же обещала! И хватит об этом. Теперь давай о другом. Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь задумывалась о будущем человечества? Каким образом должен развиваться род людской и что ему прежде всего необходимо изменить в самом себе?
— Что, опять этот придурок звонил? Как его? Дугалов…
— Понимаю, что ты не жалуешь беднягу Дыгало, хотя вы даже не знакомы. Да, мы тут с ним говорили часа полтора…
— С твоих слов я его достаточно знаю. Но меня ваши проблемы совершенно не интересуют. Они или заумные, или дурацкие. Слышала, говорят, опять возвращаются мини-юбки. У меня бедра несколько толстоваты для них, а тебе в самый раз. Купишь? Своими прекрасными ножками ты сможешь заработать кучу влиятельных друзей.
— Еще неделю буду гулять, может, и куплю. Но, честно сказать, носить мини-юбку младшему научному сотруднику академического института не совсем уместно. А что если седобородые коллеги возмутятся?
— Если такое произойдет, бога надо благодарить. Очень быстро диссертацию защитишь, степень и звание получишь. Торопись, девка! Сейчас твое время! Нынче без высоких связей в России сунуться некуда.
— Я уже напросилась в экспедицию. Здесь связи не понадобились. Ну вот, я уже готова. Как? Могу понравиться?
— Ты красотка, Настя. Я боюсь с тобой выходить в свет. Из двух кавалеров — оба твои. Рядом с тобой у меня пропадает мужество, но, чтобы защитить себя, я использую сарказм. Заранее хочу попросить прощения, если начну колоть тебя едкими замечаниями. Не обращай внимания. Это от ревности. Я уверена, что в ресторане «Пушкин» все мужики будут у твоих ног. А там собираются многие столичные тусовщики. Богачи! Только не робей, поняла?
— Пошли! Поглядим, у кого какие шансы! Чтобы снять с нас подозрение в лесбиянстве, я готова на многое! — Она вдруг подумала: «Не туда ли собрался пройти и Дыгало? Он ведь за богатыми хотел понаблюдать…»
Ресторан «Пушкин», излюбленное место москвской элиты, как обычно, был полон. На лучших местах восседали завсегдатаи кулинарного дома. Их отличали унылый вид, отсутствующие взгляды и высокомерные физиономии. Новички выделялись стреляющими по сторонам взорами, разутюженной одеждой и нескрываемым волнением. Казалось, они хотели убедить себя, что рядом с ними сидят национальные звезды — сцены, политики, бизнеса, криминала. Они так мечтали, так ждали этого случая, что, изучая публику, буквально вылезали из своих воротничков, авансом расточая любезности, мечтая окатить того самого восхищенным взглядом. «Так это же сам господин N…» или «Вот она…». На столах таких неофитов стояли бутылки известных марок: коньяки «Парадис» от «Хеннеси» и «Людовик Х111» от Реми Мартин, водка «Большой» и «Шеваль Нуар» от Капо, вино «Петрюс», «Шато де ла Фит», виски с черной этикеткой «Джонни Уокер» от Пино Рикар. Стремясь создать образ респектабельности, неуверенные посетители тщательно следили за деталями: рядом с напитками размещали аккуратные ломтики лимона, серебряные лоточки с черной икрой и огромные вазы, наполненные устрицами во льду.
Когда в зал вошли две юные женщины, новички не обратили на них должного внимания, зато завсегдатаи оживились. Глаза солидных гостей заблестели, за столиками начался заинтересованный обмен репликами. Кое-кто заказал красное вино и уселся таким образом, чтобы не терять дам из вида. Один господин с загорелым лицом, разглядывая перстень с крупным бриллиантом, сидевший на его среднем пальце, громко заметил: «Господа, наконец появились стоящие женщины. Рекомендую!» Его бесцеремонность свидетельствовала, что у этого человека в «Пушкине» какие-то особые права. Молодые дамы отметили данное обстоятельство.
Ольга Пурга звонко расхохоталась. Впрочем, непонятно, был ее чудесный смех реакцией на реплику господина с перстнем или поводом послужило что-то другое. Смех стал сигналом, который привлек к девушкам взоры всех посетителей ресторана без исключения. Настя Чудецкая с любовью посмотрела на свою подругу и еле слышно шепнула: «Ты пользуешься давними светскими приемчиками, вынуждая весь зал обратить на нас внимание. Браво!»
К ним подошел метрдотель.
— Думаю, — он взялся руками за голову, как математик перед сложнейшей теоремой, — где вас раз — ме — сти-ть? — последнее слово он протянул на кавказский манер. — Вам не будет мешать музыка, если вы займете столик у рояля? С пяти до шести вечера у нас час Шопена, а с шести до семи — Лист.
Чудецкая молчала. Она прекрасно понимала, что Ольга в своем раже зубоскальства может смутить любого.
— Мы с удовольствием послушаем Шопена. А Листа не застанем, поскольку к тому времени уже покинем ваше заведение, — тон Ольги был ироничным и задиристым. — Как тебе здесь нравится? — обратилась она к Чудецкой нарочито громко. — Правда, раньше публика здесь была богаче, теперь все как-то опростилось. И сам ресторанчик захирел… Передайте хозяину, что пора менять интерьер и вообще освежить здание…
Не находя, что ответить, метрдотель слегка поморщился. Впрочем, ни Ольге, ни Насте до него не было дела. Они заказали кофе и по рюмке Хеннеси. Ольга, подумав, попросила принести еще несколько ломтиков пармезана.
— Не могу заставить себя есть резаный сыр. А ломтики пармезана обожаю! Обожаю! — опять воскликнула она на весь зал, после чего расхохоталась и захлопала в ладоши.
«Артистка! Браво!» — мелькнуло у Чудецкой.
Публика глазела на них с одобрительным интересом.
Не успели они отпить кофе, как к столику подошел мужчина с перстнем. На вид ему было лет сорок пять. Он выглядел богачом, который не упустит случая бравировать своими возможностями.
— Девчонки, чем вас угостить? — начал он фамильярно. — Неправда ведь, что в России все можно купить. Я готов заплатить немалые деньги за радость общения, только вот не могу найти собеседников. Мне доставляет наслаждение общество красивых женщин! Люблю доставлять им удовольствие. Как приятно слышать: «Еще! Еще! Хочу посмотреть! Хочу выпить! Хочу съесть! Хочу обнять!»
— Что, деньги некуда девать? Мы женщины с претензиями, — холодно парировала Ольга. — За неполный час, впрочем, вы ничем интересным нас не угостите, — она равнодушным взглядом скользнула по его лицу и фигуре. Зоркий взгляд заметил, что мужчина стоит на цыпочках. Не менее странным показалось, что один глаз у него зеленный, а другой карий. «Надо понять, в чем тут дело!» — усмехнулась она про себя.
— А почему вы так спешите? Весь вечер, вся ночь впереди. В Москве соблазнов много. Сейчас открыли новый ресторан «Лазурный берег». Можем забрать цыган из «Яра» и гульнуть там до самого утра. Пляски, бубен, лотерея, подарки, поцелуи. Будем веселиться, чтобы закричать: «Ох, жизнь хороша! Люблю я ее, стерву, за непостоянство!» А что в этой пивнушке сидеть? Моцарт, Брамс, Шопен — тьфу! Разве этого требует русская душа для полного очарования! Нет! Мы ищем отчаянную радость! Божественные удовольствия! Так я присяду?
Не дождавшись приглашения, он подставил себе свободный стул. «И шажок опять сделал на мысках, — удивилась Ольга. — Может, он так свой скромный рост увеличивает?»
— У нас сегодня билеты к Табакову. Мы собирались в театре потусоваться, поэтому пойдем туда пораньше. А что потом? Пока не знаем. Богатые красивые кавалеры так и вьются. У кого предложение привлекательнее, с тем и откроем ночную Москву! — тон Ольги стал приятельским, хотя взгляд оставался испытующе снисходительным. Она продолжала искоса наблюдать за новым ухажером, который и сидя упирался в пол пальцами ног. Попытки встретиться со взглядом его разноцветных глаз пока успеха не приносили.
«Ну и штучка моя Ольга. Холодная, расчетливая интриганка! Она многого добьется в жизни: и карьеры, и богатого послушного мужа, и состояния, и связей в высших кругах. Браво! Я за нее рада!» — пронеслось в голове у Насти.
