— Его нет! Но вы же ему симпатизировали.
— Он скоро явится. Я знаю. Недавно виделся с ним. Но дело не в этом. Телефон — неплохое средство общения. Часто даже куда лучше понимаешь собеседника, чем при непосредственном контакте.
— В чем заключается ваш новый вопрос? — ее голос похолодел.
— Мне важно понять вашу точку зрения, чтобы окончательно убедиться в своей. Каким образом человечество может выделить из своей среды высшее существо, если более семидесяти процентов людей ярко выраженные дебилы? Но второй вопрос еще более жесткий. Представим, что сможет. И внутри человечества возникнет сверхсущество. Что тогда произойдет? Сейчас мы легко наблюдаем за двумя параллельными глобальными процессами. Первый: идет развитие разума и цивилизации, во что вовлечены около пяти процентов населения. Еще десять-пятнадцать процентов в какой-то мере понимают происходящее и стараются не отставать. Второй процесс: остальная масса ничего не в состоянии понять, ее захлестывают потребительские потребности биологического порядка — секс, тусовка, аксессуары, алкоголь, изощренная трапеза. Судьба мира и собственного вида эту массу нисколько не интересует, такие проблемы недоступны их сознанию, рассчитанному на 30–50 айкью. Лишь двадцатая часть народонаселения составляет авангард человечества со 120–130 айкью. Так что между двумя категориями «человеков» уже существует огромная дистанция. Если возникнет сверхчеловек, его интеллект, надо предполагать, составит как минимум 250 айкью. А то и больше. Разрыв между первым, вторым и третьим «разрядами» станет непреодолимым. Более того, как это было и раньше в истории развития вида, такая колоссальная разница в потенциях интеллекта, скорее всего, скажется на воспроизводстве. Случка внутри вида при партнерах с несопоставимой мощностью разума окажется холостой. Сколько человеку ни трахать обезьяну, никакого, даже уродливого, потомства не будет. Сколько гомо сапиенс ни трахал неандертальца, тоже наследника не было. Сколько неандерталец ни занимался сексом с синантропом — результат был нулевой. Каждый вид развивался лишь внутри себя. Именно таким путем исчезали все предгоминиды, так же исчезнет и человек, которого сменит сверхсущество. А вопрос у меня такой: каким образом можно ускорить появление нового человека и устранить нынешнего? Признаюсь, я близок к отработке собственной версии, но хочется знать ваше суждение.
— Я изложу свою точку зрения коротко. От вашей она отличается кардинально. У человечества более или менее сходные формы цивилизации почти везде. То есть человеческий род представляет собой некий единый сверхорганизм. Мой любимый Тейяр де Шарден полагал, что следующий ярус эволюции связан с созданием некой суперагрегации душ, индивидов, в общечеловеческий организм. Глобальные мысли ХХ века были идеями общности: коммунизм, фашизм. У них тоже доминировал коллективизм, единое целое, транснациональное и национальное. Фашизм стремился к гегемонии германской нации. Так сказать, высший народ! Самый достойный, самый умный, самый значительный. Как в природе существуют цари зверей, так немцы должны были стать гегемонами Земли. Весь сок древа жизни они хотели вобрать в единственную этническую ветвь. У коммунистов классовый принцип. Исходя из него создавалась мировая классовая общность, чтобы противопоставить себя другим. Но каждая из этих идей на практике потерпела поражение. Потому что она противоречила закону эволюции. В ближайшее время должно сложиться новое мировоззрение: соборное единство в масштабе человечества. Сейчас тайным, но естественным путем идет созревание некой супермолекулы: так будет выглядеть мощный организм всего людского. Но тут есть опасность: нельзя, чтобы это человечество поглотило личность. Задача довольно сложная: суметь объединить личное и общее. Если на Западе прогрессирует атомарный эгоизм, где каждый замыкается в своем «я», чтобы выжить, «выразиться», без какой-либо солидарности с другими, то у нас в ментальности еще сохраняются обломки классовой солидарности, хотя понятие о классовости и соборности присутствует, лишь как ценность. Вот вы, Виктор, тоже этим страдаете. Потому и изображаете из себя какого-то супермена, сверхчеловека, которому позволено решать судьбы всего рода, будущего Земли вообще. Вы дерзаете уничтожать всякого, кто вам покажется недостойным. Но по каким таким критериям вы оцениваете их «достойность»? Внешность далеко не точный параметр. Попробуйте изнутри узнать человека. Мне кажется, это намного значительнее и интереснее.
— Я за возвышение природы человека! А внутри него такого потенциала нет! Еще одно у меня на уме: надо начать разговор со своим телом. Не с самим с собой, а именно с телом, с органами, с биоструктурой. Вы ведь редко встречали или вообще не встречали людей, беседующих со своей органической сутью? Их, наверно, единицы. Или даже я первый, желающий наладить такой диалог. Не уверен, что из этого что-то получится. А было бы здорово подключить и его к созданию какого-то совершенно нового существа, сотворенного из себя самого и материальной части мира. А то жутко наблюдать, как человечество все больше тонет в низости, глупости и материальности…
— В фашизме и коммунизме потребности бытового, первичного уровня составляли малую долю запросов. Там главенствовали другие мотивы — коллективного самоутверждения, героизма, духовности, аскетизма, даже сентиментальности… Так что человек на эти чувства тоже способен, такие таланты в нем есть, их необходимо развивать. Хочу еще и еще раз повторить: все человеческое мне очень близко! Я чаще любуюсь своим видом, чем огорчаюсь из-за него. Только в нем я вижу шанс для нового шага эволюции. Кстати, в разные эпохи у многочисленных этносов в многоэтажном здании человеческой культуры были самые разные представления о совершенствовании. Но что, по моему мнению, всегда должно сохраняться и развиваться в людях — так это гуманность и личностность! Даже при всей вашей, видимо, напускной озлобленности вы мне тоже очень симпатичны. А идея вступить в диалог со своей «материальной частью» кажется мне очень милой.
При этом Настя подумала: «Может, он наконец перейдет к другим темам? Или это болезненная навязчивость? Какая-то идея фикс, воспаляющая его не совсем здоровое сознание. Нужна вздорная, шутливая, но не злобная провокация, чтобы окончательно его понять».
— Скажите, Виктор, задумываетесь ли вы о повседневных людских заботах: времяпрепровождение, любовь, танцы, выпивка, мода? Прошло уже больше месяца, как вы пригласили меня в Манеж на выставку. Неужели этим все закончилось? Что, новых приглашений не ждать? Я вот сегодня иду во МХАТ к Табакову, на «Гамлета». Перед этим зайду с подругой в ресторанчик выпить кофе и поболтать. После спектакля тоже что-нибудь соображу. Я на днях получила диплом, а это значит, что у меня куча времени. Если раньше Семен Семенович требовал, чтобы я в десять вечера уже была дома, то теперь я свободна от режима и расписаний. Вы сказали, что уезжаете. И я в следующую субботу покидаю Москву. Покидаю надолго. Так что, больше не свидимся?
— Скорее всего так. Совершенно нет времени. Хочу вам признаться, что я влюблен, влюблен по уши, и никаким свободным временем не располагаю.
— Когда вы успели? Кто эта счастливица?
— Ах, да это не женщина…
— Мужчина? Сейчас это часто случается…
— Нет-нет. Амор Деи интеллектуалис, как выражался Спиноза! Я страстно влюблен в собственную мысль! Обычный мужчина обожествляет любимую женщину — я обожествляю свое умозаключение. Эрос — некая космогоническая сила, которая влечет вещи к сближению, к соединению. Так и я мечтаю слиться со своей главной мыслью, я уже сплю с ней, стараюсь ни на шаг не отпустить ее от себя. Вы скажете, Дыгало болен! Может быть. Фанаты почти все немного больные! Я фанат своей мысли! И горжусь этим. Я потерял вкус к другой жизни, в которой ее со мной нет. И некая мистическая притягательная сила влечет меня к абсолютной новизне под кодом «амор Деи интеллектуалис».
— Я знаю, что довольно часто фанаты бывают высоконравственными, целомудренными людьми. Христиане, например, предполагают, что любовь это не только эрос, но нечто больше — филия, дружелюбие. Предрасположенность к конкретной человеческой помощи. К слову, сестра Тейяра де Шардена, монашка Франсуаза, поехала в Шанхай ухаживать за больными оспой китайцами. И умерла там, заразившись этой болезнью. Ею двигала филия — желание помочь ближнему. Увидеть в нем самого себя, чувствовать на себе боль другого. Идеальная, прекрасная утопия — любовь к ближнему. Необходимо стремиться к тому, чтобы она охватила все человечество. Можно пофантазировать и дальше. Если вы ищете мучительные ответы на вопросы, волнующие вас, начните создавать партию, социальное движение, программу — «Любовь к интеллекту». Ведь мы знаем из истории: если перед человеком поставлена объединяющая многих проблема, он с невиданным энтузиазмом начинает ее решать. Вспомните планы первых социалистических пятилеток. Сколько людской энергии они вызвали! За несколько лет Россия от сохи шагнула в индустрию! Создала огромный промышленный потенциал! Не только вы недооцениваете человека, таких уйма. Обнародуйте свои планы модернизации людской популяции, и вы встретите миллионы единомышленников, дело начнет двигаться, а потом пойдет семимильными шагами! — Она думала: «Да, с парнем, что-то неладное. В библиотеке он производил совсем другое впечатление».
